Должно быть, я выглядела довольно шокированной, потому что Лука погладил мой живот: — У нас есть врем. Я буду настолько нежен, насколько тебе будет необходимо. — Не могу поверить, Лука-Тиски-Витиелло сказал «нежный», — сказала я, поддразнивая, чтобы разрядить обстановку. Лука усмехнулся, погладил мое лицо и наклонился: — Это будет наш секрет. Мою грудь переполняли эмоции. — Спасибо, что был нежным. Никогда не думала, что будешь. Лука хрипло рассмеялся: — Поверь, никто не удивляется этому больше, чем я. Я перекатилась на бок, подмигнула и прижалась к его плечу: — Ты никогда не был нежным с кем-то? — Нет, — с горечью ответил он. — Наш отец учил Маттео и меня, что любая мягкость - это слабость. И в моей жизни не было места для этого. Даже если слова хотели застрять у меня в голе, я произнесла: — А как насчет девушек, с которыми ты был? — Они были средством достижения цели. Я хотел трахаться, поэтому искал девушку и трахал ее. Это было жестко и быстро, определенно не нежно. В основном я трахал их сзади, поэтому мне не нужно было смотреть им в глаза и притворяться, что мне не насрать на них. Он говорил холодно и жестоко. Я поцеловала его татуировку, желая снова изгнать эту его часть. Руки вокруг меня сжались. — Единственным человеком, который мог бы научить меня быть нежным, была моя мать. — Я затаила дыхание. Он расскажет мне о ней сейчас? — Но она покончила с собой, когда мне было девять. — Мне очень жаль. Мне хотелось спросить, что произошло, но не хотелось принуждать его и заставлять прятаться за холодной маской. Вместо этого я коснулась ладонью его щеки. Он выглядел испуганным из-за этого жеста, но не отстранился. Я облизала губу, пытаясь унять любопытство. — Все еще больно? — спросил он вдруг. Я не сразу поняла, о чем он говорил. Лука провел рукой по моему животу. — Да, но разговоры помогают. — Как это может помочь? — Это меня отвлекает. — Я собрала свое мужество. — Можешь рассказать больше о своей матери? — Мой отец бил ее. Он ее изнасиловал. Я был маленький, но понимал, что происходит. Она больше не могла выносить моего отца, поэтому решила наглотаться таблеток и порезать себе запястья. — Она не должна была оставлять тебя и Маттео одних. — Я нашел ее. Я вздрогнула и уставилась на него. — Ты нашел свою мать после того, как она порезала себе запястья? — Если быть точным, это было первое тело, которое я увидел. Конечно, не последнее. — Он пожал плечами, будто это не имело значения. — Пол был покрыт ее кровью, я поскользнулся на нем и упал. Моя одежда была пропитана ее кровью. Его голос был спокойным и отстраненным: — Я выбежал из ванной, крича и плача. Мой отец нашел меня и ударил. Сказал мне быть мужчиной и привести себя в порядок. Я так и сделал. Больше я никогда не плакал. — Это ужасно. Ты, должно быть, был напуган. Ты был всего лишь мальчиком. Он молчал. — Из-за этого я стал жёстким. В какой-то момент каждый мальчик должен потерять свою невинность. Мафия не место для слабых. Я это знала, видела, как отец воспитывал Фабио последние несколько лет. И это всегда разбивало мне сердце, когда младший брат должен был вести себя как мужчина, а не как мальчик, которым он был. — Эмоции - это не слабость. — Так и есть. Враги всегда ищут, где могут причинить тебе больше всего боли. — И куда бы направилась Братва, если бы хотела причинить тебе боль? Лука погасил свет. — Они никогда не узнают. Это был не тот ответ, на который я надеялась, но слишком устала, чтобы думать. Вместо этого я закрыла глаза и позволила сну забрать себя. ГЛАВА 14 При посещении туалета жжение было адским, да и ходить было не очень комфортно. Я вздрогнула, когда возвращалась в спальню, где Лука лежал, приподняв голову на руке. Он наблюдал за мной. — Болит? Я кивнула, краснея. — Да. Прости. — Почему ты извиняешься? Я легла рядом с ним. — Я думала, что тебе захочется сделать это снова, но я не думаю, что смогу. Лука провел кончиками пальцев по моим ребрам. — Я знаю. Я и не ждал, что ты будешь готова так скоро. — Он погладил мой живот, затем медленно двинулся немного ниже. — Я могу облизать тебя, если ты к этому готова. Мое нутро напряглось, и я действительно хотела сказать «да». — Не уверена, что это хорошая идея. Лука кивнул и откинулся на подушках. Одеяло собралось вокруг его бедер, обнажая мускулистое тело и шрамы на нем. Придвинувшись поближе, я приподнялась над ним. Я исследовала шрамы Луки, задавшись вопросом, какие истории скрываются за каждым из них. Я хотела знать их все, хотела собрать из них Луку, шрам за шрамом, как паззл. Откуда у него длинный шрам на плече и пулевое ранение ниже ребер? Лука проводил свое собственное исследование, блуждая глазами по моей груди и лицу. Он провел большим пальцем по моим соскам. — Твоя грудь чертовски совершенна. — Его прикосновение было скорее собственническим, чем сексуальным, но оно все равно отдалось у меня прямо между ног. Пытаясь отвлечься, я задержалась кончиками пальцев на самом бледном шраме на его прессе: — Откуда у тебя этот шрам? — Мне было одиннадцать. — Мои глаза распахнулись. Я была вполне уверенна, куда заведет эта история. — Семья не была столь сплоченной, как сейчас. Несколько мужчин думали, что смогут захватить власть, убив моего отца и его сыновей. Была середина ночи, когда я услышал крик и стрельбу. Прежде чем я успел встать с кровати, в комнату вошёл мужчина и направил оружие на меня. Я знал, что умру, когда смотрел в дуло. Но не испугался так, как того ожидал. Он убил бы меня, если бы Маттео не напрыгнул на него сзади, когда тот нажал на курок. Пуля прошла намного ниже, чем предполагалось, и попала мне в живот. Это было блядски больно. Я закричал и, вероятно, упал бы в обморок, если бы мужчина не повернулся к Маттео, чтобы убить его. У меня была пушка в ящике тумбочки, я достал ее и пустил пулю в голову мужику, прежде чем он мог убить Маттео. — Это было твое первое убийство, да? — прошептала я. Глаза Луки, которые были потеряны в другом времени, сосредоточились на мне. — Да. Первое из многих. — Когда ты убил снова? — Той же ночью, — он невесело улыбнулся. — После того первого мужчины я сказал Маттео спрятаться в моем шкафу. Он протестовал, но я был крупнее и запер его внутри. К тому времени я потерял довольно много крови, но был на адреналине и все еще слышал стрельбу внизу, так что пошел на шум с пистолетом. Мой отец отстреливался от двоих нападавших. Я спустился вниз по лестнице, но никто не обратил на меня внимания, а затем выстрелил в одного из них сзади. Мой отец снял другого выстрелом в плечо. — Почему он не убил его? — Он хотел допросить его, чтобы узнать, были ли другие предатели в Семье.