* * * Глава 1 Квинн День триста шестьдесят четвертый Год может показаться вечностью. А может пролететь в мгновение ока. Этот год — первый год после Коллапса — отличался от всех остальных. Завтра Квинн Райли исполнится семнадцать лет. Завтра канун Рождества. А еще исполнялся год со дня смерти дедушки и краха привычной жизни. Год назад мир превратился в ад. Квинн уже не могла представить себе ту девушку, какой была год назад. Угрюмая, саркастичная, стремящаяся вырваться из руин, в которые ее мать превратила их жизни. Теперь она не могла и подумать о том, чтобы покинуть Фолл-Крик по какой-либо причине. Это ее дом. Ее крепость. И она защищала его всем сердцем. — Квинн! — позвала Уитни. — Хватит мечтать, пошли! Квинн закатила глаза. — Иду, иду. Придержи коней. Некоторые жители Фолл-Крика владели лошадьми и ездили на них ежедневно. Выгребать лошадиное дерьмо с улиц в центре города отныне стало настоящей работой. Квинн нравились лошади, но она предпочитала свой дизельный квадроцикл «Arctic Cat UTV», который работал на биотопливе. Она спрыгнула с припаркованного квадроцикла, схватила AR-15 и осмотрела окрестности. Со всех сторон возвышались кирпичные двух- и трехэтажные здания Сент-Джозефа. Улицы оставались пустынными, но повсюду валялся мусор, который скапливался вдоль бордюров и заваливал дверные проемы и тротуары. Порыв холодного ветра хлестнул ее шарфом по лицу. Свои черные волосы Квинн убрала назад в тугой практичный хвост, надвинув серую вязаную шапку низко на уши. На ней были зеленые походные штаны поверх флисовых леггинсов, тяжелая куртка и перчатки. И все же холод жалил ее щеки, когда она переходила улицу. Снова наступила зима. На этот раз они хорошо подготовились. Этим летом и осенью жители Фолл-Крика работали на износ, выращивая все, что только можно: картофель, кукурузу и пшеницу, огурцы, салат, помидоры, виноград, яблоки и ягоды. Урожай собирали и хранили, фрукты и овощи консервировали, корнеплоды складывали в погреба. Теплицы и зимние сады построены и готовы к дальнейшей работе всю зиму. Все горожане заготовили больше дров, чем когда-либо хотели, но их сараи и гаражи теперь забиты до отказа. Они раздобыли и обменяли несколько старых дизельных генераторов, которые могли работать на разных видах топлива. Наступила зима, но они переживут ее, как пережили все остальное. — Поторопись, — велела Перес. — У меня тут задница мерзнет. Осмотрев здание, она теперь стояла на страже у магазина вместе с Марой Райт, одним из новых полицейских, назначенных в Фолл-Крик. У них обеих при себе были большие, тяжелые пистолеты, и выглядели они невероятно устрашающе. Квинн подошла к ним. — Такое впечатление, что вы ненавидите ходить по магазинам. Перес нахмурилась. — Ненавидела до апокалипсиса и ненавижу еще больше сейчас. — Но теперь все бесплатно. — Уитни одной рукой в перчатке откинула свои рыжие волосы за уши и неловко поправила пистолет. Она предпочитала совок и лопату оружию, в отличие от Квинн. — Одно из преимуществ Краха, верно? Квинн лишь добродушно закатила глаза. — Хороший способ увидеть обратную сторону ада. Уитни застенчиво улыбнулась. Какое-то время Квинн беспокоилась, что Уитни Блэр станет депрессивной оболочкой самой себя, как ее мать, которая так и не смогла оправиться после убийства мужа, совершенного ополченцами. Однако Уитни приходила в себя. Она никогда не стала бы добровольно стоять в дозоре, как Квинн и Джонас, но без устали работала в команде по заготовке припасов и часто вызывалась помочь в обучении младших детей с Тревисом. Бывшая кипучая болельщица нашла способ выкарабкаться, как и Квинн. Более того, они подружились. Перес смотрела поверх их голов, не сводя глаз с окон и крыш зданий на противоположной стороне улицы. — Все стоящее уже давно унесли. — Не все, — возразила Квинн. — Вы планируете болтать весь день, дамы, или идете? — Джонас позвал откуда-то из магазина. Квинн усмехнулась и нырнула внутрь магазина вслед за Джонасом. Уитни последовала за ней, но с большей осторожностью. Серый свет просачивался сквозь разбитые окна, окутывая все тяжелыми тенями. Магазин назывался «Бутик Беллз». Вдоль стен висели шикарные платья, бальные наряды из шелка и тюля цвета праздничного торта: розовый ирис, пурпурный, оранжевый шербет и ярко-фиолетовый. Смятые лепестки цветов были разбросаны по пыльному полу. Их ботинки хрустели по разбитому стеклу хрустальной вазы, упавшей с прилавка. На стеклянном журнальном столике рядом с бархатным диваном в центре магазина стояли маленькие блюдечки с попурри. Здесь пахло пылью и запустением, нафталином и мертвыми цветами. Джонас поперхнулся. — Я могу только представить, как здесь пахло раньше. Слишком много цветов. Слишком много духов. — Не притворяйся, что тебе это не нравится. Уитни направилась налево, к секции платьев в пол. Квинн держалась рядом с Джонасом, ее пульс немного участился, и не только из-за того, что они находились за пределами безопасного Фолл-Крика. Джонас стоял и смотрел на проходы с платьями для выпускного бала, платьями для конкурсов и коктейльными платьицами. — Я бы пригласил тебя, ну ты знаешь. Она напряглась. — Что? — На выпускной. Я бы позвал тебя. Держа АР-15 на перевязи, она рассматривала шелковое, воздушное платье русалки. Квинн в любом случае не собиралась идти на бал. Нет, нет спасибо. Ни за что на свете. И все же. Ее горло сжалось при мысли о том, что больше не будет выпускных. Ни хорошеньких девушек в красивых платьях, ни неловких мальчиков, танцующих под дурацкие песни в сверкающих огнях. Все просто ждут, чтобы потом напиться. И все же. Вот она, на краю цивилизации, приглашенная на бал единственным парнем, которому могла бы сказать «да». Год спустя, а потери все еще могут нанести удар в самое сердце, когда вы меньше всего этого ожидаете. Она прочистила горло, стараясь, чтобы Джонас не увидел, как дернулся ее желудок, и благодарная тени, скрывшей ее покрасневшие щеки. — Ты даже не знал, кто я такая. — Конечно, знал. Трудно не заметить Квинн Райли. Ты была свирепой даже до появления большого оружия и убийственного ножа, который ты повсюду таскаешь с собой. — Джонас хитро улыбнулся. — И красивой. Ее лицо запылало. — Ты никогда не разговаривал со мной. — Потому что я боялся, что ты ударишь меня нунчаками или еще чем-нибудь! Или всадишь мне гвоздь в яйца из своей рогатки. Ее грудь раздулась от удовлетворения. — Я бы, наверное, так и сделала. Он поднял брови.