стремившихся к денежной наживе. А таким туристам было не до нелегальной перевозки наркотиков.Тем не менее время от времени их личные вещи подвергались полному, но безуспешному досмотру в поисках припрятанного зелья. Большие партии наркотиков в герметичном контейнере, недоступном для собак-ищеек, хитрый Дитер прятал с величайшей изобретательностью.Вспоминая прошлое, бедная Нэнси придет к выводу, что сильнее всех других способностей у Дитера оказалось то, что он мог порабощать женщин для удовлетворения своих сексуальных прихотей. В сравнительной безопасности ванной комнаты в номере Даруваллы Нэнси предположила, что поехала с Дитером лишь из-за секса. Ее футболисты представляли собой добродушных простачков, и большую часть проведенного с ними времени Нэнси чувствовала опьянение от пива. С Дитером она всегда выкуривала строго отмеренную дозу гашиша или марихуаны, поскольку он простачком не был. Сухопарый торговец наркотиками выглядел как добропорядочный молодой человек, недавно избавившийся от тяжелой болезни. Если бы Дитера не убили, он продолжал бы совращать молодых и наивных девушек, а его сексуальные аппетиты все увеличивались бы от желания заставить их заниматься половыми извращениями, грозившими деградацией. Как только он чувствовал, что Нэнси утверждается в своей половой потенции, он подрывал даже небольшое чувство ее собственного достоинства, заставляя сомневаться в себе и ненавидеть себя так, как она этого даже не представляла.— Какому первому опыту в области секса ты доверяешь? — спросил ее Дитер в самом начале. Когда она ничего не ответила, потому что про себя подумала, что это была мастурбация, он внезапно произнес: — Мастурбация. Я правильно сказал?— Да, — тихо ответила Нэнси.Дитер вел себя очень ласково с девушкой, и вначале они только говорили о сексе.— В постели каждый человек своеобразен. Надо только понять, что тебе нравится больше всего, — рассуждал Дитер с философским видом. Затем он рассказал ей несколько историй о себе, чтобы она расслабилась. Будучи подростком, Дитер своровал двое трусиков из бельевого шкафа лучшей подруги своей матери. — Когда у них пропал весь запах, я положил трусики обратно в шкаф и уволок новую пару. Меня всегда страшило, что кто-нибудь поймает меня, когда я мастурбирую. Знаю девушку, которая только стоя кончала при мастурбации, — говорил он Нэнси.— А мне для этого нужно лежать, — сказала она.Для Нэнси этот разговор оказался самым интимным из всех, какие ей когда-либо приходилось вести, поэтому она не удивилась, что Дитер попросил показать, как она занималась онанизмом. Нэнси легла набок, касаясь левой рукой ягодицы. Она не массировала влагалище, поскольку так у нее никогда не получалось оргазма. Вместо этого она стала тереть себе клитор тремя пальцами правой руки, расправив при этом большой и средний пальцы в стороны, как крылья. Женщина отвернула лицо в сторону, а Дитер лег рядом, целуя ее в губы так, что ей пришлось отвернуться от него, чтобы отдышаться. В момент оргазма он ввел член во влагалище, поскольку в это время она уже достигла наивысшего пика возбуждения, в другой раз торговец наркотиками предпринял нечто новое.— Перевернись на живот и подожди в этом положении. У меня сюрприз, — сказал Дитер.Он улегся к ней в кровать, целуя взасос долгими поцелуями, засовывая язык ей в рот. Одновременно он просунул свою руку между ног женщины, чтобы трогать клитор так же, как это раньше делала Нэнси. В первый раз она даже не заметила у него в руках искусственный член «дилду».Другой рукой торговец наркотиками медленным движением стал вводить ей пластмассовый пенис. Вначале она отпрянула, чтобы избежать этого предмета, однако позднее Нэнси подавалась вперед, как бы встречая дилду. Несмотря на большие размеры, пластмассовый пенис не делал ей больно. Когда женщина настолько возбудилась, что перестала целовать Дитера и начала кричать, он вытащил из нее дилду и ввел во влагалище свой пенис из положения сзади, а его пальцы при этом все время терли ее клитор. По сравнению с огромным пластмассовым пенисом ощущения от настоящего члена разочаровали Нэнси.