Пара мгновений тишины, и он продолжил: — К сожалению, парень принял неверное решение, когда согласился на мольбы твоего отца, уважаемого Ариса Риттана, а теперь нам расхлебывать… Тебе расхлебывать… — светлый замолк, словно прислушивался к чему-то неведомому, а затем торопливо продолжил: — Просто для информации, мелкая: имей в виду, что тебя будут держать на коротком поводке в ожидании того, что Кир вернется за вами. Поверь, ты ни в чем не будешь нуждаться вплоть до того момента, пока не раскроется обман. И еще, чем дольше ты будешь водить всех за нос, тем больше благодарности буду испытывать лично я, усекла? — Усекла… — ответила несколько заторможенно. — Но когда они узнают, что я не… Продолжать не стала, поняв, что ожидание светлых будет напрасным, и от осознания размеров моих будущих проблем мне стало плохо. — Да, — подтвердил маг, — он не вернется за тобой. Не забудь, что это был самый тривиальный контракт. Ты выполнила условия так же, как и Кир. А дальше все в твоих руках, девочка. Хотя вот мой совет: постарайся дать деру при первой же возможности. Теперь мне пора, а то Берхольд разнесет дом Эла по кирпи… Голос мага становился все тише, словно сам мужчина отходил от меня шаг за шагом, а потом и вовсе оборвался, резко погружая в звенящую тишину собственного сознания. Темнота становилась все более вязкой, даруя умиротворение, мысли стали путаться, окончательно погружая меня в темный омут… Проснулась я от ласкового солнечного света, касающегося своими лучами век. Прищурилась, не желая открывать глаза и, изогнувшись всем телом, перевернулась на другой бок. Мягкое одеяло, пахнущее свежими травами, нахлобучила по самые уши, тут же оголив пятки, и недовольно подтянула ноги выше, пряча их под «сбежавшим» краем. В следующее мгновение я уже сидела на узкой кровати в незнакомой комнате, выпрямив спину и оглядываясь по сторонам. Осмотрев помещение, в котором мне посчастливилось очнуться, медленно откинула одеяло и с удивлением уставилась на перепачканные в грязи брюки, затем на полы куртки, надетой на голое тело… Той самой, в которой я бегала по лесу. Свесившись с края постели, заметила аккуратно стоящие рядом и также перемазанные в грязи сапоги. Приподнялась и снова, на этот раз более внимательно, оглядела помещение, в котором оказалась. Небольшая, практически пустая спальня: кровать, крохотная тумбочка, узкий шкаф, мягкое кресло рядом с кроватью и большое, в полный рост, окно. Ничтожная такая клетушка, ведь даже в доме родителей моя спальня была больше. Аккуратно сползла на пол и на носочках прошла до окна, желая узнать, где же я в итоге оказалась. И первое, что поразило — это даже не вид родного города и площади перед дворцом, а кованая, напитанная магией решетка, перекрывающая все пространство окна. Сияющие в солнечном свете линии искрили магией, словно тончайшая паутинка. Я помнила наш разговор с тем могущественным светлым в моей голове и поразилась тому, что ее видела! Я все еще могла отделить силу и суть от остального мира. Значит, что-то мне оставил этот странный Эрик, светлый и, как он себя назвал, Тень? А возможно, все дело не в сосредоточии магической силы и этот дар не связан с ним? Развернулась и прислонилась спиной к прохладному стеклу. Осмотрев комнату с этого ракурса, отметила еле заметные искры на противоположной стене и, подойдя к ней, получила подтверждение мысли, промелькнувшей несколько секунд назад — вся комната была похожа на классическую клетку, где птичкой была я. Шум, раздавшийся из-за двери, заставил меня встрепенуться и в одно мгновение снова оказаться под одеялом. Щелкнул замок, затем раздался скрип двери, странный лязг, который в первое мгновение меня озадачил, а потом я узнала и его — звук убранных в ножны клинков. Меня охраняют вооруженные стражи? Или сторожат?.. — Детка?.. — тихий мамин голос пустил сердце вскачь, а дыхание, наоборот, остановилось. — Ани, милая?.. Всхлипнув, я откинула край одеяла и резко села, при этом готовая в любую секунду сорваться с места и отступить к окну, защищаясь. На пороге комнаты стояла хрупкая, светловолосая женщина: бледное лицо, красные, воспаленные глаза, вздрагивающие от волнения плечи. Кисти, оплетенные мерцающими нитями, словно оковами. — Ма-ам… — протянула я и, заметив, как вспыхнул ее взгляд, крикнула, срываясь с места и бросаясь к ней: — Мама! Только преодолеть эти несколько метров, что разделяли нас, я не смогла, так как в ту же секунду вперед вышел высокий, широкоплечий мужчина, незамеченный