пятьдесят три или пятьдесят четыре года и он не похож на того, кто предпринял нелепую попытку выглядеть наподобие женщины.В голову заместителя комиссара полиции пришла мысль о том, что именно таким способом Рахулу удалось совершить так много убийств в одном и том же районе Бомбея. Он мог заходить в бордель как мужчина, а выходить как хиджра-проститутка. Он также мог покидать бордель, выглядя как привлекательная женщина средних лет.Пател наслаждался результативной работой этим утром до тех пор, пока не пришлось заниматься с этим хиджрой. Расследование заместителя комиссара полиции по делу о Рахуле продвигалось довольно успешно. Помог список новых членов клуба Дакуорт.— Ты когда-нибудь слышал о зенане по имени Рахул? — спросил Пател хиджру.— Это старый вопрос, — ответил трансвестит.— Только сейчас она настоящая женщина. Ей сделали комплексную операцию, — добавил детектив.Пател знал, что некоторые хиджры мечтают о такой операции по изменению пола. Однако не все. Большинство выглядят именно такими, какими хотят быть. Им совершенно не требуется похожая на настоящую половая щель.— Если бы я узнал о существовании такого человека, то, наверно, убил бы его. Для того, чтобы добыть себе нужные части тела, — произнес хиджра, добродушно улыбаясь.Разумеется, он просто шутил. Детектив Пател знал больше о Рахуле, чем этот хиджра. За последние двадцать четыре часа он узнал о Рахуле больше, чем за все двадцать лет.— Можешь идти. Но оставь мне рубашку. Ты сам признался, что украл ее, — сказал заместитель комиссара полиции.— Но мне больше нечего носить! — возмутился хиджра.— Мы найдем тебе что-нибудь, что ты сможешь надеть. Только это может быть не в тон с твоей мини-юбкой, — произнес полицейский.Когда детектив Пател уехал из управления полиции в клуб Дакуорт, он взял с собой бумажный пакет с гавайской рубашкой мошенника, прикидывавшегося Дхаром. Заместитель комиссара полиции понимал, что за один ленч он не сможет получить ответы на все вопросы, однако случай с гавайской рубашкой казался сравнительно простым.— Нет, я бы никогда не надел такую рубашку, — сказал Инспектор Дхар.Актер быстро и с безразличием взглянул внутрь пакета, не удосужившись даже вынуть рубашку или потрогать материал.— На ней нашита калифорнийская этикетка, — проинформировал Пател актера.— Я никогда не был в Калифорнии, — ответил Дхар.Заместитель комиссара полиции положил бумажный пакет под стул. Он казался разочарованным тем, что гавайская рубашка не сыграла роль ледокола, взламывающего лед их молчания. Разговор опять прервался. Бедная Нэнси не говорила вообще. Хуже всего было то, что она надела сари, обнажающее пупок. Золотистые волоски, вьющиеся вверх тоненькой струйкой к пупку, настолько же сильно озаботили мистера Сетну, как и некрасивый пакет, который полицейский положил под свой стул. Старый официант подумал, что именно в таких пакетах подкладывают бомбы. А как он осуждал иностранок, одевающихся в сари! К тому же белая кожа на животе этой женщины не сочеталась с загаром на лице. Должно быть, подумал мистер Сетна, женщина лежала на солнце, положив на глаза чайные блюдца. Его вообще волновали любые доказательства того, что женщины лежали на спине.Что же до Даруваллы, вечно испытывающего нездоровое любопытство к разглядыванию женщин, то его взгляд постоянно обращался к опушенному мехом пупку Нэнси. После того, как она пододвинула стул поближе к столику в Дамском саду, доктор забеспокоился, что больше не сможет наблюдать это чудо. Вместо этого Фарук обнаружил, что искоса рассматривает похожие на енота глаза Нэнси. Женщина вынула из сумочки солнцезащитные очки и надела их. Она стала похожей на человека, готовящегося к выступлению.Инспектор Дхар знал, как нужно вести себя в таком случае. Он просто уставился в темные стекла с удовлетворенным выражением на лице, которое давало понять Нэнси, что очки вовсе не препятствие для его взгляда и что он все видит. Такое поведение вскоре заставит женщину снять очки.