Родители однажды предупреждали девушку, что «эксперименты с сексом» сведут ее с ума. Однако тип сумасшествия, в которое ввергал ее Дитер, не казался опасным. Тем не менее вовсе не это являлось веской причиной для поездки в Индию.Оформление ее визы вызвало трудности — ее фотографии не отвечали каким-то требованиям, она плохо понимала, как заполнять документы, поскольку не знала немецкого. Нэнси нервничала. Ей казалось, что она берет с собой слишком много таблеток от малярии, однако Дитер не мог освободить ее от выбора, по-видимому, на него малярия не действовала. Торговец наркотиками сильнее был озабочен другим — вдруг сотрудники индийской таможни конфискуют пластмассовый член? Нэнси не должна его прятать, тогда его точно отберут. Дитер настоял, чтобы женщина повезла это устройство в сумке вместе со своими дамскими принадлежностями для косметики. Однако штуковина имела изрядные размеры. Самым неприятным для Нэнси был его цвет — красноватый, он напоминал кожу, а его головка, сделанная по модели оригинала, имела синеватый оттенок, словно пенис побывал на морозе. В том месте, где у основания головки отгибалась искусственная кожа, накопились остатки смазки, от которой не удалось избавиться полностью.Нэнси положила искусственный член в старый длинный спортивный чулок, какой натягивают на икры ног. Она надеялась, что индийские таможенники подумают, будто он предназначен для каких-то медицинских целей, а не для той цели, ради чего его сделали. Понятно, Нэнси хотела, чтобы Дитер взял эту вещь с собой в самолет, однако он отказался, объяснив, что в этом случае таможенники подумают о нем как о педерасте, а таких людей оскорбляют в любом аэропорту мира. К тому же у него много немецкой валюты, поэтому нельзя, чтобы женщина летела вместе с ним. Не стоит рисковать и делить с ним возможные неприятности на таможне.Отмокая в ванне отеля «Бардез», Нэнси удивлялась, как она поверила этому человеку. Задним числом ошибки всегда видны. Дитеру не составляло большого труда во всем убедить ее и положить в сумку искусственный член. Уже не в первый раз подобная пластмассовая вещица пересекала границы Индии, однако сколько трудностей возникло при перевозке этого приспособления!Нэнси никогда не была на Востоке. Она прибыла в Бомбей примерно в 2.00 утра. Прежде она никогда не видела таких убогих и замученных жизнью мужчин, которых пригнули невзгоды и ослабила неправильно растрачиваемая энергия от шумных разговоров. Они так и мелькали и во всем проявляли агрессивную заинтересованность, чем напоминали ей суетящихся крыс. Многие из этих мужчин ходили босиком.Нэнси постаралась не отвлекаться и сосредоточить свое внимание на таможенном инспекторе, рядом с которым стояли двое полицейских. В обуви. В голубых форменных рубашках, эти двое констеблей были одеты в самые неподходящие для такой жаркой погоды туфли, которые она когда-либо видела. Как и шапочки-пирожки на головах полицейских, наподобие той, что когда-то носил Неру.Во Франкфурте Дитер заставил Нэнси пройти подробное медицинское обследование. Когда врач обнаружил, что женщина уже рожала, он поставил ей предохранительную диафрагму на шейку матки, чего Нэнси совсем не хотела. Сейчас один таможенный инспектор перебирал ее дамские аксессуары, другой полицейский открыл баночку крема для лица, зачерпнул пальцем содержимое и понюхал крем. Нэнси взмолилась, чтобы на глаза им не попалась диафрагма или жидкость для подавления активности сперматозоидов во влагалище. Констебли могли не только увидеть, но и потрогать или понюхать ее клитор.