мной ранее. Я остановилась в нескольких шагах от них, опасливо оглядывая незнакомца с головы до ног. Светлый также с интересом разглядывал меня, чуть склонив голову к правому плечу, затем ухмыльнулся и уже знакомым голосом добавил: — Похожа. Сейчас очень похожа на свою мать… Я нервно дернула головой, словно пытаясь отмахнуться от странного ощущения, кольнувшего где-то внутри. Этот мужчина говорил о моей матери так, словно ее не было в помещении. — У вас час, уважаемая. После этого я требую, чтобы вы покинули дворец и столицу, — кинув эти слова, мужчина, который, как я уже поняла, и был тем самым Виркуром Риттаном, развернулся и вышел из комнаты, оставив нас наедине. — Ма-ам, — протянула снова, бросаясь в распахнувшиеся объятия светлой. Было видно, как она напряглась, когда призрачная нить магии, связавшая ее руки, натянулась, впиваясь в кожу и причиняя боль. — Любимая моя девочка… — прошептала она, заключая в свои объятия. — Девочка моя! Прости, прости нас! Мы не хотели, чтобы вышло так… Арис, он пытался, пытался все исправить, — торопливо шептала мама мне на ухо, поглаживая по спутанным волосам, по спине, а второй рукой крепко прижимая к себе. — Ты должна простить нас, милая. Мы не знали, что так выйдет, ты для нас с самого первого мгновения была самой родной, самой любимой, милая моя девочка… Схватив за плечи, она резко отстранила меня от себя, заглядывая в лицо. — Не верь, не верь, милая, если будут говорить, что мы никогда не любили тебя! Слышишь? — она нервно кусала губы, хмурилась, стараясь разглядеть что-то в моем лице. — Мы полюбили тебя с первой секунды, как увидели! — Ма-ам, — практически простонала, — мам, о чем ты? Я не понимаю… Я закусила губу, отзеркаливая ее нервные жесты и попыталась еще раз обнять, но она не позволила. Мамины руки казались будто свинцом налитые: она удерживала меня чуть на расстоянии, не позволяя прижаться. — Ани, ты должна выбраться отсюда, слышишь? Выбраться не только из дворца, но и из Королевства. Тебе необходимо бежать. Вы с ребенком не должны попасть в руки Виркура, иначе он… ох, темные! Женщина рванула в сторону, и я даже не успела ответить, что она ошибается, когда дверь снова открылась, и в проеме выросла худощавая фигура Ариса Риттана. — Милый! — Папа! Наши голоса прозвучали в унисон, и мы, не сговариваясь, одновременно бросились обнимать исхудавшего мужчину. — Надо спешить, милая, — спокойным голосом произнес он, когда дверь за его спиной захлопнулась. — Что ты успела ей рассказать? — Ничего, практически ничего, — ответила она, сжимая пальцами его ладонь. — У нас всего час… — Хорошо, — ответил он и резко шагнул вперед, выдернув свои пальцы из маминой руки. Обнял меня крепко и так же, как это делала совсем недавно мама, прошептал прямо в ухо: — С первого дня ты была особенной, единственной для нас, помни об этом! Затем он также торопливо оттолкнул меня, совершенно ошарашенную поведением родных, и осмотрел помещение. — Магия? — обратился он ко мне, явно ожидая привычного ответа. — Д-да, стены, окно… — Значит, нас слушают, хотя чего другого ожидать? — Указав рукой на кровать, тоном, не терпящим возражений, велел мне сесть. Сам отец занял место в кресле, мама пристроилась рядом на подлокотнике, привычным жестом положив ладонь на плечо отцу. И я смогла наконец рассмотреть их в лучах солнечного света, падающего из окна. Худой, бледный мужчина с засаленными, немытыми несколько дней волосами. Темные круги под глазами то ли от недосыпа, то ли просто от усталости. Одежда мятая и явно несвежая. Но вся его поза выражала силу и уверенность, руки, сложенные крест-накрест на коленях, чуть вздрагивали, а кожа была покрыта ссадинами. Мама выглядела лучше, хотя такая же бледная и измученная, в непривычно мятой одежде. Я наконец пригляделась к тому, во что они были одеты: уютная, но в то же время щедро украшенная одежда из числа тех костюмов, что носят дома богатые светлые. То есть они попали сюда прямо из дома? — Итак, — начал отец, — мы приняли решение и хотим рассказать тебе все с самого начала. А что делать дальше, ты решишь сама, милая. — Сама? — я по детской привычке забралась на кровать с ногами, чем вызвала молниеносную улыбку у самого родного в мире мужчины. — Я вообще ничего не понимаю, как я должна что-то решать?.. — Тс-с-с! — он приподнял одну ладонь, призывая меня к тишине. — Послушай меня, это важно! Помолчав буквально пару секунд, он продолжил: — Твоя мать, Ани, я уверен, любила тебя!.. — Что? — Я перевела взгляд с одного