– Я бы заглянула в «Третье колесо», – произнесла я, откладывая в сторону распечатки. – Отличная идея, я тебя подброшу. – А ты? – растерялась я. – Если я буду сопровождать тебя в каждый из мотелей Нефедова и еще черт знает куда и в какое количество гостиниц, хостелов и прочих пристанищ… – Я поняла, можешь не продолжать. – Вот и славно. Моя идея явно не показалась Маричу особенно удачной, тем более после разговора с Марьяной, от которой мы ровным счетом ничего не узнали. Он считал, что мы просто теряем время. Ехали мы молча, изредка поглядывая друг на друга. Я все больше смотрела в окно и размышляла о личности Алины. – Как думаешь, – наконец произнесла я, – у Нефедовых есть копия паспорта Алины? – Зачем тебе? – Просто хочу убедиться, что она показывала им свои документы. – Думаешь, что она может быть не Алиной, а кем-то из девушек, чьи документы лежат сейчас на заднем сиденье? – Вряд ли – на фото все-таки другие люди. Но и то, что она именно Алина Хасанова, теперь не кажется мне таким уж очевидным. Зачем-то девушке понадобились чужие документы. Значит, и при устройстве на работу она вполне могла подсунуть какую-нибудь липу. – Узнаю у Нефедовых, – кивнул Марич. Я посмотрела направо: мы приближались к «Третьему колесу», по крайней мере именно об этом заявлял указатель. Кинув взгляд в зеркало заднего вида, я обратила внимание на серую «Ауди» в потоке машин. Она держалась на расстоянии, но это меня не особенно успокоило. Как оказалось, Марич давно ее заметил. «Посмотрим, что теперь последует, когда мы разделимся», – подумала я, но у Владана были прямо противоположные мысли. – Значит, так, идешь в мотель, задаешь там все интересующие тебя вопросы и сидишь тихо в холле, пока я за тобой не приеду. – Это еще зачем? – Затем. Я взялась за ручку двери. – Полина, ты меня поняла? – Да вроде не дура. – Зато отчаянная. Пришлось послушаться. Я вышла из машины и направилась ко входу. Фасад этого мотеля выходил на шоссе, а в кафе была летняя веранда, которую сейчас закрывали деревянные ставни. Ангар с ремонтным цехом находился метрах в ста отсюда. Когда я оказалась внутри, обернулась и увидела сквозь стеклянные двери, что Владан продолжает сидеть в машине, наблюдая за мной. Я постаралась разглядеть серую «Ауди» за окном, но она то ли просто проехала мимо, то ли умело скрылась с наших глаз. Я развернулась и проследовала к стойке регистрации. Здесь суетился молодой человек в форменной жилетке с бейджем «Василий». Он был крупным, высоким, с круглым веснушчатым лицом и оттопыренными ушами. Признаться, он напомнил мне слона в посудной лавке. Я отогнала от себя эту ассоциацию, чтобы нечаянно не рассмеяться, и собралась было к нему обратиться, но он неожиданно меня опередил: – Добрый день, от Веры Егоровны? – Да… – растерялась я. – Нечасто у нас можно встретить постояльцев вроде вас, – подмигнул он, видя мою растерянность, и кивнул куда-то вдаль. – Классная тачка. – А вы наблюдательный. – Работа такая. – Вот и отлично. Василий, не займу у вас много времени… – А я не тороплюсь. На сегодня все номера заселены, если только понадобится что-то. – В прошлом году у вас останавливалась некая Ая Салих. За август и сентябрь она снимала номер четыре раза. Не дожидаясь, когда я закончу, Василий резво застучал пухлыми пальцами по клавиатуре. Затем неожиданно поманил меня рукой. Я огляделась по сторонам и прошла к нему за стойку, встав напротив монитора. – Третье августа – трое суток, тринадцатый номер, одноместный, двенадцатое августа – снова трое суток, десятый номер, двухместный. Сейчас проверю… да, в тот день было полное заселение, как и сегодня. Так что, возможно, ей просто предоставили повышение номера, гость указан один. Дальше тридцатое августа – четверо суток и, наконец, восьмое сентября – двое. Оба раза тринадцатый номер. – А это что? – Я указала пальцем на пометку в последней графе. – Наше внутреннее, обмен информацией между напарниками. – И что это значит? – Секунду, проверю кое-что. – Он стал переключаться между окнами на мониторе, почесал затылок и наконец выдал: – Ее