И еще этот пластмассовый член, завернутый в длинный спортивный чулок. Инспектор и полицейский перебирали одежду в ее рюкзаке и вытряхивали содержимое дамской сумки, по форме напоминавшей во много раз увеличенный кожаный кошелек. Один полицейский взял потрепанный томик романа Лоуренса Даррела «Клеа», четвертый из серии «Квартет Александрии». Из нее Дитер прочел лишь роман «Жюстин», а Нэнси даже не видела эту книгу. Однако томик оказался изрядно потрепанным на тех страницах, — которые уже пролистал предыдущий читатель. Полицейский открыл книгу как раз на том месте, где красовались отметки. Его глаза быстро на них остановились, именно для такого случая Дитер и брал карандаш. Роман уже путешествовал в Индию и возвращался в Германию с двумя предыдущими компаньонками Дитера, ни одна из них его не читала, даже не видела отмеченного абзаца, выбранного для того, чтобы показать таможенникам, что этот турист — безвредный дурачок.Констебль был поставлен текстом в такое безвыходное положение, что передал книгу сослуживцу, который нахмурил брови, будто пытался расшифровать сверхсложный шифр. Второй полицейский передал книгу инспектору, прочитавшему абзац последним. Нэнси наблюдала, как неуклюже движутся губы читающего, словно он отделял плоды оливок от косточки. Затем инспектор прочитал эти слова вслух, однако Нэнси явно не поняла их значения. Она не могла понять, для чего полицейский и инспектор зацепились за этот абзац романа.— «Весь квартал лежал, утопая в тени фиолетового цвета наступающей ночи. Небо из трепещущего велюрового материала казалось разрезанным сияющим светом тысяч электрических лампочек. Этой ночью оно повисло над улицей Татвиг наподобие вельветовой кожи», — читал таможенный инспектор.Прекратив читать, таможенник выглядел так, будто он проглотил что-то непонятно. Один из полицейских яростно взглянул на книгу, не зная, либо конфисковать ее, либо уничтожить здесь же на месте. Другой констебль отвлекся, как скучающий ребенок. Он взял в руку спортивный чулок и вытащил оттуда гигантский пластмассовый член так, будто вынул меч из ножен. Чулок безжизненно свесился в левой руке полицейского, а правой рукой он ухватился за основание красного члена в районе твердых пластмассовых яиц.Внезапно осознав, что за предмет у него в руках, констебль быстро передал его сослуживцу, который взялся за это устройство в районе задравшейся пластмассовой кожи. Признав в нем увеличенный в размерах макет полового члена, полицейский сразу же передал устройство таможенному инспектору. Все еще держа роман «Клеа» в левой руке, таможенник взял его за мошонку, потом отбросил книгу и вырвал чулок из рук оторопевшего первого полицейского. В спешке таможенник неправильно натянул на — него чулок. Этот инструмент легко вынимался, но трудно вставлялся обратно. Пластмассовые яйца, застряв в пятке чулка, выглядели наподобие странной лампы. Синеватая головка члена выглядывала из открытого чулка. Мочеиспускательный канал огромного члена взирал наподобие мифического «глаза зла» на полицейских и инспектора.— Где вы остановитесь? — спросил Нэнси один из полицейских, судорожно вытирая следы смазки о свои туфли.— Всегда носите вещи с собой, — тут же дал указания второй полицейский.— Договоритесь о цене с водителем до того, как сядете внутрь такси, — снова выступил первый полицейский.Таможенный инспектор даже не смотрел в ее сторону. Нэнси ожидала чего-нибудь похуже. Вероятно, искусственный член мог вызвать грубый смех или какие-нибудь неприятные намеки. Однако она считала, что прилетела в страну священного Лингама. Разве не здесь молятся фаллическому символу? Нэнси читала, что пенис — это символ бога Шивы. Наверное, предмет в ее сумке являлся реалистичным, однако очень внушительным лингамом, который когда-либо видели эти мужчины. Может быть, она нарушила какие-то священные традиции, связанные с символом, поэтому мужчины не хотят даже смотреть на нее? Однако констебли и таможенный инспектор вовсе не думали о лингаме бога Шивы, просто они чувствовали замешательство от перевозимого в сумке пениса.Бедная Нэнси, оставшись одна, вышла из здания аэропорта и попала в вопящую толпу водителей такси. Нескончаемая вереница их автомобилей терялась вдали в неприглядном мраке этого отдаленного района Бомбея, поскольку только в черте аэропорта Санта-Круз имелось электрическое освещение. Следует помнить, что в 1969 году аэропорта Саха не существовало даже в проекте. Было около 3. 00 утра.