— Сашу на пешеходном переходе сбила машина, их забрала скорая, — из груди вырвался душераздирающий крик, закрываю рот руками, захлёбываясь в плаче, сползая с дивана на пол. — Ника успокойся, — Егор поднимает меня с пола, сажает на диван. — Успокойся, малышка — берёт мои руки в свои, чуть сжимая, садится напротив на корточках. Слёзы градом, тело дрожит, в груди сердце грохочет. — Моя малышка... моя крошка. Это ты... ты во всём виноват — хватаю его за ворот рубахи, сердито посмотрев на него, с осуждением и злостью. — Ты ненавидишь мою девочку... мою Аришууу! Это ты отправил их гулять! Зачем тебе этот разговор понадобился... зачем?... — тереблю рубашку, что она трещит. — Ты и представить себе не можешь в каком аду я жила все эти девять месяцев... ты... ты... — стучу кулаками по его груди, потом прижимаюсь лицом, обнимаю и плачу. — Его-оор! Что с моей малышкой?… Я умру, если с ней что-то случится. Егор обнимает меня в ответ, целует успокаивающе в голову. Губы опаляют кожу головы. — Ника, родная успокойся, — замычал в мои волосы. — Ты не дала мне договорить. Всё тише, тише, — гладит утешающе по спине. Я замерла, слушая его. — С Аришей всё в порядке, удар пришёлся на Сашу, она успела в последний момент откатить коляску вперёд, — потом хмыкнул. — Я, наверное, как тот гонец в старину, который приносил плохую весть и ему отрубали голову. До меня не сразу дошёл смысл сказанных слов. Я и правда на эмоциях не за что его обвинила. Его вены в случившемся не было, от этого никто не застрахован. Подняла голову, виновато посмотрев на Егора. — Прости, пожалуйста, на самом деле я так не думаю. Это на эмоциях. — Ладно, проехали. — Я хочу увидеть дочь. — Поехали, отвезу тебя. Всю дорогу мы молчали. Я продолжала тихо плакать, выдавая себя только шмыганьем носа и стиранием дорожек слёз бумажным носовым платком. Подъехали к больнице, сразу направились в приёмное отделение. Саша уже сидела в коридоре, ей наложили гипс, она сломала ногу и сильно ушибла плечо. Коляска с ребёнком стояла рядом. Когда увидела их, рванула в их сторону, начав опять плакать. Грудь уже болела от рыданий, в горле першило, а кожу щипало от нескончаемых слёз. Дочь увидев меня, начала капризничать, проголодалась, моя хорошая. Предвидев это, я привезла с собой готовую смесь. Взяла малышку на руки, начала плача целовать личико, щёчки, ручки, каждый пальчик, мысленно благодаря Бога, что с ней всё хорошо. Как же я за тебя перепугалась, бусинка моя. Я не выдержала бы, если б с ней что-то случилось серьёзное. Отошла к окну, начала кормить, малышка с таким аппетитом схватилась за соску… кушай, кушай, моё солнышко. Саша совсем застыла на стуле. Она переживала, тихо плакала, не желая показывать, как ей стыдно и плохо от произошедшего. Сама к ней подошла, после того, как накормила Аришу и уложила назад в коляску. Мы обнялись и начали плакать. — Девчонки, вы чё тут слякоть развели… Поехали отсюда, терпеть не могу больницы — приблизившись сказал Егор. Мы покинули больницу, Егор помог Саше сесть в машину, перебравшись из инвалидной коляски, потом сложил детскую коляску, убрав в багажник. — Ника, прости меня!… — вцепилась в мою ладонь Саша, как только мы отъехали. — Саш, перестать. Тебе не за что себя винить. Винить надо этого урода, который наехал на вас на пешеходном переходе. — Его сейчас ищи, свищи… он скрылся с места преступления. — Я найду, — вклинился в наш разговор Егор. — Там оживлённый переулок, магазины, наверняка и камеры имеются. — Спасибо, Егор. — Пока не за что. Саша рассказала, что планировала погулять в сквере, который находится сразу за нашим домом. Мне тоже очень нравится там гулять, единственное, что я не люблю, это необходимость переходить дорогу. Дорога очень оживлённая и только один нерегулируемый пешеходный переход. В этом парке ровные пешеходные дрожки, выложенные тротуарной плиткой, много лавочек, где можно посидеть отдохнуть, большие клумбы, засаженные красивыми цветами. Там всегда чисто, свежий воздух. Большое насаждение разнообразных деревьев, от берёз, осин, клёнов, до дубов, лип, пихт и многих других деревьев и кустарников. Такой вот небольшой дендрарий. Когда первый раз пришла сюда гулять, он показался мне очень знакомым. Эти дорожки, скамейки, кустарники… Точно знала, что раньше здесь не бывала. Год прожила здесь, но почему-то ходила всегда мимо. Я гуляла, вглядываясь в каждый кустик, пытаясь вспомнить, откуда мне это место знакомо. Потом всё же до меня дошло, что это парк из того кошмарного сна. Я даже увидела то место, где тогда стояла. После рождения дочери я стала очень осторожной, суеверной, теперь, когда гуляла в этом сквере, всегда обходила это злополучное место стороной. От воспоминаний, мурашки побежали по коже, а может это пророческий сон. С моей малышкой случилась беда, Егор что следующий… — Ника… Ника, ты уснула что ли?