Приготовив себе большую чашку кофе, я щедро добрил его коньяком, наглым образом, изъятым из саквояжа Испанца. Поскольку поспать больше не получится, то я снова принялся за работу. Надо было прогнать в уме все этапы предстоящей операции. Честно говоря, задуманное мной, было настолько авантюрой, что даже глубоко в душе, я считал, что ничего не получиться. Никак, слишком много – если. Если – командиры мелких отрядов противника согласятся взять деньги и пропустить наших бойцов через свои позиции, если – командиры керченских отрядов самообороны согласятся бросить своих подчиненных в прорыв, если – удаться добраться до центра города и удерживать его несколько часов, если – найдется среди российских воен. спецов, кто-нибудь, кто хорошо разбирается в системах залпового огня, если – в одном из сел, под Керчью окажутся нужные нам установки «Град»,… если… если… Работал до обеда, пока не пришла шумная компания: Грач, Енот, Марта, Лера и грустный Витька Куравлев. Видимо пареньку надоело везде таскаться за нашим агитационным отделом, но мой прямой приказ он нарушить, не смел. Увидев меня, Грач победно улыбнулся и принялся в красках описывать, какие они молодцы и сколько всего успели добиться за прошедшие дни. Действительно, следует признать, что идея создать агитационную группу, была одной из самых удачных. После запуска сразу нескольких информационных сайтов, о войне в Керчи узнал весь мир. Известные мировые информационные агентства использовали в своих новостных выпусках, сведения приготовленные Грачом и его командой. В нашем городе обосновалось несколько телевизионных групп центральных российских каналов. Фотокорреспондентов было столько, что парой бойцы отрядов самообороны чувствовали себя звездами. Даже наш кабальеро, успел дать несколько интервью, а со слов Испанца, так он еще успел охмурить одну известную на весь мир журналистку… хотя, может и врет! – Хорошо, что пришли, у меня к вам срочное дело, – строго произнес я, пресекая излишнее веселье у молодежи. – Готовы узнать для чего был организован ваш отдел пропаганды? – А разве мы уже не делаем то, ради чего и были организованны? – удивленно, спросила Марта. – Конечно, делаете… но, то, что вы делали до этого, было всего лишь первым, начальным этапом, призванным привлечь внимание к тем информационным структурам, которые вы создали. А, вот завтра – послезавтра, вы и выполните самое главное и опасное задание в своей жизни. Именно от вас будет зависеть жизнь города. Если сделаете все правильно, то уже через пару дней на нашем берегу будут российские десантники. – Даже так? – Енот перестал улыбаться и подсел за стол. – Что надо делать? – Ну, как бы это так объяснить, чтобы вы поняли? – задумчиво, произнес я. А, ведь, действительно, надо все преподнести так, чтобы жертвы не оказались лишними. – Завтра, крайний срок – послезавтра, бойцы, всех отрядов самообороны перейдут в наступление, прорвут оборону противника и захватят гору Митридат, в центре города. Тем самым они привлекут к себе внимание всех вооруженных сил врага в нашем городе. В это же время, вторая группа, совершит рейд в глубокий тыл противника и, захватив установки залпового огня «Град» нанесет удар по скоплению вражеских войск возле горы Митридат. Возможно, что несколько реактивных снарядов упадет на российском берегу. Шах и мат! Ваша задача осветить события таким образом, чтобы у российских слушателей создалось впечатление, что наши отряды самообороны ведут кровопролитную битву, против войск, которые хотели пересечь Керченский пролив и высадиться на российском берегу! – Что?! Кхе-кхе! – потрясенно закашлялся Грач, который в этот самый момент подносил ко рту стакан с водой. – Это, как?! – А, вот, так! – строго произнес я, пресекая спор в самом начале. – Задачу все услышали? Мне все равно, как вы её выполните, но российские граждане, должны четко понять, что мы умираем за них! Поняли? Нам нужен резонанс, чтобы на каждой российской кухне, автобусной остановке и метро, только и обсуждали, что Керчь и как ей помочь. Только так и не иначе! Именно от этого и будет зависеть, введет ли Россия войска в Крым или нет! Российская