Нэнси спорила с водителем относительно оплаты поездки в Бомбей, однако даже после достижения договоренности о предварительной сумме трудности общения с водителем на этом не закончились. Он был тамильцем и только недавно переехал в Бомбей, и он заявлял, что не понимает ни языка хинди, ни диалекта маратхи. Нэнси услышала, как водитель узнавал у других таксистов маршрут до отеля «Тадж» на ломаном английском языке.— Леди, вы не хотите ехать с ним, — сказал ей другой таксист, однако она уже заплатила деньги и сидела на заднем сидении автомобиля.Когда они ехали по направлению к городу, водитель вел перебранку с другим таксистом-тамилом, державшимся в опасной близости от их машины. Несколько километров они двигались бок о бок, мимо темных трущоб в кромешной предрассветной тьме, в которой жителей этих трущоб можно было опознать лишь по зловонию экскрементов, либо по запахам уже потухших или едва горевших очагов. Что в них жгли? Может быть, мусор? Когда на окраинах Бомбея появились неосвещенные тротуары, водители так и продолжали ехать бок о бок даже через кольцевые развязки и на крутых поворотах. Их перебранка перешла от спора к крикам, закончившимся угрозами, которые Нэнси показались ужасными даже на тамильском языке.Хорошо одетую парочку сорокалетних англичан в Другом такси вроде бы не волновало происходящее.Нэнси предположила, что они тоже направляются в отель «Тадж» и что это совпадение положило начало скандалу между таксистами. Дитер предупреждал ее о такой практике, когда два водителя, получив плату с пассажиров, направляющихся в одно и то же место, договариваются и один убеждает другого довезти на своей машине всех пассажиров до конечного пункта.Когда два такси остановились у светофора, их внезапно окружила свора словно взбесившихся голодных, лающих собак. Нэнси представила, что если один из псов бросится на нее через открытое окно, она сможет ударить его пластмассовым членом как дубинкой. Вероятно, эта мысль подготовила женщину к тому, что произошло на следующем перекрестке, когда они снова остановились на красный свет. Только теперь вместо собак к ним стали подходить нищие. Перебранка таксистов привлекла внимание некоторых людей, спавших на тротуаре. Их тела в светлых одеждах едва проступали на темных улицах, возле темных зданий. Вначале мужчина в оборванном и грязном национальном одеянии просунул руку в окно к Нэнси. Она заметила, что английская парочка закрыла стекла в автомобиле, несмотря на влажный и жаркий воздух. Они были предусмотрительны. Нэнси подумала, что задохнется, если закроет свое окно.Вместо этого она приказала водителю трогать, поскольку свет сменился на зеленый. Однако их шоферам было не до сигналов светофора — они спорили. Нэнси увидела, что водитель другой машины с руганью выставил своих пассажиров. Он говорил, что они должны присоединиться к ней. Все шло так, как предупреждал Дитер.Нэнси изо всех сил закричала на своего водителя, который вздрогнул и повернулся к ней. Потом она закричала на другого тамила, также ответившего ей на повышенных тонах. Женщина стала кричать английской паре, пусть потребуют, чтобы водитель доставил их в заранее оговоренное и оплаченное место.— Не позволяйте этим ублюдкам трахать вас! — кричала Нэнси, заметив, что машет им пластмассовым членом. Правда, он все еще находился внутри чулка и англичане не знали, что это. Они только видели, что истеричная молодая женщина угрожающе размахивает чулком.— Ну хорошо, садитесь, пожалуйста, — сказала она английской паре и опустилась на переднее сиденье.Однако когда англичане открыли дверь, ее таксист возмутился и даже подал машину немного вперед. Нэнси ударила его по плечу пластмассовым пенисом в чулке. Таксист не обратил на это никакого внимания, а второй водитель уже взялся перегружать вещи англичан в их багажник. Парочка протиснулась на заднее сиденье их машины.