«Как интересно оба они играют свои роли», — подумал Дарувалла. Мистер Сетна испытывал отвращение ко всем за столом, поскольку они вели себя в обществе, как юнцы. Никто из сидящих не взглянул в меню, ни один даже не приподнял вверх бровь, давая знак официанту принести аперитив. Они даже друг с другом не говорили! Мистер Сетна кипел от негодования, поскольку видел сейчас живое объяснение тому, почему детектив Пател так хорошо говорил по-английски. Жена полицейского оказалась неряшливой американкой! Не стоит даже говорить, что Сетна относил это к «смешанным бракам», которые он очень не одобрял. Пожилого старшего официанта не меньше взбесило другое: Инспектор Дхар нагло появился в клубе Дакуррт после того, как во рту погибшего мистера Лала нашли предупредительную записку. Актер безрассудно подвергал угрозе жизнь других членов клуба!Пожилого официанта не заботило то, что он не знает всю историю и что вся информация досталась ему путем неутомимого, хорошо тренированного шпионажа за клиентами. Для человека, всегда готового осудить ближнего, даже намека на информацию было достаточно, чтобы сформировать окончательное мнение.Разумеется, у мистера Сетны имелась и другая причина испытывать ярость, видя Инспектора Дхара. Это была реакция этнического перса и человека, соблюдающего традиции Зороастра, на рекламные плакаты, оповещающие о новом абсурдном фильме этого нечестивца. Старшего официанта давно не охватывал такой праведный гнев, пожалуй, со времени работы в клубе Рипон, когда он вылил горячий чай на голову человека в парике. Он увидел работу расклейщиков афиш по дороге домой из клуба Дакуорт и осудил фильм «Инспектор Дхар и Башни Безмолвия», ставший причиной несвойственного ему мрачного сна.Официанту виделась похожая на призрак белая статуя королевы Виктории, напоминающая ту, которую убрали с вокзала Виктория Терминус, однако в его сне статуя летала. Королева Виктория зависла примерно в полуметре над полом его любимого храма огнепоклонников, после чего все правоверные члены клана Парен бросились к двери. Если бы не этот отвратительный рекламный плакат, мистер Сетна никогда бы не увидел подобного богохульного сна. Он сразу же проснулся и надел на голову молитвенную шапочку, однако она упала с него, когда он увидел другой сон.Он ехал в катафалке членов клана Парен к Башням Безмолвия. Уже будучи трупом, он, однако, мог чувствовать запах горящего сандалового дерева, зажженного в честь его смерти. Внезапно его стала душить вонь от разлагающихся останков на клювах и когтях стервятников, отчего он снова проснулся. Молитвенная шапочка валялась на полу, Сетна принял ее за пригнувшуюся, чего-то ожидающую ворону, которую он попытался отогнать, бросив в нее башмаком.Доктор Дарувалла лишь однажды взглянул на мистера Сетну. Судя по ненавидящему взору старшего официанта, назревал еще один инцидент с обливанием клиента раскаленным чаем. Однако мистер Сетна неправильно истолковал взгляд доктора как вызов официанта.— Может быть, перед ленчем подать аперитив? — Старший официант почувствовал неловкость четырех клиентов.Нэнси ничего не ответила мистеру Сетне, смотревшему прямо на нее, потому что в штате Айова слово «аперитив» употреблялось очень редко, не слышала она его и от Дитера, к тому же это слово не присутствовало в их совместной жизни с Вайджеем Пателом. Нэнси могла бы встретить его в каком-нибудь американском романе, однако она не знала, как его правильно произносить и предполагала, что само слово не влияет на содержание романа.— Не соизволит ли леди что-нибудь выпить перед ленчем? — спросил мистер Сетна, все еще глядя на Нэнси.Никто за столом не расслышал ее ответа, однако пожилой официант понял, что она хочет напиток «Тамз Ал кола». Заместитель комиссара полиции заказал апельсиновый напиток «Гоулд спот», доктор Дарувалла — пиво «Лондон Дайет», а Дхар захотел пиво «Кинг-фишер».— Как это замечательно. Два любителя напитков и два любителя пива! — пошутил доктор Дарувалла.Неудачная шутка упала на стол, подобно свинцовому шару, что заставило доктора пуститься в длинный экскурс истории меню для ленчей.В клубе Дакуорт еженедельно проводился день китайской кухни, не пользующийся популярностью среди посетителей. В старые времена, когда в штате кухонных работников шеф-повар был китайцем, этот день дарил ему райское наслаждение. Фарук чувствовал себя эпикурейцем. Однако китайский повар ушел из клуба, открыв собственный ресторан, а теперешние повара не могли составить ему конкуренцию. Тем не менее раз в неделю они пытались сделать это.