общественность должна заставить свое правительство и президента, отдать приказ военным пересечь Керченский пролив! – Приказ понятен, – холодным голосом произнес Енот, только не понятно, как его выполнить. Мы, то, скажем, все, что надо, но не забывайте, что рядом с нами трудятся российские тележурналисты, а они не будут говорить не правду, им нужны, только проверенные факты. Не будем же мы их заставлять под дулом пистолета, врать в прямом эфире! – А почему бы и нет? – усмехнувшись, спросил я, доставая из «денежного» баула, четыре пачки по пятьдесят тысяч евро в каждой. – Как думаешь, этого будет достаточно, чтобы журналисты, слегка приукрасили действительность? – Это, что двести тысяч евро?! – испуганно прошептала Валерия. – Но, откуда?! – Половины, с лихвой хватит, – степенно ответил Енот, забирая две пачки денег. – Остальное пустите в дело. – Забирай все, если останется, то эти деньги разделите между собой. Если все пройдет как надо, то для вас больше не будет работы и тогда, вам надо будет думать о мирной жизни, в которой лишние деньги не помешают. – Ну, раз пошла такая пьянка, то, какого лешего мы сидим? – азартно потирая руки, спросил Грач. – Все на выход, у нас работы не початый край! Енот собрал пачки с деньгами и вышел из комнаты, остальные потянулись вслед за ним, лишь Лера задержалась на несколько мгновений в дверном проеме, глядя на меня глазами, полными слез. Она смотрела так, как будто прощалась! Я лишь тяжело вздохнул, понимая, что вряд ли вернусь назад и снова увижу красивую мордашку девушки. Дальше работать за компьютером, я уже не мог, хотелось каких-то активных действий… движения! Растолкав Испанца, чуть ли не насильно влил в него рюмку коньяка, и отправил привести себя в порядок. А сам отправился в подвал где, содержались двое, оставшихся в живых «языков». Оба местными – керчане, их семьи были захвачены в заложники, поэтому мужикам, пришлось взять оружие в руки и воевать против своих. Разговор с ним продлился всего пару минут, я вкратце рассказал, что от них требуется и какие гарантии того, что их семьи будут освобождены из плена. «Языки» потрясенно слушали меня, открыв рты от удивления. Когда я закончил их лица светились такой надеждой, что мне стало даже неловко! Через час, оба «языка» были доставлены на передовую и отпущены восвояси. Если, все пойдет удачно, то уже завтра в тылу врага будет организованная «пятая колонна»… не зря же я снабдил этих двоих, тугими денежными пачками. Новость об освобождение семей из плена, подкрепленная щедрой оплатой в европейской валюте, способна сделать из простых парней и мужчин, настоящих берсеркеров, готовых броситься на вооруженного противника с голыми руками… по крайней мере, мне бы очень хотелось в это верить! Испанец, появился как всегда неожиданно, выглядев при этом свежим, бодрым и ни капельки не помятым. Если бы я его не видел лежащим на диване, после жуткой попойки, то ни в жизнь, бы не поверил, что этот человек всего несколько часов приполз домой, будучи мертвецки пьяным! – И как тебе только, удается всегда выглядеть таким… трезвым? – Друг мой, годы изнурительных тренировок, и врожденные способности, передающиеся по наследству, – покровительственно ответил Испанец. – Ну, и самый главный секрет: вовремя остановиться, когда похмеляешься, а то вместо лечения получишь новый виток запоя! – Понятно. Ладно, хорош лясы точить, погнали деньгами сорить. Нам надо несколько десятков миллионов евро раздать, – тяжело вздохнув, произнес я, хватаясь за ремень баула с деньгами, – и чего эти европейские банкиры, не могли придумать купюру достоинством в тысячу евро? Представь, как сумка сразу бы полегчала. – Анархист, а ты не думал о том, чтобы забрать все эти деньги и сбежать куда-нибудь? – Честно? Ни разу, даже не задумывался, об этом, сам себе удивляюсь, но у меня сейчас только одно желание: поскорее раздать всю эту денежную «макулатуру». – Хреновый из тебя олигарх получился, за пару дней целое состояние растрынькал, – хватая вторую ручку баула, нравоучительно заверил меня Испанец. – Нет, чтобы как все нормальные богачи купить себе: дом, яхту и пару