заселили без паспорта. – И часто у вас такое практикуется? – Редко и в основном в тех случаях, когда гость постоянный, то есть у нас уже имеется его документ. – А в случае с Аей? – Не могу сказать точно, но в базе копии паспорта я не вижу, только студенческий билет. – Вы уже работали здесь прошлым летом? – Да, я пришел в середине августа. Я помню ее. Правда, заселял не я. Юля, наверное. Хотите, позвоню? – Не надо, расскажите, что помните. – Я был тогда на стажировке, поэтому скорее на подхвате, мы на смены выходили в паре. – Он осекся, поняв, что вряд ли меня интересует именно это. – Она была в хиджабе. Знаете, нечасто такое увидишь. Совсем без багажа. Вела себя скромно, на приветствие только кротко кивала. Утром на завтраке не появлялась. По крайней мере, в мои смены было именно так. – Как думаете, узнать ее смогли бы? – Ну что вы, она в таком хиджабе была, который, знаете, только глаза оставляет открытыми. – Никаб, – кивнула я. – У вас в системе отражается способ, которым постоялец расплатился за номер? – Нет, – покачал головой Василий. – Спасибо, вы мне очень помогли. Я направилась было к двери, но вовремя вспомнила наставления Владана. Около минуты я боролась с соблазном вызывать такси, но все-таки набрала номер Марича. К моему удивлению, он не ответил. Я прошла в кафе, заказала кофе и села за свободный столик рядом с двумя мужчинами, которые обсуждали расход топлива. Владан не ответил ни во второй, ни в третий раз. Я всерьез начала беспокоиться, но через четверть часа он все-таки перезвонил и обещал быть минут через двадцать. Пока я поглядывала в окно в ожидании Марича, Василий сделал мне знак подойти. Я взяла со стола бумажный стакан с недопитым кофе и направилась к нему. – Посмотрел подробнее историю ее визитов и оплат. Несколько раз она заказывала обслуживание в номер. – Что именно? – Ужин – каждый раз поздно вечером, после одиннадцати. Кафе в это время уже закрыто, но, поскольку часто к нам заезжают ночью, мы предусмотрели поздние ужины. Повар, перед тем как сдать смену, делает заготовки: обычно это котлеты с гарниром или голубцы, несколько салатов. Нам остается только подогреть еду и отнести в номер. Похоже, что она расплачивалась наличкой, потому что за четырнадцатое августа стоит пометка для того, кто заступает в утреннюю смену. Необходимо было занести сдачу постоялице с крупной купюры. Кто-то подошел сзади, и я инстинктивно сделала шаг в сторону, давая возможность гостю подойти к стойке регистрации, но в последний момент заметила, что это Марич. Я снова поблагодарила Василия, он платком промокнул пот со лба, который, должно быть, выступил у него от чрезмерного старания. То ли Вера Егоровна имела на него такое влияние, то ли я произвела впечатление. Что-то мне подсказывало, что все-таки второе. – Ты почему так долго не отвечал? – аккуратно спросила я, старательно сдерживая дрожь в голосе, когда мы вышли из мотеля. – Алину нашли. – Я в курсе. – Тело лежало в одном из заброшенных корпусов турбазы «Вольное». Точнее то, что от него осталось. – По мере того, как Владан говорил, все внутри меня холодело, а кожа покрывалась мурашками. – Пролежала она там около года. – Значит… то есть. – Я пыталась подобрать слова, но выходило у меня не очень. – Она была зарезана: это то, что можно предположить до того, как проведут вскрытие. Одета девушка была в платье и кардиган. Сумки при ней не было, ее, скорее всего, забрал с собой преступник, но особенно бдительным его не назовешь – в единственном кармане кардигана обнаружилась банковская карта на имя Алины Хасановой. Я молчала и пыталась переварить информацию. Владан, видя мое замешательство, открыл передо мной пассажирскую дверь и подал руку. Я механически села в машину и уставилась на приборную панель. Мысли путались и никак не желали оформиться. – Что же это выходит, в пруду все это время лежала вовсе на Алина? Кто же тогда та девушка? И как она оказалась за домом Нефедовых… у них ведь никто больше не пропадал? – Насколько мне известно, ни у них, ни у кого бы то ни было в коттеджном поселке.