… — ворвался в мои мысли голос Егора. — Мы приехали. Давай я помогу вам подняться в квартиру, а потом отвезу Сашу. Мы поднялись в квартиру, Егор сразу ушёл. Я тихонько положила дочурку в кроватку, чтоб не разбудить, в машине она уснула. Сама села рядом, смотрела не отрывая взгляда, пока не вернулся Егор. Мысленно прокручивала слова, которые рассказала Саша. Какая она молодец, что успела вовремя среагировать и толкнуть коляску вперёд, а себя подставить под удар. По словам Саши, она начала переходить дорогу, когда она была абсолютно пустая. Ей не хватило пару шагов дойти до тротуара, как из-за поворота вылетел чёрный внедорожник, на большой скорости. Он нёсся прямо на них, даже не пытаясь затормозить. Саша только успела оттолкнуть коляску, сразу почувствовала сильный удар и адскую боль в ноге. От болевого шока она даже потеряла сознание, поэтому скорая забрала её вместе с ребёнком, не сообщив сразу мне о происшедшем. Ариша никак не пострадала, единственное могла напугаться. Когда коляска катилась, это увидел рядом проходивший пожилой мужчина, он кинулся навстречу, едва успев её схватить и не дать опрокинуться. От столкновения, коляску тряхануло, Арина испугалась и заплакала. Это уже рассказали врачи скорой помощи, а им очевидцы произошедшего. *** В тот вечер, мы продолжили начатый разговор. Личных тем не касались, поговорили только о быте. Говорил в основном Егор. — Я знаю, что ты очень устала, день был трудный и эмоциональный. Долго говорить не буду. То, что сейчас скажу, с твоей стороны обсуждению не подлежит. Я не хочу возвращаться больше к этому разговору, — в низком голосе звенело раздражение, едва сдержанное. — Первое — ты живёшь здесь, не о каком переезде речи быть не может. Второе — у нас общая продуктовая корзина. Продукты закупаю я, ты мне говоришь, что нужно купить, в том числе ребёнку, или составляешь список. Если иногда приготовишь обед или ужин, буду очень признателен. Третье — если тебе надо куда-то отлучится, в больницу, магазин, салон красоты или институт, говори, не стесняйся. Я посижу с племяшкой — слово племяшка» резануло слух. Превратности судьбы… Если б ты знал Егор, что являешься отцом и дядей этому ребёнку, одновременно. Ника, хочу чтоб ты поняла, я настроен дружелюбно и не собираюсь тебя в чём-то упрекать. Что было, то прошло… Как говорят, кто прошлое помянет, тому глаз вон… Мне мой глаз дорог, — усмехнулся. — Я был бы рад, если у нас получится наладить родственные отношения, как раньше. По крайней мере я буду очень стараться — улыбнулся, протянув мне руку. Не задумываясь протянула свою, потом чуть не задохнулась, когда он сгрёб меня в охапку и поцеловал в голову. Моего обоняния коснулся запах его тела — уютный, тёплый плюс аромат туалетной воды — прохладный, зелёный, на контрасте с запахом его тела. Вместе — сумасшедший коктейль, который, и согревал, и возбуждал одновременно. Словом, пах он безумно вкусно. Мне так захотелось прижаться к его плечу, и вдыхать его… вдыхать… пока не наполнятся лёгкие. Егор первый отстранился, прочистил горло и отошёл. Без его загребущих рук стало холодно, хотя в квартире было тепло. Я смотрела, как он включил воду и пил её прямо из-под крана. Хлестал жадно, набирая в ладонь и поднося ко рту. Вода стекала по его лицу, шее, груди. Это зрелище меня возбуждало… Какая я слабая… мелкая перед ним в своих чувствах! — В горле что-то пересохло, — кашлянул, — говорить сложно, — вытер тыльной стороной ладони рот. — Вот в принципе, всё что я хотел сказать. Что ты думаешь по этому поводу, Ника? Мы просто стояли лицом к лицу, смотрели друг на друга. — Согласна со всеми пунктами. Если ты взял на себя обязанность провизора, я буду готовить, не иногда, как ты сказал, а всегда. Мне это не сложно, — улыбнулась. — Это здорово! За год от полуфабрикатов уже тошнит. Глава 46 После разговора, мы с Егором стали лучше общаться. Я перестала его шарахаться, закрываться в комнате, когда он был в квартире, он стал чаще находиться дома. Если он сказал, что всё в прошлом, для него я сестра, можно расслабься. Осталось только научиться справляться со своими чувствами находясь рядом с ним, тоже начать смотреть на него, как на брата. Со стороны Егора я действительно перестала замечать, какие-то поползновения, он уже не смотрел на меня с прежним обожанием, восхищением и любовью. Я готовила, убиралась, стирала, всё как было раньше. Егор привозил продукты. Иногда вечерами вместе смотрели телевизор, объедаясь пиццей или сушами. Ещё Егор ездил иногда к Саше, возил ей продукты или на приём к врачу. Саша уже месяц в гипсе, мне её так жалко, она всегда такая живая и активная, теперь передвигается на костылях или в инвалидной коляске. Егор, как и обещал, занялся