Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 87 из 91 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Скорпионы, — сказал Юрий. — Что? — Вам всем известна эта нравоучительная история. Скорпионы делают то, что делают, потому что они такие, какие они есть. В семьях джукуаров есть солдаты, потому что такова их природа. — Ну, хорошо, теперь мы об этом знаем, — вздохнул Каллум. — Нельзя их винить. — Проанализировать генетический код джукуаров настолько, чтобы он показал, что они обладают способностью к селективному размножению подвидов, было бы феноменально сложно, — сказал Каллум. — У нас и так достаточно проблем с биоформированием миров для инопланетян, чья биохимия хотя бы немного отлична от нашей. Нам приходится синтезировать организмы с нуля, чтобы обеспечить их необходимыми питательными веществами. Кандара задумчиво посмотрела на Джессику: — Было бы неплохо, если бы нам кто–нибудь помог. Неаны никак не проявились? — Нет, — ответила Джессика. — Пока нет, во всяком случае. Но они проявятся. Однажды. — Что ж, они наверняка знают, что мы сделали, — сказала Кандара. — Каждая планета, которую заселили люди в этом нашем безумном Альянсе, громогласно транслирует свои мнения на всю галактику. Даже старый Солнет на этом фоне выглядит вполне вменяемым. Сейчас мы воистину живем в эпоху постпарадокса Ферми[11]. Каллум хихикнул: — Столько интриг, столько политиков, требующих демократического голосования. Ему бы это понравилось, знаете ли. — Да, — согласилась Кандара. — Понравилось бы. — Чертовски верно, — сказал Юрий. — Он был вашингтонцем до мозга костей. — Воистину. — Джессика огляделась. На юге, вдоль разметки для Западной Пятьдесят девятой улицы, в ледяной черный ил уже погрузились первые фундаменты, потеснив старые бетонные сваи. Карбоновые брусья тянулись вверх — их с впечатляющей скоростью устанавливали строительные дистанционки–гендесы. — Помните, как мы были там наверху? На крыше башни «Связи», смотрели сверху вниз на людей, молящихся на этой террасе? — Рождение потрясающей идеи каллумитов, — фыркнула Кандара. — Ох, черт возьми, ты когда–нибудь прекратишь? Джессика рассмеялась: — Эти ракеты выиграли войну. — Поэтому мы здесь? — спросил Каллум. — Нет, — ответила Джессика. — Мы здесь, чтобы вспомнить его. Потому что никто другой этого не сделает. — Он один из нас. Святой, — возразила Кандара. — Никто никогда не забудет любого из нас. Мария, могла ли я когда–нибудь такое подумать! — Но они не знали его — так, как знают нас. Мы четверо — практически единственное здешнее правительство. — Мы и Ирелла, — мрачно добавила Кандара. — Если мы Святые, то она — гребаный ангел для всей галактики. Каллум робко кивнул. — Как думаете, может, нам воздвигнуть мемориал? — Ну нет, — отрезал Юрий. — Ему бы это не понравилось. Он был призраком, внедренным агентом. Он жил в тени. Он жил ради тени. — Достаточно того, что мы будем приходить сюда и вспоминать о нем, — сказала Кандара. — Не каждый год, это было бы сентиментально, и я не зажигаю свечи и все такое. Но мы будем приходить, когда сможем. Он бы как минимум жутко радовался, что эти приходы причиняют нам неудобства. Юрий улыбнулся: — Так выпьем за неудобства, святой Алик Манди, с благодарностью от освобожденной тобой галактики. ИРЕЛЛА-2 Лондон
Ирелла любила снег. Даже прожив на Земле два года, она все еще наслаждалась выходом на улицу, когда белые хлопья волшебно падают с неба. Поэтому она и настояла на том, чтобы их дом находился на северной окраине Лондона, откуда открывался панорамный вид на субарктический ландшафт. В своем новом воплощении древняя столица представляла собой совокупность уютных деревень, призванных обеспечить обитателям сплоченное сообщество, необходимое для выздоравливающих. Несмотря на то что теперь они были благословлены идеальными телами и не знающей дефицита межзвездной цивилизацией, люди продолжали страдать от шока и слишком резкого перехода от вторжения к новым временам. Деревня, в которой они поселились, называлась Лавандовый Холм и состояла либо из уединенных хижин, как у них, либо из длинных каменных зданий в аутентичном георгианском стиле. Причудливая архитектура вызывала у нее смех, но обладала определенной элегантностью, и это соответствовало тому образу Лондона, который сложился в ее голове. Стоя перед эркером, она смотрела, как с сонного серого неба исчезает дневной свет. Снаружи изгибалась широкая улица, озаренная