– Администрации – никакого, они вообще не знают о моем интересе. Просто… мы с Алиной в последнее время перед ее исчезновением стали как-то ближе общаться. Я ее то чаем напою, когда к нам в корпус зайдет – она такой уставшей выглядела, то к ним в дом наведаюсь под каким-нибудь предлогом, пока хозяева на работе. Отвлеку ее немного. А то что ей за радость там одной, да с этим Максимом неотесанным, водителем их. Дина хмурилась, но слушала внимательно. Про Максима она от Алины наверняка слышала. Она сделала два больших глотка чая и наконец спросила: – А тревогу ты что ж не забила, когда она пропала? – Я ведь не знала, что она пропала, – начала было я, но вдруг сменила тон: – А ты? – Я-то забила, – усмехнулась она. – Правда? Я думала, в полицию никто не заявлял… – Я и не заявляла. Не важно. А чего это ты вдруг только сейчас встрепенулась, еще и убийцу решила искать? Где ты весь год была? – Так я… я же не знала, что ее… убили. Думала, сбежала. – Сбежала, ага, – покачала головой в возмущении Дина. – Куда ей бежать? Вот куда? – К тебе, например. – Ага, в однушку с комнатой двенадцать метров, где мы с ребенком еле помещаемся? – Ну она рассказывала о тебе, – продолжала я сочинять на ходу. – Говорила, что тебе много пришлось в жизни пережить, но ты трудяга и умница. Рассказывала, что роднее тебя у нее никого и нет. Я и подумала, что она бы к тебе, случись что. – Что? Случись что? – насторожилась Дина. – Непредвиденное, – уклончиво ответила я, пытаясь выдать многозначительную паузу. – Непредвиденное, как же, – ухмыльнулась девушка. Она резко поднялась и отправилась в прихожую, прихватив табуретку, на которой только что сидела. Встав на нее, Дина потянулась к антресоли и достала оттуда жестяную коробку из-под чая. Вернувшись в кухню, громко и протяжно вздохнула и вытряхнула содержимое на стол. Из банки выпали ключ, пара канцелярских кнопок, гвозди и сложенные в несколько раз листы. – Читай, – скомандовала Дина, развернув передо мной один из них. Я сделала большой глоток чая. – «Диночка, дорогая, всего не могу сказать или написать по телефону, боюсь. И ты не спрашивай ничего, пожалуйста. Просто прочитай внимательно и сохрани это письмо. Позавчера я сказала ему, что собираюсь оставлять ребенка, что не буду ни на что претендовать и что уволюсь и перееду в другое место. Он был в ярости, орал на меня и ударил кулаком в живот. Сказал, что никогда такому не бывать и что он сделает все, чтобы избавиться от этого ребенка. Так и сказал. Я обещала уехать до того, как живот станет заметен. Попросила дать мне месяц-другой, чтобы подзаработать на переезд. Надеялась, что он успокоится. Вчера нам снова удалось встретиться. Он снова орал на меня. Сказал, что я испортила ему жизнь, брак, карьеру. А сегодня его будто подменили. Пригласил меня провести мой выходной вместе за городом. Мы никогда не были вдвоем вне поселка. Не знаю, что на него нашло. Надеюсь, он что-то понял. Но, честно говоря, боюсь остаться с ним наедине. Хочется верить в лучшее. Надену сегодня твой кардиган. Целую, выздоравливайте». Я отложила лист в сторону и посмотрела на Дину. В ее глазах проступили слезы, она тяжело вздохнула и взяла письмо в руки. – В нем ее и нашли… я его на день рождения Алине связала. – Красивый, – тихо сказала я. – Это осенью было. – Дина взяла со стола свернутый конверт. – Десятого октября мы письмо получили, а писала она, выходит, пятого… Мы с мелким, так же как сейчас, из больничных не вылезали. С Алиной тогда долго не виделись. Она про беременность мне по телефону рассказала. Хотела молча уехать оттуда, и все. Я ее уговорила рассказать ему о беременности… – Кому? – тихо спросила я. – Отцу ребенка, кому еще. Хотя Алина заранее знала, что он не обрадуется. Но я как посчитала – лучше попробовать. Мало ли, вдруг что-то человеческое в нем проснется. Выходит, она была права. Следовало просто уходить, и все. Зря я, конечно, но ведь хотела как лучше. – Она тихо заплакала, а я погладила ее по руке. – Я понимаю. – Сначала-то я