фотоманделей, да жить припеваючи. – Сам ведь прекрасно понимаешь, что никто бы мне не дал покинуть пределы этого города, ни с деньгами, не без них. Наше с тобой предназначение – умереть здесь. – Тю-ю, какой ты пессимист. Лично, я верю, в то, что все будет хорошо! – Конечно, все будет хорошо… вот, только у кого и когда? Перебрасываясь плоскими шутками, мы с Испанцем дотащили баул с деньгами до нашего разъездного «Паджеро спорт» и, закинув сумку на заднее сидение, уселись спереди. Ставший уже привычным эскорт из трех «УАЗов» пристроился в хвосте. Испанец за рулем, ну, а я рядом, вроде как, штурман-стрелок! Чтобы объехать все четыре сектора обороны и склонить на свою сторону их командиров, у нас ушел весь день и часть ночи. Каждый раз приходилось выдумывать что-то новое, не достаточно было просто вытащить из баула пачки с деньгами и, швырнув их на стол, сказать: я вас покупаю господа, теперь вы будете делать то, что я скажу! Ага, щас! Да, за такие слова, можно с легкостью получить порцию свинца в пузо. На войне, немного другие мерила, чем в мирной жизни. Это раньше, можно было всех и вся купить, лишь бы денег хватило, а сейчас, когда люди, каждый день играют в кошки-мышки с костлявой старухой, они на «бумагу», которой раньше все покланялись, смотрят по-другому – с большей долей прохлады. Ну, деньги и деньги… что в них такого?! Не цинк с патронами все-таки и не ящик, полный гранат….ну, а деньги, что такое деньги? Нарезанная бумага, которую можно обменять на что-нибудь! Да, вот беда, до ближайшего киоска или магазина, пешком не дойти… только вплавь! Но, мы с Испанцем справились – командиры всех четырех секторов обороны, согласились с предложенным нами планом, деньги, для себя и своих подчиненных взяли. На каждого бойца самообороны было выделено – десять тысяч евро, взводные получили по пятнадцать тысяч, ротные по двадцать, ну, а «генералы» секторов по сто тысяч. Денег хватило всем, и местным, и российским наемникам. Единственно, что не получилось, так это добиться полной координации отрядов. Если, еще наши, керченские отряды самообороны, согласились уйти под командование Испанца, то кубанские казаки и российские добровольцы, наотрез отказались подчиняться «чужому» командиру. Ну, и фиг с ними – пойдут второй волной! О предстоящей операции знали не больше двух десятков человек: мы с Испанцем, «генералы» секторов и некоторые командиры отрядов самообороны. Рядовые бойцы должны будут узнать обо всем за несколько часов до начала активных действий. Возможно, это позволит хоть как-то сохранить наши планы в тайне, от врага. Действовать планировали двумя группами – основной и отвлекающей. Основную группу, поведу я, а отвлекающую – Испанец. В моей группе будет двадцать человек, а в отряде Испанца – триста стволов. Вот такой вот парадокс: батальон должен был отвлечь внимание противника от перемещения небольшого отряда, численностью не дотягивающего до взвода. Истинного предназначения, моей группы никто не знал, даже Испанец. До выхода моей группы оставалось еще достаточно времени, которое было использовано с пользой: разделили с Испанцем оставшиеся деньги, обговорили радиочастоты, на которых будем держать связь, установили время начала операции, ну и еще много, чего, что сопутствует организации маленького кипиша в тылу врага. Встречи с Лерой я избегал, как мог, не хотелось этих пласкисвых прощаний и полных слез девичьих глаз. Как ни странно, но сейчас, мне очень хотелось чтобы поблизости оказалась семья: жена и дети, почему то очень сильно захотелось их обнять… старею, наверное, раньше за собой такой сентиментальности не замечал! Глава 8 Базу покидали буднично и открыто, как будто отправлялись не в смертельно опасный рейд по тылам врага, а на автомобильную прогулку. С Испанцем, обнялись на прощание и пожелали друг другу удачи. Колонна состояла из трех автомобилей: «УАЗ-хантер», «УАЗ-буханка» и ГАЗ-66, превращенные в легкобронированные автомобили. На двадцать человек личного состава группы, у нас было: четыре ручных пулемета РПД-44, два ПКМ, три РПГ-7, десяток разовых «Мух», один АГС-17 и крупнокалиберный «Утес»….