*** Я не могла перестать плакать. Джианна гладила меня по волосам, когда моя голова лежала у нее на коленях. Ей было тринадцать лет, она всего лишь на восемнадцать месяцев младше меня, но сегодня эти восемнадцать месяцев означали разницу между свободой и жизнью в безлюдной тюрьме. Я очень старалась не обижаться на нее за это. Происходящее - не ее вина. — Ты можешь попытаться еще раз поговорить с отцом. Возможно, он передумает, — произнесла Джианна мягким голосом. — Не передумает. — Может быть, мама сможет его переубедить. Как будто отец когда-либо позволял женщине принимать решение за него. — Ничто из того, что может быть сказано или сделано, не изменит ситуацию, — сказала я несчастно. Я не видела мать с тех пор, как она отправила меня в кабинет отца. Вероятно, она не смогла встретиться со мной, зная, к чему приговорила. — Но Ария... Я подняла голову и вытерла слезы с лица. Джианна смотрела на меня идентичными моим собственным грустными глазами, такими же безоблачными и синими, как летнее небо. Но, тогда как мои волосы были светло-русыми, ее - рыжими. Отец иногда называл Джианну ведьмой, и отнюдь не в качестве комплимента. — Он договорился с отцом Луки. — Они встречались? Я тоже задавалась этим вопросом. Почему он нашел время встретиться с главой нью-йоркской Семьи, но не выделил и минутки, чтобы рассказать мне о планах продать меня, как лучшую шлюху? Я отбросила разочарование и отчаяние, которые пытались вырваться из моего тела. — Так сказал мне отец. — Мы должны что-то сделать, — возразила Джианна. — Нечего делать. — Но ты даже не встречалась с парнем. Ты ведь не знаешь, как он выглядит! Он может быть некрасивым, толстым и старым. Некрасивый, толстый и старый. Мне хотелось, чтобы это были единственные особенности Луки, о которых придется беспокоиться. — Давай погуглим. В Интернете должны быть его фотографии. Джианна вскочила и взяла мой ноутбук со стола, потом уселась рядом, прижавшись ко мне боком. Мы нашли несколько фотографий и статей о Луке. У него были самые холодные серые глаза, которые я когда-либо видела. Я могла представить, как эти глаза смотрели на своих жертв за секунду до того, как он пускал им пулю в голову. — Он выше всех, — с изумлением сказала Джианна. Согласна, на всех фотографиях он был на несколько дюймов выше всех, кто стоял рядом; и парень был мускулистым. Вероятно, это объясняет, почему некоторые люди за глаза называли его Быком. Это прозвище использовали в статьях, а еще они назвали его наследником бизнесмена и владельца клуба Сальваторе Витиелло. Бизнесмен. Может быть, снаружи. Все знали, кто такой Сальваторе Витиелло, но, конечно, никто не был настолько глуп, чтобы писать об этом. — Он с новой девушкой на каждой фотографии. Я пристально посмотрела на безэмоциональное лицо моего будущего мужа. Газеты называли его самым желанным холостяком Нью-Йорка, наследником сотни миллионов долларов. Наследник империи, но правильнее было бы сказать - наследник смерти и крови. Джианна вздохнула: — Боже, девушки бросаются на него. Полагаю, он хорошо выглядит. — Они могут забрать его себе, — сказала я сердито. В нашем мире за красивой внешностью часто прятался монстр. Светские женщины видели его красоту и богатство. Они думали, что образ плохого парня - просто игра. Лебезили перед его хищной харизмой, потому что он излучал власть. Но было и то, о чем они не знали, - под его высокомерной улыбкой скрывались кровь и смерть. Я резко встала: — Мне нужно поговорить с Умберто. Умберто было почти пятьдесят, и он был верным солдатом моего отца. А также нашим с Джианной телохранителем. Он знал все обо всех. Мать называла его сплетником. Но если кто-то и знал больше о Луке, так это Умберто. *** — Его «короновали» в одиннадцать, — сказал Умберто, точа нож на болгарке, как делал каждый день. Запахи томатов и орегано заполнили кухню, но это не дало мне ощущение комфорта, как бывало раньше. — В одиннадцать? — переспросила я, пытаясь говорить спокойно. Большинство людей не становятся в полной мере членами мафии, пока не достигнут шестнадцати лет. — Из-за его отца? Умберто улыбнулся, обнажив золотые резцы, и замер: — Ты думаешь, у него было преимущество, потому что он сын босса? В одиннадцать он впервые убил человека, вот почему было принято решение начать его посвящение раньше. Джианна ахнула: — Он - монстр. Умберто пожал плечами. — Скорее тот, кем ему суждено быть. Слабак не сможет править Нью-Йорком. — Он виновато улыбнулся. — Неженка. — Что случилось? — Я не была уверена, что действительно хотела это знать. Если Лука впервые убил человека в одиннадцать, то, сколько на его счету смертей за прошедшие девять лет? Умберто покачал бритой головой и почесал длинный шрам от виска до подбородка. Он был худощавым и не казался сильным, мать рассказывала мне, что немногие управлялись с ножом быстрее него. Я никогда не видела его в драке. — Не могу сказать. Я не знаком с Нью-Йорком. Я смотрела на нашего повара, как она готовила обед, пытаясь сосредоточиться на чем-то помимо моего урчащего живота и подавляющего страха. Умберто посмотрел мне в лицо. — Он - хороший улов. Парень скоро станет самым могущественным человеком на Восточном побережье. Он защитит тебя. — А кто защитит меня от него? — прошипела я. Умберто ничего не сказал, потому что ответ был ясен: никто не сможет защитить меня от Луки после нашей свадьбы. Ни Умберто, ни мой отец, если у него возникнет подобное желание. Женщины в нашем мире принадлежали своим мужьям. Они были их собственностью, делая все для удовлетворения супруга. ГЛАВА 2 Последняя пара месяцев прошла слишком быстро, независимо от того, насколько я хотела, чтобы время замедлилось и у меня появилось больше времени на подготовку. Оставалось два дня до моей помолвки. Мать руководила прислугой, желая убедиться, что дом чистый, и не возникнет никаких проблем. Не планировалось большого праздника. Были приглашены только наша семья, семья Луки и семьи соответствующих руководителей Нью-Йорка и Чикаго. Умберто сказал, что это предосторожность из соображений безопасности. Перемирие было все еще слишком хрупким, чтобы рисковать и собирать сотни гостей. Я хотела, чтобы они полностью отменили помолвку. Для меня имело значение лишь то, что не нужно встречаться с Лукой до дня нашей свадьбы. Фабиано подпрыгнул на моей кровати, надувшись. Ему всего пять, и у него было слишком много энергии. — Я хочу играть! — Мама не хочет, чтобы ты бегал по дому. Все должно быть идеально для принятия гостей. — Но их еще нет! Слава Богу. Лука и остальные гости из Нью-Йорка приедут лишь завтра. Еще одна ночь, и я познакомлюсь со своим будущим мужем, человеком, который убивал голыми руками. Я закрыла глаза. — Ты снова плачешь? — Фабиано соскочил с кровати и подошел ко мне, суя свою руку в мою. Его темно-русые волосы были в беспорядке. Я попыталась пригладить их, но Фабиано вскинул голову. — Что ты имеешь в виду? — Я попыталась скрыть от него свои слезы. В основном я плакала по ночам, когда находилась под защитой темноты. — Лили говорит, что ты все время плачешь, потому что Лука купил тебя. Я замерла. Следует сказать Лилиане перестать говорить такие вещи. Из-за этого у меня могли возникнуть проблемы. — Он не покупал меня. Лгунья. Лгунья. — Какая разница, — сказала Джианна с порога, напугав меня. — Тссс. Что, если отец нас услышит? Джианна пожала плечами. — Он знает, я ненавижу то, что он продал тебя, как корову.