— Обязательно извинюсь. Как только почувствую себя виноватым. Придвигаюсь ещё на шаг. Наши колени соприкасаются. Таю дёргает. — Ну, конечно. Для этого же смелость нужна! — язвит она, опять стреляя глазами на зашедшего Арса. Уже втрескалась, наверное, идиотка. Теперь дёргает меня. Мне не нравится их возможный союз. Мерзость в квадрате. — Чего ты хочешь? — выпаливаю я, намеренно обрывая обмен «любезностями», потому что знаю, как Арса заводит любая возможность перейти мне дорогу. Если он и обратит внимание на беспородную выскочку, то только, чтобы досадить мне. — Может, тебе кое-что вернуть? — намекаю на лист из личного дневника Царевны. Я получил сатисфакцию, вырвав его и, честно говоря, читать её опусы потом даже не стал. Бумажка так и лежит, сложенная вчетверо, в кармане толстовки, но эту информацию я оставлю при себе. Жду, что Тая запретит мне к ней подходить или прикажет прокукарекать или ещё что-нибудь настолько же бессмысленное и бестолковое. Плевать. В итоге сделает только хуже себе, так как встревать за неё после такого я точно не стану. — Поскольку ты так отчаянно желал мою вещь, можешь оставить её себе. Может, всё-таки сделаешь какие-нибудь полезные выводы. Я также буду великодушна и позволю тебе загладить вину. Перед игрой твоя девушка наступила мне на ногу. Думаю, причина отчасти в тебе. Будь добр, сотри отпечаток подошвы с моего кеда. Тая слегка вытягивает левую ногу, демонстрируя фронт предстоящих работ. Затем поднимает глаза на меня, когда осознаёт, что я не двигаюсь. Великодушна?.. Позволит? Она мне⁈ Что за мусор в её голове? — И всё? Больше ты ничего не хочешь? — Смотрю на неё, неспособный моргнуть. — Ты чем-то недоволен? Хочешь вылизать? Пит с пацанами смеясь, стебутся. — А лохушка не промах… умеет нагибать! — гудит толпа. — Упс… — где-то за моей спиной угорает Арс. После такой вызывающей подачи моя предыдущая фаза злости кажется прямо кокетством. Потому что сейчас я прикончить её готов. — Ты страх потеряла? — даю Тае последний шанс одуматься. — Его у меня отняли на днях. С меня хватит. Больше я её предостерегать не буду. С ухмылкой встаю на одно колено, взглядом давая понять, что ей это аукнется. И ровно с этой секунды меня уже ничто не остановит. Игнорируя сдержанные смешки, рукавом толстовки небрежно мажу по пыльному отпечатку на белоснежном шнурке. Ржать открыто никто не рискует. Даже Арс торжествует втихаря. Царевне бы сделать вывод. Но нет… Эта идиотка поджимает губы, неодобрительно глядя на меня сверху вниз. — Там ещё пятнышко осталось. Ах, пятнышко… Да не вопрос. Невозмутимо оттираю пыль, с улыбкой даже, хоть и маньячной. Будь Тая парнем, я бы уже сломал ей ногу в трёх местах. — Теперь твоя душа довольна? — Поднимая на неё глаза. — Вполне, — серьёзно отвечает она. — Я рада, что ты всё-таки умеешь проигрывать достойно. О-о-о нет… Я никогда не проигрываю. — Ага, ты ещё молитву благодарственную прочти, великодушная ты наша, — хмыкаю я. Тае хватает ума не почивать на лаврах, а прихватить свою подружку и убраться сразу же. — Чего, на хрен, вылупились? — выплёвываю в толпу застывших истуканов. Мне в глаза никто поднять эту тему не рискнёт. Но за спиной злорадное эхо будет теперь тянуться долго. Арс, очевидно, один не боится попасть под горячую руку. И нет бы сгинуть рассыпаться в комплиментах оборзевшей выскочке… Этот идиот хлопает меня по плечу, заставляя меня полоснуть по нему свирепым взглядом. — Да ты, по-моему, запал, Чалов. Громко. Так, что слышно в каждом