родителя на другого. — Что происходит, моя мама, вот она и я уверена, что… — Милый, — мама повторила жест отца, прося меня замолчать, — милый, я думаю, нужно начать не с этого. Она поднялась с кресла и опустилась рядом со мной, обняв одной рукой и прижав к себе, а второй осторожно касаясь моей ладони. — Мы с Арисом уже прожили достаточно лет вместе и практически потеряли надежду завести своих детей, когда в нашем доме появился этот человек. Он был старым другом моего отца, и мы радушно приняли его. Он оказался у нас в совершенно невменяемом состоянии. Поговорив некоторое время с твоим отцом наедине, — она запнулась перед словом «отец», словно решала, произносить его или нет, — он предложил нам контракт. Необычный контракт, но, понимаешь, милая, для нас это был крохотный шанс стать родителями, и я не смогла устоять… я… — Милая, — прервал ее отец, склоняясь к нам, — не волнуйся! Осторожно погладив жену по руке, он продолжил за нее: — Нам предложили контракт, суть которого заключалась в защите ребенка… — Ребенка? — тупо переспросила его, уже начиная подозревать, к чему он ведёт, но не в силах поверить. Повторила: — Реб-бенка?.. — Дочь. Виркур Риттан, а как ты, я надеюсь, поняла, что это был именно он, предложил нам контракт на защиту своей новорожденной дочери. Он не мог вырастить ее сам. По многим причинам это было невозможно и опасно, в первую очередь, для самой малышки. Он обратился к единственному человеку, которому доверял — ко мне. И я не смог отказать ни ему, ни твоей, — снова легкая заминка, — твоей маме… Он попросил скрыть тебя ото всех и вырастить как собственную дочь, ну и, конечно, защищать от любой опасности. Мы старались как могли и не только защищали тебя, но и делали все возможное, чтобы ты не выделялась среди своих сверстников. Ты же понимаешь, о чем я говорю? Мы совершенно забыли о том, что ты не наша родная кровь. Ани, ты стала для нас с первого мгновения гораздо большим, чем просто контрактом, ты стала нашим миром… — Милый?.. — женщина позвала его, явно ушедшего в сторону от главной мысли: — Милый, не отвлекайся, времени осталось мало. — Для чего мало, мама? Папа, что происходит, в конце концов?! — я вырвала свою ладонь из пальцев светлой и одним движением сползла с кровати, протолкнулась между ними и замерла у окна. — То есть вы не мои родители? Но как же так? Как это возможно? Я не могу понять, вы всегда так заботились, любили, поддерживали меня. И то, ох темные, то, что произошло, этот кошмарный контракт с Берхольдом… Как вы допустили, если вы сами сказали, что… Как вы допустили это?! — я резко развернулась, вглядываясь в их ссутулившиеся фигуры. — Во что, к темным, вы меня втянули? Как?.. — Милая, — Арис вздохнул и, нервно оглянувшись на дверь, продолжил: — милая, все началось еще до твоего рождения, и ты должна понять, что… Шум за дверью заставил отца подскочить на месте и заговорить быстрее: — Он с самого начала выбрал не ту, понимаешь? Их союз оказался роковой ошибкой, и ты изначально стала центром всего этого… девочка моя, ты ее дочь, и потому твое дитя прямая угроза правителю… Именно поэтому ты должна… Он пришёл ко мне, потребовал, чтобы ты заключила контракт с этим мальчиком. Не знаю зачем, но он был в своем праве, я… я все проверил, только не учел, что… Дверь содрогнулась и через секунду распахнулась, громко стукнув о каменную стену. — Время вышло, друг мой, — произнес высокий мужчина, появившийся на пороге. — Надеюсь, вы успели попрощаться со своей подопечной? — Н-н-нет. Вир, дай нам еще пять минут! — Арис подскочил из кресла, в котором сидел все это время, а я никак не могла поверить в то, что прошло столько времени и все, что говорил отец — правда! — Прости, Арис, но, кажется, ты уже забыл, что значит слово, контракт и договор! — голос мужчины дрожал от еле скрываемой ярости. — Я сдержал свое слово, теперь будь любезен, старый друг, и ты сдержи свое. Отец поднялся, словно сломанная кукла, что потянули за нити и одним движением вздернули на ноги. Он побледнел и протянул руку маме, помогая подняться и ей. Затем развернулся ко мне и кивнул, словно старой знакомой: — Запомните наши слова, уважаемая. Надеюсь, вы приняли их к вниманию … Пока он говорил, я, ошарашенно хлопая глазами, перевела взгляд с него на маму и тут же замерла, жадно вглядываясь в ее лицо, а точнее, в еле шевелящиеся губы. «Мы всегда будем любить, милая, всегда любить тебя, детка…» — …ну что ж, — между тем продолжал отец, — мы, пожалуй, закончили и вынуждены уйти.