— Меня абсолютно не волнуют процессы образования астероидов, — сказал Каллум. — У нас тут пещера, внутри которой восприятие минимально. Конец истории. — Но почему она здесь? — Понятия не имею. Подними этот вопрос на следующей лекции по философии геологии. Мы нашли укрытие. — Мы нашли первое возможное место для укрытия, — поправил Юрий. — Хотя я согласен, место неплохое. Давайте продолжим осмотр. Через три дня все согласились, что лучше пещеры Каллума им не найти. В радиусе километра от ангара имелись и другие полости, но они были либо меньше, либо забиты биологическими конструкциями корабля–ковчега. — Ну и как нам добраться туда? — спросил Алик. — Визуальные накладки подпрограмм восприятия прикроют нас в ангаре, — ответила Джессика. — Это займет какое–то время, но я смогу растянуть их на всю дорогу к пещере. — А физически? — спросил Юрий. — Как мы доставим туда припасы? — Троянский конь. Применим инициатор, чтобы собрать дрона в виде одного из местных существ среднего размера, и используем его внутреннюю полость в качестве грузового трюма. И мало–помалу перенесем вещи. — Хотелось бы сперва установить в проходе наши датчики, — сказала Кандара. — Такие же, какие мы понатыкали вокруг ангара; они проследят за любым из существ «Спасения» и за перемещением квинт. Меньше всего нам нужно, чтобы наш «носильщик» неожиданно наткнулся на нечто, способное к анализу. Доставку мы будем осуществлять только при условии абсолютно свободного прохода, согласны? — Да, мэм, — рявкнул Каллум. — Что ж, решено, — подытожил Юрий. — Этим и займемся. Начнем со списка пожеланий. И, Кандара, — только оружие личной самообороны. — Ох, Матерь Мария, умеешь же ты испортить вечеринку. НЕЙТРОННАЯ ЗВЕЗДА Прибытие «Моргана» Флот был все еще в двух а. е. от нейтронной звезды, когда появился Энсли, так идеально рассчитав скорость, что изящный белый корабль аккуратно занял позицию в тысяче километров от «Моргана». Дежурные в рубке не получили предупреждения; ни один сенсор ни одного корабля флотилии не засек демаскирующих гравитационных волн, которые — теоретически — должны были исходить от двигателя Энсли при приближении. — Скрытый гравитонный двигатель, — пробормотала Ирелла, вылезая из постели. — Кто ж знал? Уведомления, пришедшие на инфопочку, разбудили ее всего через пару часов сна. Ложилась она, предвкушая, что встанет бодрой и хорошо отдохнувшей, когда они уже завершат маневр торможения примерно в миллионе километров от неестественного кольца нейтронной звезды. Пока контакты были ограничены — флот отправил всего несколько сообщений о том, что они находятся в одном световом месяце от звезды и прибывают с миром. И короткое: «Мы знаем, добро пожаловать» — в ответ. И детали — на какую орбиту выходить, протоколы контакта; жители нейтронной звезды организовали «приемный конгресс», чтобы обсудить «единые намерения». Резонно и предсказуемо, хотя и несколько суховато. Они не отправили никаких изображений, ни себя, ни своих хабитатов, и не объяснили, что собой представляют термически активные гранулы кольца. И только в самом конце последовал единственный вопрос, заданный обитателями нейтронной звезды; «Ирелла с вами?» Это обескуражило прилетевших. В приятном смысле. Деллиан — с весьма озадаченным лицом — присел рядом с ней, почесал шею, потом руку. Зевнул. — Значит, твой приятель вернулся, — пробормотал он, просматривая поступающую на оптику информацию. Ирелла подавила вздох досады. Он и не собирался забывать. Она пыталась объяснить, что дать кораблям–сеятелям независимость и свободу было ее идеей, ее авантюрой, ее ответственностью. И она слишком хорошо понимала, что, если бы призналась ему в том, что сделала, бремя знания раздавило бы его. Да, следовало бы официально вынести свое предложение на совет, должным образом обсудить его и проголосовать. Только вот дело в том, что тогда бы оно было отклонено. Это доказывает хотя бы реакция Кенельм, а оне — не единственное, считающее ее поступок крайней безответственностью. Так что каждый раз, когда Ирелла пыталась смягчить, успокоить Дела, то натыкалась на раздражение и обвинения в своекорыстии. Конечно, она была уверена, что в конце концов он простит ее или по крайней мере перестанет огрызаться — со