Нэнси прильнула к лобовому стеклу, когда через опущенное стекло передней двери какая-то нищенка сунула ей ребенка прямо в лицо. От малыша плохо пахло, он не двигался, у него было личико полумертвого человека. Нэнси снова замахнулась своим оружием, но что она могла сделать? Кого бить? Она закричала на нищенку, которая яростным рывком вытащила ребенка из окна такси. Может быть, это вовсе и не ее ребенок, подумала Нэнси, малыша она использует для сбора милостыни. Если это вообще настоящий ребенок.Впереди машины двое парней тащили пьяного или обкурившегося наркотиками приятеля. Они вдруг замерли и не переходили дорогу, словно не верили, что такси остановилось. Однако оно давно стояло, и Нэнси снова пришла в ярость оттого, что два водителя все еще спорили. Она наклонилась вперед и своим пластмассовым оружием ударила водителя по шее. В этот момент чулок слетел, таксист повернулся к ней лицом. И ему в нос угодил огромный член, который она держала в руке.— Езжай вперед! — закричала Нэнси. Пораженный огромным пенисом, таксист тронулся вперед в тот миг, когда снова зажегся красный сигнал светофора. К счастью, других машин на улице не оказалось, но, на свою беду, двое молодых людей и их безжизненный компаньон оказались на пути движения автомобиля. В первую секунду Нэнси показалось, что такси ударило всех троих. Позднее она отчетливо вспомнила, что двое тут же убежали. Женщина не уловила непосредственного столкновения, поскольку, вероятно, в этот момент зажмурилась.Когда англичанин помогал водителю затолкать тело на переднее сидение машины, Нэнси поняла, что это именно тот человек, который выглядел пьяным или накурившимся наркотиков. Ей и в голову не пришло, что молодой человек умер до того, как его ударила автомашина. Однако англичанин говорил об этом с водителем-тамилом. Они обсуждали, бросили ли парня специально под колеса такси и был ли он в сознании, когда его ударила машина?— Он выглядел мертвым, — повторял англичанин.— Да, он умирать заранее! Я не убивать его! — кричал тамил на ломанном английском языке.— А сейчас он мертвый? — тихо спросила Нэнси.— Конечно, мертвый, — ответил англичанин.Как и таможенный инспектор, англичанин не смотрел в ее сторону, но его жена уставилась на Нэнси, все еще крепко державшую в руке огромный член. Так же не глядя на женщину, англичанин протянул ей чулок. Нэнси закрыла им свое оружие и положила на прежнее место, в большой кошелек.— Вы впервые в Индии? — спросила ее англичанка.Словно обезумевший, водитель все быстрее и быстрее мчал через улицы, где появилось больше электрических лампочек. Вокруг на тротуарах спали люди в разноцветных одеждах.— В Бомбее так спит половина населения, однако в общем здесь сравнительно безопасно, — пояснила англичанка.Лицо у Нэнси дернулось, будто ее ущипнули, или ударили. Английской паре стало ясно, что женщина впервые столкнулась с особенностями города, с его запахами. На самом деле лицо Нэнси перекосилось от запаха ребенка. Она недоумевала, как такое маленькое существо могло издавать столь сильную вонь?По движениям тела на переднем сиденье можно было заключить, что это — мертвец. Голова парня безжизненно моталась, плечи совсем расслабились. Когда водитель нажимал на тормоза или поворачивал, то тело дергалось, как тяжелый мешок с песком. Нэнси благодарила Бога, что она не видела лицо трупа, которое с глухим звуком билось о лобовое стекло машины и лежало на нем, пока водитель не делал очередной поворот и не набирал скорость.— Не думай об этом теле, дорогая, — англичанин сказал это, все еще не глядя на Нэнси, и нельзя было определить, к кому он обращался — к жене или к девушке.— Меня это не волнует, — ответила жена англичанина.Над улицей Марин-драйв навис плотный туман, теплый, как шерстяное покрывало. Аравийское море из-за него не просматривалось.— В том направлении океан, — сказала англичанка зевающей Нэнси и кивнула туда, где должно было находиться море. Из-за смога не видны были даже надписи на рекламных щитах. В те времена на столбах освещения вдоль Марин-драйв еще не установили противотуманные фонари. И был у них еще белый, а не желтый свет.— Это — ожерелье королевы, — сказал англичанин Нэнси, ткнув в туман через открытое окно накренившегося такси. И добавил, чтобы подбодрить себя и жену, а также облегчить страдания Нэнси: — Ну, мы почти приехали.