подумала, что она все-таки сбежала. По телефону последнее время она боялась говорить, все казалось, что он ей прослушку поставил. Глупость, конечно. Но беременная женщина, гормоны, что с нее взять. Вот письмо мне это накатала и почтой отправила. Подозревала, что он нашу переписку в телефоне читает. В общем, я и подумала, что сменила Алинка номер, чтобы не нашел никто. Все ждала, что она объявится. Позвонит или напишет. Где-то через месяц я поняла, что все… – Что? – Убил он ее. – Почему не забила тревогу? – осторожно спросила я. – Я к жене его пошла, Елене этой… – Сидоровой? – догадалась я. – К ней самой. Еле прорвалась в их коттеджный поселок, там охраны как во дворце. Хотя дворцы и есть… В общем, номер дома-то я знала. Стала прогуливаться, ждать, когда она появится. А пешком-то они там не ходят. Подъехала к воротам «Ауди» дорогущая, а за рулем – баба эта. Я ее сразу узнала, хоть и не видела никогда. Алина мне рассказывала про нее. – И что? – Ну я в окно ей постучала, говорю, дело есть, разговор то есть. Она стекло опустила немного и смотрит на меня. Как на клопа. В общем, я ее в лоб спрашиваю, не думает ли она поинтересоваться у муженька, куда соседская домработница пропала. Она спросила, кто я такая и что мне надо. – А ты? – Справедливости мне надо, вот чего. Но она и бровью не повела. Въехала в ворота, и привет. – Но в полицию ты все равно решила не ходить? – Через день возле садика меня два крепких мужичка проводили к себе в машину под белы рученьки и доходчиво объяснили, что если я хочу спокойно и долго жить вместе с сыном, то лучше мне не совать нос не в свое дело. – Кто их прислал, как думаешь? – Ясен пень, что Елена… Когда я узнала, что мать моя в полицию о пропаже Алины заявила, думала все, вернутся бугаи эти. Но нет, больше не приезжали. – Самого Сидорова ты не видела, когда была в поселке? – Нет. – А какой у тебя вообще был план? – Судя по тому, что рассказывала об этих Сидоровых Алина, Елена мужу спуску не давала. Мне казалось, что она заинтересуется тем фактом, что у него был роман с домработницей. Он ведь от жены бегал, скрывался. – И ты думала, она сама вместо тебя в полицию пойдет мужа сдавать? Дина пожала плечами и тяжело вздохнула. Поднялась со стула, встала у окна, прислонившись к подоконнику. – А недавно она мне позвонила. – Елена? – удивилась я. – Да. Спросила, что я тогда хотела ей рассказать, когда подкараулила в поселке в прошлом году. Я сначала испугалась, когда тех двоих вспомнила, что меня в машине жизни учили. В общем, сказала, что забыла уже. – Она, естественно, не поверила. – Ага. В общем, рассказала я ей все как на духу. Что, пока Алина у них работала, муженек ее девчонку совратил. Не больно-то она хотела с ним связываться, но он был очень настойчив. Потом, когда Алинка перешла к соседу работать, думала, все и закончится наконец. Но нет, он продолжал искать с ней встреч. Больше двух лет все это продолжалось за спиной жены. – И она ни о чем не подозревала? – Кто ж ее знает, скажу так: слушала меня внимательно. Ну про беременность я тоже ей сказала, а еще про то, как муженек ее на новость отреагировал. – А о письме? – Тоже. – Ясно, – поморщилась я. Дина смотрела на меня в упор, смахивая ладонью со стола невидимые крошки. – Спрятаться тебе негде, как я понимаю? – Зачем? – Чтобы не последовать за Алиной и Еленой. Девушка закрыла рот рукой. – Ты думаешь… – начала она, но договорить не успела. – Ладно, придумаем что-нибудь. – Я хлопнула ладонью по столу и поднялась с табуретки. Простилась с Диной, велев ей сидеть тихо, и в случае чего сразу звонить мне. Когда я приблизилась к машине, Марич дремал. Хоть его сон я старалась лишний раз не тревожить, сегодня был не тот случай. Я легонько постучала в окно, и он открыл дверь, чтобы я смогла сесть в машину. – Судя по времени твоего отсутствия, ездили мы не зря. По дороге в родной город я в подробностях рассказала Маричу все, что узнала от Дины. Он слушал внимательно, не перебивал. – В письме она называет его по имени?