временем, лет эдак через двести. — Похоже на то, — кивнула она. — И что теперь? — Ничего. Полагаю, Энсли просто подтверждает, что мы — не замаскированные оликсы, идущие в атаку. — А кто подтвердит нам, что это не засада оликсов? Ирелла стиснула зубы, не желая показывать ему, как это все ее бесит. — Верно подмечено. Цинри дежурит. Я скажу оне. — Не думаю, что я нужен. — Тебя не вызывали в рубку? — Нет. — Это хорошо. Значит, они не думают, что в нас собираются стрелять. Она быстро натянула тунику и вышла из каюты. Когда дверь закрылась, Деллиан повернулся лицом к стене и закрыл глаза. — Святые, — тихо прошипела Ирелла. На оптику скользнул белый значок. — Проблемы в раю? — спросил Энсли. — И ты тоже можешь катиться в ад! — рявкнула она. Ответный смешок Энсли совсем взбесил ее. — Рад тебя видеть. Честно. Как прошел полет? — Насыщенно. Она рассказала о Кенельм, о группе утопийцев, собранной Эмильей и Соко, чтобы направлять поколения исхода. — Что ж, мы ведь и думали, что это будет что–то в таком роде, не так ли? — отозвался Энсли. — Хотя — две тысячи лет политического мошенничества… должен признать, это впечатляет. Мой отец частенько говорил мне, что, когда он был ребенком, перемены — в культуре и технологии — были настолько глобальны, что люди жаловались, что ни у кого из них нет больше работы на всю жизнь. Интересно, одобрил бы папочка эту конкретную реинкарнацию синекуры? Ирелла улыбнулась. — А я думала, что политика — призвание, а не работа. — Ты молода. Ты еще научишься. — Так что, во имя Святых, люди тут построили? Они же изменили скорость вращения звезды! — Ага. Отличный способ объявить всей галактике: «Мы здесь». Эта цивилизация очень умна и… нет, либералистична — не то слово, и преодолевший бедность коммунизм тоже не подходит. Не знаю даже, как описать их политику. Скажем так: начиная мыслить самостоятельно, они очень любили поспорить. Но по большинству вопросов пришли к консенсусу. Ох, как бы не прослезиться. — Так они собираются сражаться с оликсами? — Увидишь. Они собирают для тебя настоящий конгресс. — Они, э, спрашивали обо мне. — Ах да, насчет этого; возможно, я слегка выдвинул твою роль в нашем маленьком заговоре по содействию их сообществу на первый план. — Ох, святые. — Ну–ну, не дуйся. Это сработает в твою пользу. — Думаешь? — Предсказываю. Хотя, с другой стороны, именно на предсказаниях я сколотил себе состояние, когда был человеком. — Я проверяла. Состояние ты унаследовал. — Я унаследовал маленькое состояние и превратил его в величайшее богатство в истории. — Да, почти такое же большое, как твое эго. Так что дальше? — Вы заканчиваете торможение, они отправляют к «Моргану» портал. И вы все попадаете прямо на конгресс. Всё просто. — Ничего так просто не бывает. Только не в наши времена. Когда флотилия приблизилась к согласованной парковочной орбите в миллионе километров от кольца, сенсоры «Моргана» начали собирать данные об испускающих тепло «гранулах» с высоким уровнем детализации. Ирелла, Элличи и Вим сформировали аналитическую группу и собрались в малом конференц–зале, чтобы внимательно изучить изображения и таблицы данных, составленные гендесом. Стен комнаты было почти не видно за напластованиями голограмм; панорама словно бы помещала их в центр системы, расположенной на поверхности самой нейтронной звезды. — Есть определенная стандартизация, — заметило Вим. — Тут тысячи гранул, имеющих схожие размеры и массу; мы предварительно классифицировали их по типу. Не то чтобы это имело большое значение, поскольку у всех у них совершенно одинаковая внешняя оболочка — вот этого медного цвета. Так что мы не знаем, что они представляют собой на самом деле. — Среди них нет ни одной меньше километра, — сказала Ирелла. — Но коэффициент теплового излучения практически одинаков для всех типов. Она внимательно изучала увеличенное изображение того, что выглядело как астероиды, хотя казалось изваянным из полированной меди. Однако поверхности пребывали в постоянном вялом движении — выпуклости и впадины медленно, неритмично колебались. Глядя на снимки, Ирелла вдруг с тревогой вспомнила лекцию по биологии, на которой им показывали плодный мешок с ворочающимся внутри эмбрионом с генетической патологией.