— Меня сейчас вырвет, — сказала Нэнси.— Если ты не будешь думать о том, что тебе плохо, то тебе станет лучше, — произнесла англичанка.Такси свернуло с Марин-драйв на более узкие, извилистые улицы. Трое живых пассажиров замерли каждый в своем углу, а мертвый парень на переднем сиденье, казалось, ожил. Сильно ударившись головой о боковое стекло, он съехал вперед, прошелся лицом по лобовому стеклу и упал на водителя, который локтем отодвинул тело в сторону. Руки молодого человека задрались вверх к лицу, словно он вспомнил что-то очень важное. Затем тело успокоилось, будто опять все забыв.Послышались пронзительные и громкие свистки. Это высокий швейцар-сикх управлял потоком машин около отеля «Тадж», однако Нэнси искала глазами какого-нибудь полицейского. Неподалеку у неясно проступающих «Ворот в Индию» женщина вроде бы заметила каких-то полицейских. Там горели лампы, слышались истерические крики, словом, происходили беспорядки. Вначале ей сказали, что виноваты нищие . уличные мальчишки: будто они не смогли выпросить даже одной рупии у молодой пары шведов, которые фотографировали «Ворота в Индию» с использованием профессиональной фотографической техники, яркой подсветки и рефлекторов. Поэтому попрошайки помочились на символические ворота в страну, дабы испортить снимок. Однако иностранцы нашли их поступок символичным и интересным. В ответ нищие захотели помочиться на фотографическое оборудование, что вызвало скандал.Дополнительное расследование могло бы показать, что шведы заплатили нищим, чтобы те помочились на «Ворота в Индию». Такое действие не могло повредить сооружению, на которое и так мочились со всех сторон. Уличные мальчишки не делали попытки оросить мочой фотографическое оборудование шведов — для этого им не хватало смелости. Они всего лишь жаловались, что получили слишком мало за осквернение символа. Жаловались и скандалили.Между тем мертвый молодой парень в такси все еще ждал чего-то. На подъездном пути к отелю «Тадж» водитель-тамил закатил истерику, вопя, что под колеса ему бросили мертвое тело, к тому же на дороге имелась выбоина. Английская пара сообщила полицейскому, что водитель-тамил поехал на красный свет после удара пластмассовым членом. Разбиравшийся в этом полицейский только-только освободился от расследования осквернения символических «Ворот в Индию». Нэнси не совсем понимала, считают ли ее англичане ответственной за дорожное происшествие или никакого происшествия на самом деле не случилось. В конце концов и тамил-водитель и англичанин пришли к единому мнению: парень выглядел мертвым еще до того, как его ударила машина. Нэнси поняла лишь то, что до полицейского не доходит значение слова «дил-ДУ».-Это довольно большой пенис, — объяснил англичанин констеблю.— Она ударила таксиста чем? — уточнял констебль, указывая на Нэнси.— Тебе придется показать ему это, дорогая, — сказала англичанка Нэнси.— Не буду я ничего показывать, — огрызнулась Нэнси.Потребовался час разбирательства, прежде чем Нэнси освободилась и прошла регистрацию в отеле. Она только вылезла из горячей ванны, как полицейский пришел к ней в номер. Этот страж порядка не носил широкие голубые шорты и смешные туфли. На голове у него не красовалась шапка Неру, а была офицерская фуражка с эмблемой полиции штата Махараштра. Нэнси увидела рубашку цвета хаки, такие же брюки, черные туфли и револьвер в кобуре на поясе. Пока еще без разросшегося зоба, но уже с тоненькими усиками, молодой инспектор Пател производил хорошее впечатление и за двадцать лет до того, как он допрашивал доктора Даруваллу и Инспектора Дхара в клубе Дакуорт. В его облике уже было нечто, позволяющее увидеть в полицейском будущего заместителя комиссара полиции.Напористый, энергичный и не лишенный галантности молодой инспектор Пател пугал допрашиваемых, которые не совсем понимали суть его вопросов. Его манера вести допрос предполагала, что детектив уже многое знал, хотя на самом деле это не соответствовало истине. Подразумевая, что уже знает