и это не считая, автоматов, подствольных гранатометов, ручных гранат, пистолетов, мин и прочих радостей армейской жизни. Мой личный арсенал состоял из: АКС-74, снабженного подствольным гранатометом ГП-25 «Костер», пистолета ПБ, двух ножей и радиостанции. Боезапас представлял собой: двенадцать автоматных магазинов на тридцать патронов каждый, скрепленных попарно, четыре магазина от ручного пулемета Калашникова, емкостью в сорок пять патронов, шесть полных магазинов к бесшумному пистолету ПБ, не считая того, что уже был в пистолете, восемь осколочных гранат к подствольному гранатомету ВОГ-25, четыре ручных наступательного гранат РГД-5 и шесть осколочных ручных гранат Ф-1. Еще в рюкзаке лежало четыре пластиковых цилиндра, которые представляли собой емкости из-под чистящего средства. Пластиковые корпуса цилиндров были плотно облеплены железными шариками и гайками. Достаточно было закрепить внутри этого цилиндра РГДешку или «феньку» и получалась тяжелая осколочная оборонительная граната, которую можно применять для минирования троп и мест частого посещения противника, например, сортиров, ну или штабов, на худой конец. Задумка была старой, времен еще первой мировой войны, когда ручные гранаты шли одного типа, но к ним в комплекте прилагались чугунные ребристые «рубашки». На мне был надет, уже, ставший привычным, защитный костюм черного цвета, ременно-поясная разгрузочная система, легкий бронежилет – «двойка» и прыжковые десантные ботинки, с высоким голенищем. В машинах должны были лежать еще цинки с патронами и ящики с ручными гранатами. Запас, как известно карман не тянет! Навьючился, как мул, рюкзак за спиной, был хоть и не большой, но под весом набитого в нем добра, заметно оттягивал спину и плечи. Как командир группы, я выбрал себе «буханку». Борта УАЗа укрепили дополнительными листами железа, в которых прорезали амбразуры, закрывающиеся заслонками. Иллюзий по поводу самодельной «брони», я не питал, дай бог, чтобы выдержала, хотя бы удар винтовочной «семерки». Когда колонна из трех наших машин добралась до линии обороны, я выбрался из «буханки» и отправился дальше пешком, меня сопровождали Николай Федус и Вермут. Немного впереди, на расстоянии десяти метров, шел невысокий мужчина щуплого телосложения, одет он был в порванную ватную телогрейку и темно-синие штаны, в руках у него был СКС с откинутым штыком. – Командир-на, ты давай, шагай, потише-на. След в след, на! Мин натыкано-на вокруг, как семечек в арбузе, на! Руки, бы, на, оторвать этим энтузиастам-на! – такой, короткий инструктаж был получен, перед выходом. Щуплый мужичок оказался сапером, в звании майора в отставке. Его задача была провести нас через поле и добраться до позиций противника… ну, не совсем до чужих окопов, где-то посередине нейтральной полосы нас должны были ждать бойцы неприятеля. – Здорово, Леонид Ильич, – раздался тихий шепот из темноты. – Не спиться? Гуляешь перед сном? – Руслан-на, хорош трындеть-на! Я тебя заметил еще метров за тридцать-на! Дымишь, как паровоз-на! – с усмешкой, ответил наш проводник. – Сколько раз повторять: «Нельзя курить в дозоре и карауле!» – Ильич, ну, мы, вроде как, противники, а ты все равно читаешь мне нотации и морали! – Слышь, ты-на! Противник-на, сейчас пенделя-на как дам, будешь знать! – Я, что-то не понял, вы, что знаете, друг друга? – влез я в словесную перепалку между нашим проводником и Русланом Кароеевым. – Ильич, в нашей школе преподавал НВП, – объяснил Кароев. – Как десять лет назад ворчал, так и до сих пор ворчит, ничего старика не изменит. – А, ну тогда понятно, – кивнул я, и, схватив Руслана за рукав, оттащил его в сторону. – Ну, что Русик, ты как согласен нас пропустить? Или будешь корчить из себя непримиримого ваххабита? Руслана Кароева, я знал давно – лет десять. Руслан возглавлял небольшой цех, изготавливающий металлоконструкции на заказ: решетки, ворота, навесы и т. п. Цех располагался в селе Приозерное, во дворе, соседствующим с подворьем семейства Кароевых. Нельзя сказать, чтобы мы были друзьями, скорее приятелями, но даже нынешний уровень наших отношений, позволял мне говорить с ним на равных и не бояться пули в