поисками урода, который наехал на Сашу. На следующий день, после трагедии, он с Сашей поехали в полицию, написали заявление. Егор, во всех возможных соцсетях разместил объявление, с просьбой откликнуться очевидцев аварии. Желающих, прищучить очередного мажора, нашлось много. В том, что это был, представитель "золотой молодёжи" или какой-то толстосум постарше, сомнений не было. Одна его машина, только стоила несколько миллионов. Было заведено уголовное дело. Виновника аварии быстро нашли, в этом помогла, приобщённая видеозапись с магазина, находившегося напротив. Там чётко виден не только наезд, но то, что водитель, даже не пытался затормозить. Номера машины тоже очень хорошо просматривались. После выяснения органами власти, кому принадлежит транспортное средство, начались небольшие проблемы. Отец, данного отпрыска, несколько раз приезжал к Саше, с просьбой пойти на мировую, предлагая за это немаленькие деньги. Саша неоднократно отказывалась, тогда началось другое воздействие, стали поступать угрозы, хоть и завуалировано. Побоявшись за свое здоровье и благополучие близких, она взяла деньги, на суде сказав, что претензий к фигуранту аварии не имеет. На суд я не ходила, все новости о расследовании узнавала от Егора или от Саши. Егор старался лишний раз меня не волновать, не давать повода вспоминать этот страшный день. Как-то Егор забыл документы по расследованию на столе, а сам уехал в полицию. Я позвонила ему, сказать, чтоб вернулся, благо он только успел отъехать от подъезда. Пока его ждала успела увидеть, что машина, сбившая Сашу, принадлежала некому Даниилу Гафнер, девятнадцати лет. Такой молодой... прожигатель жизни, а мог бы стать убийцей. Судебное разбирательство было закрытого типа, без привлечения публики и прессы. Ещё бы, родитель данного чада — крупный бизнесмен, владелец заводов, газет, пароходов... а транспортное средство управлялось в состоянии наркотического опьянения. Огласка ему ни к чему... С суда Егор приехал слегка зол, он также, как и я хотел справедливости, но разве её можно добиться, когда приходится идти против больших денег и влияния. Единственное, что радует, так, то, что нерадивого водителя отправят на принудительное лечение от наркотической зависимости в рехаб. На этом настоял сам судья, а отец поддержал. *** Днём позвонил Вова, он и раньше уже звонил, но поговорить почти не получалось, то его отвлекут, то Ариша проснётся. Вернуться пока у него не получается, дело, из-за которого его отправили в командировку, оказалось не таким уж простым. Он конечно не мог раскрывать всю тайну следствия, единственное, сказал, что в деле замешаны большие шишки, чиновники и даже главы города. — Ника, мне в этом городе очень понравилось, — начал он. — Здесь намного больше развита инфраструктура, больше работы, доступнее жильё, всё-таки город миллионик. Я бы хотел здесь остаться жить, работой уже обеспечен, мне предложили перевестись на постоянку. Выделили служебную квартиру в новостройке, которая в дальнейшем может перейти в собственность, после определенной выслуги лет. А если появится семья, квартиру больше дадут. Я бы очень хотел вас сюда с Аришей перевезти, разумеется с твоего согласия. Ты не думай, я от своего предложения не отказываюсь. Просто ситуация немного изменилась — он выдохнул и задумался. — Вова, спасибо тебе за всё. Ты очень много сделал для нас с дочуркой. Я тебе буду всю жизнь благодарна, без тебя, я бы тогда не справилась. — Я ничего особенного не сделал. — Сделал… очень много сделал!… Прости, но я не могу принять твоё предложение — мне было очень плохо, не хотела его обижать. За время проживания в общежитии он стал для меня родным человеком… ещё одним братом. — Не буду лукавить и говорить, что твой ответ стал неожиданным. Наверное, я сам сплоховал, ну, кто делает девушке предложение без кольца и цветов. — Вов, не обижай меня… ты же знаешь, я не корыстная, за подарками никогда не гналась. Как случилось, так случилось…. Я может быть в душе ещё надеюсь на своё маленькое счастье и тебе его тоже желаю… — Спасибо, Ника. Прости, если что не так... Может ты всё равно переедешь, я бы помогал вам, как прежде. А счастье… чтобы его заслужить надо не один пуд соли съесть. Мне раньше казалось, я свой уже съел, даже с избытком… а вот появится одна маленькая засранка, с глазами испуганной лани, и ты уже лишён сна… — Так… так… так, дядя Вова, — подколола его. — Что это за лань такая, которая похитила твой покой и сон — хихикнула. — Колись, ты влюбился?… — Бляяя… всё так сложно… эта девчонка по делу проходит, пострадавшая. Твоего возраста. Очень сложная, на контакт идёт плохо, мне бы плюнуть, да отойти, а я не могу… день её не увижу, сердце не на месте. Переживаю. Она из детдома… там такая тяжелая история, жуууть!…