углу на случай, если кто-то посчитал, что шоу окончено. — Не мели ерунду! — Сбрасываю с себя его лапу. Наша вражда сейчас ощущается острее, чем обычно. Кажется, её можно потрогать руками. — Так ты не будешь сильно страдать, когда я её чпокну? Тебе она теперь всё равно не даст. Всё. Кранты. Меня переклинивает. Глава 9 Глава 9 Тая Остаток дня я провожу за ноутом, зубря как не в себя математику и стараясь по возможности не отвлекаться на Юлю, которая взволнованно наворачивает вокруг меня круги. — И что это было? — не выдержав, спрашивает она, перекрикивая монотонный бубнёж в моих наушниках. — Ты про что? — уточняю, ставя обучающее видео на паузу. — Ты в первый же день нарвалась на неприятности. Чалов, конечно, провоцировал, но можно же было не отвечать. Выглядело круто, не спорю. А что будем делать, если он начнёт мстить? Это только для виду здесь равноправие. На деле же, как и везде, «кошельки» на особом счету. Ты так на крупные неприятности нарвёшься и тебя отчислят! — Так, стоп, — улыбаясь, закрываю ноутбук. — первое, Чалов — мой сводный брат, при всём желании мне от его нападок никуда не деться. Второе, кошелёк у нас теперь общий, как бы сильно его это ни бесило. И мне плевать, собрался он как-то мстить или нет. Бить девчонок ту мач, вряд ли он хочет уронить себе рейтинг. И третье, мне очень приятно, что ты за меня переживаешь. Но ты преувеличиваешь его крутизну, серьёзно. Юлька загадочно усмехается: — Ты в курсе, что когда человек трёт веки — это говорит о попытке мозга блокировать ложь или сомнение? — Это говорит о том, что я седьмой час таращусь в монитор. — Нет. Ты пытаешься убедить себя, что всё хорошо. — Даже если и так, то это потому, что мне и двадцати пяти часов в сутках не хватит, чтобы выучить всё на высший балл. Куда тут втиснуть мысли о Чалове? — стараюсь, чтобы мой голос звучал убедительно. — Давай спать. Не дожидаясь возражений, вставляю в уши беспроводные наушники. Восемь часов успокаивающего атмосферного звучания летней грозы. Всё, что мне нужно для крепкого сна. Всю ночь я бегу по тёмному футбольному полю. А игрок в синей форме пытается перехватить у меня мяч. Вдалеке гремит, редкие клочья тумана плывут над пустыми трибунами, трава кажется чёрной, как разлитая смола. И такая же скользкая. Воздух плотный и сырой, с примесью озона. Изо рта вырываются белые облачка пара. Лёгкие горят, но ворот здесь нет ни своих, ни чужих. Бег без цели… Забить гол некуда. Я не чувствую усталости, но ноги слушаются меня всё хуже. Сбоку тень, стремительная как молния, выбивает мяч и вырывается вперёд, оставляя меня растерянно стоять посреди поля. Резко вспыхивает свет загоревшихся разом прожекторов. Теперь я могу видеть второго игрока, его светлые глаза, что смотрят на меня с привычным холодом. Пристально. Безжалостно. Мой сводный брат прижимает мяч к земле подошвой. С резким ударом грома на наши головы обрушивается дождь. Силуэт Ярослава становится размытым, лицо совершенно не различить. Нога и мяч под ней — единственное, что имеет очертания. И улыбка. Он мне улыбается. А потом мощным ударом отправляет в меня мяч. Прямо в сердце, как пулю. Время замедляется. Звук дождя растягивается в хрустальный шёпот. Брызги сверкают как алмазная пыль, разбиваясь о летящий снаряд. Так же медленно меня отбрасывает назад в густую темноту. Внезапная тишина взрывается моим сердцебиением. И это так громко, что на мгновение меня оглушает. — Сдурел⁈ За что? Кричу и дёргаюсь от собственного возгласа.