спину. – Алексей, вы меня знаете давно, – отведя взгляд в сторону, сказал Руслан. Хоть, я был всего на девять лет старше, но Кароев, всегда называл меня на «вы». Вот, чего – чего, а вежливости и уважительного тона, крымским татарам было не занимать. – Я согласился с вами встретится, только потому что, вы отпустили моего племянника. Спасибо вам за это, и держите, мне ваших денег не надо, – в протянутой ладони татарина, лежала не распечатанная пачка европейских «пятихаток». – Берите и уходите, мы не будем стрелять вам в спину. Даю слово мужчины! – Русик, я рад, что ты так поступил. Это значит, что ты честный человек и настоящий мужчина, – пафосно произнес я. Крымские татары, как и все восточные мужчины, очень падки на лесть. – Но, видишь ли, дело в том, что возьмешь ты деньги или нет, но мы все равно пройдем через ваши позиции. Не в твоем секторе, так в соседнем, там же арабы – наемники стоят, правильно? Думаешь, они откажутся от денег? Вряд ли, они, ведь, сюда за деньги и приехали воевать. По моим данным наемники получают сто долларов в день. А я им предложу в десять раз больше, так что они с радостью согласятся, да еще и вызовутся в сопровождение. – Ну, и пусть! – твердо ответил Руслан. – Это будет на их совести. – Русик, давай по честному? У тебя: жена, трое детей, родители. Как ты их собираешься кормить? А самое главное, куда и на какие шиши, ты убежишь из Керчи, когда здесь высадятся российские десантники и устроят вам маленький «пиздец»? – Это наша земля и если надо, то мы за неё умрем! – глаза татарина налились кровью, а кожа на лице побледнела. – Больше, вам, нас отсюда не выгнать. Понял? Сейчас не сорок четвертый год! – Руся! Да, успокойся, ты! – я, примирительно выставил руки перед собой. – Хочешь умирать, бога ради! Земля тебе пухом! Ты о детях подумал? Сколько твоей самой младшей? Год? – Ну и что? Лучше прожить всего год, как свободный человек, чем всю жизнь, как животное, неся на шее хомут! – Слышь, ты, свободный человек! – хоть я и говорил шепотом, но металл в голосе, заставил вздрогнуть Руслана. – Ты, где родился? В Узбекистане? А, твоя жена? Там, же? А, твои родители? В Бахчисарае? Под Белогорском? Под Джанкоем? Где?! – То же в Узбекистане? И, что?! – Твои дед и бабка, или может прабабка с прадедом, они, где жили? – Ну, в Белогорске и что? – А, то! Тогда, какого хера, ты называешь Керчь, своей родиной? А?! Ты, пойми, что это не русские заставили твою семью сорваться из Узбекистана и приехать в Крым. Это ваши старшие, из меджлиса, это они заставили вас сюда приехать, бросив все там! Это они ваш клан загнали в богом забытую Керчь, чтобы показать вашу ничтожность! Хочешь сказать, что это не так? Хочешь сказать, что крымские татары – единый народ? Хрена с два! Уж, я, то знаю, что все ваше единство – показное, оно для чужаков! Вы друг друга ненавидите, как пауки в банке! Вас семеро, ютится в одном доме на три комнаты, а в то же самое время, ваши соплеменники отстраивают себе хоромы в три этажа, на берегу Черного моря! Скажешь не так? Так! Сам прекрасно знаешь, что те деньги, которые ты ежемесячно сдаешь в «татарский общаг», идут на благо, строго определенных кланов. Ты – всю жизнь живешь с хомутом на шее, и этот хомут тебе повесили твои же соплеменники. Так, что хорошо, выпендриваться: берешь сейчас двести пятьдесят тысяч евро, мы проходим на ту сторону, а через сутки возвращаемся обратно, и ты получаешь еще столько же! А на эти деньги, ты сможешь купить себе место в меджлисе и перебраться поближе к Симферополю. Согласен! – Но, вы ведь, туда идите не просто так, как только в тылу засветится группа чужаков, начнут расследование и по-любому подумают на нас. И так, на наш отряд косо смотрят, из-за того, что мы не сильно активно воюем, а все время сидим в обороне! – Ёп! Русик, ну как ты мог подумать, что дядя Лёша не придумает, как все провернуть, чтобы и волки были сыты и бараны не подумали друг на друга! – судя по тому, как изменился тон татарина, можно было сделать вывод, что он уже согласился взять деньги. – Через двадцать минут, тебя срочно вызовут по рации и перебросят на соседний участок, к арабам!