неяркими фонарями, скрытыми среди высоких елей. Центральная дорожка была расчищена от снега, но повсюду вокруг лежал толстый, сантиметров в тридцать, слой утрамбованного наста, а ветви деревьев и кустарников совсем обледенели. Осень и зима длились тут не меньше семи месяцев, да и весна часто запаздывала. Все ходили, кутаясь в толстые пальто и длинные шарфы, и постоянно жаловались на холод. А Ирелла, выросшая в тропиках, наслаждалась снегом и льдом, замерзшими озерами и заиндевелыми деревьями. Она как будто жила в романтической зимней стране чудес. Единственным ее разочарованием было то, что они находятся слишком далеко на юге, чтобы видеть ледник, покрывший большую часть Северной Англии. Деллиан не разделял этого мнения. Нет, он никогда не жаловался. Но она знала. Кто–то осторожно шел по центральной дорожке, проверяя каждое здание. Потом остановился перед их домиком, глядя на него снизу вверх. Ирелла воспользовалась прямым слиянием с горсетью, чтобы получить основную информацию о незнакомце. Его звали Горацио Сеймур. Согласно досье, он был жителем Лондона, захваченным в две тысячи двадцать шестом, получившим новое тело пару лет назад и ныне работающим психотерапевтом, специализирующимся на недавно восстановленных детях — то есть самых трудных случаях. Она увидела, как он огляделся, потом толкнул железные ворота и двинулся к их крыльцу. — У нас гость, — крикнула она. Деллиан отвел взгляд от горящего в центре комнаты подвесного камина. Скандинавский дизайн: металлическое блюдо с медной крышкой, укрепленное под железным дымоходом. Она обзавелась им больше из эстетических, чем из практических соображений, но камин этот давал на удивление много тепла. Конечно, дрова, которые заталкивал в него Деллиан, не были настоящим деревом; эти цилиндрики представляли собой самоокисляющуюся горелку, не выделяющую углекислого газа. Как–никак, никто не хотел нарушить хрупкое равновесие, установившееся в земном климате теперь, когда ледниковый период вынужденно отступил. Деллиан поправил кочергой «дрова» — делая при этом такие выпады, как будто ему приходится фехтовать с более опытным противником. — Кто? — Я его не знаю. — Святые! Из камина вырвался сноп искр, они запрыгали по полированному паркету, и Деллиан кинулся их топтать. Сенсор на двери прислал вежливое уведомление о появлении гостя. — Пойду выясню. Проходя мимо него, Ирелла сдержалась, не нахмурилась. Деллиан, как обычно, был в форме констебля, что не слишком гостеприимно, но, если бы она указала на это, возник бы спор, переходящий в ссору. Опять. Ирелла открыла дверь — и невольно приветливо улыбнулась Горацио Сеймуру. Он был весьма привлекателен и выше Деллиана, но дело не только в этом; просто его присутствие отчего–то рождало в душе спокойствие. Что ж, такой человек идеально подходит для помощи измученным проблемами детям. «Жаль только, что сам он выглядит таким встревоженным». — Искренне прошу прощения за вторжение, — сразу сказал Горацио, — но я ищу свою жену, и вы единственный человек на Земле, который может мне помочь. Ирелла замялась: — Боюсь, я всего лишь внештатный советник Оценочного комитета Альянса, — сказала она. — У меня нет официального статуса. И в любом случае для этого есть агентство по розыску семьи. — Нет, мне не нужно ее разыскивать. Я уже знаю, где она. — И где? — автоматически спросила она. — В Убежище. — Вам лучше войти. Они устроились на длинном диване лицом к камину: Ирелла с Деллианом — уютно, поближе к огню, Горацио — на дальнем конце, скованный, напряженный, не обращающий внимания на чай дарджилинг, налитый ему дистанционкой. — Если вы были в коконе с две тысячи двадцать шестого, откуда вы знаете, что ваша жена в Убежище? — спросила Ирелла. — Гвендолин была в Пасобле, когда появились оликсы. Они покинули Дельту Павлина через портал, войдя во флотилию исхода. Они основали цепочку миров поколений. Ирелла почувствовала, как напряглась рука Дела, сжимающая ее руку, при упоминании о Пасобле. — Эмилья и Энсли тоже из этого хабитата исхода, — сказал он. — Да. — Подождите… — Слияние извлекло из архива целую охапку файлов. — Гвендолин Зангари? Она была вашей женой? Вы — отец Луи? Ассистента святого Юрия? Луи, укравшего узел запутывания в Солт–Лейк–Сити? Горацио кивнул: — Да, это она. И мой мальчик. — Оликсы однажды уже похищали вас, задолго до вторжения. А Юрий нашел.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!