— Вероятно, будет менее опасно заказать что-нибудь вегетарианское, — порекомендовал Фарук.— К тому времени, когда вы увидели трупы, думаю, они выглядели ужасно, — внезапно заговорила Нэнси.— Да, боюсь, до них уже добрались крабы, — ответил Дарувалла.— Но, видимо, рисунок смотрелся хорошо, иначе бы вы его не запомнили, — сказала Нэнси.— Да, скорей всего, это была несмываемая тушь, — согласился Фарук.— Рисовали ручкой для разметки постельного белья под названием «доби», — сказала ему Нэнси, хотя смотрела при этом на Дхара.Кто мог знать, куда она смотрит в темных очках?— Я закопала их, вы это знаете, — продолжала Нэнси. — Мне не было видно, как они погибли, но я слышала крики и удары лопатой, — добавила она.Дхар продолжал смотреть на нее в упор, его губы чуть кривились в усмешке. Нэнси сняла темные очки и положила их в сумочку, потом на три-четыре секунды закусила нижнюю губу. Затем американка полезла в сумочку и вытащила оттуда нижнюю часть серебряной шариковой ручки, которую она носила с собой все эти двадцать лет.— Он украл вторую часть этой вещи. Он или она, — сказала Нэнси и протянула половинку ручки Дхару, который прочитал прерванную надпись.— «Сделано в… » Где? — спросил ее Дхар.— «Индии». Рахул, должно быть, унес вторую часть, — объяснила Нэнси.— А кому нужен колпачок ручки? — обратился Фарук к детективу Пателе.— Только не писателю, — ответил Дхар, отдавая половинку ручки Дарувалле.— Настоящее серебро, — заметил доктор.— Его необходимо протирать, — сказала Нэнси.Заместитель комиссара полиции посмотрел в сторону: он знал, что жена протирала эту вещицу лишь на прошлой неделе. Доктор Дарувалла видел, что серебро не потускнело и не почернело. Все сияло, включая и надпись. Когда он возвратил половинку ручки Нэнси, та не спрятала ее снова в сумочке. Вместо этого американка положила ручку рядом с ножом и вилкой — вещичка светилась ярче столовых приборов.— Я чищу эти буквы старой зубной щеткой, — пояснила она.Даже Дхар отвел от нее глаза, что придало женщине уверенность в себе.— В реальной жизни вы когда-нибудь брали взятку? — спросила она актера. Американка снова увидела ту усмешку, которую ожидала, поскольку актер предвидел этот вопрос.— Нет, никогда.Теперь Нэнси отвела от него взгляд и посмотрела прямо на доктора Даруваллу.— Как вам удается держать в секрете, что вы пишете для него сценарии всех фильмов? — спросила она доктора.— Я уже сделал себе карьеру. Подразумевалось, что следует сделать карьеру для него, — ответил Фарук.— Вы наверняка добились этого, — подтвердила Нэнси.Детектив Пател потянулся к ее левой руке, лежащей на столе рядом с вилкой, однако Нэнси убрала руку на колени. Потом она обратилась к Дхару.— И как вам это нравится? Ваша карьер а… — спросила она актера.Он узнаваемо пожал плечами, сопровождая этот жест узнаваемой же усмешкой. Что-то жесткое и веселое промелькнуло в его глазах.— У меня есть основная работа… другая жизнь, — ответил Дхар.— Вам повезло, — сказала ему Нэнси.— Дорогая, — произнес заместитель комиссара полиции.Пател потянулся к ее колену и взял за руку. Казалось, женщина вжалась в плетеное кресло из ротанговой пальмы. Даже мистер Сетна услышал, как выдохнула она воздух. Пожилой старший официант мог услышать почти все остальное тоже. То, чего он не слышал, официант отлично понимал по движению губ. Мистер Сетна мастерски читал по губам и для человека его возраста очень оперативно следил за разговором. Однако это общение четырех клиентов за столом представляло для него небольшую проблему. В Дамском саду было гораздо легче подслушивать разговоры по сравнению с основным обеденным залом, поскольку этому мешал лишь шелест цветов, и там не крутились потолочные вентиляторы.С точки зрения мистера Сетны, ленч оказался более интересным, чем он предполагал. Трупы! Украденная часть ручки! И самое сенсационное: откровение доктора Даруваллы. Оказывается, это он автор всего мусора, который вознес Инспектора Дхара до небес! В какой-то мере у пожилого официанта было такое чувство, что он это все знал. Мистер Сетна всегда подозревал, что Фарук не такой человек, каким был его отец.Старый Сетна мягко подошел к столу с напиткам» и заскользил обратно. Жестокие чувства, которые пожилой официант испытывал по отношению к Дхару, перешли на доктора Даруваллу. Член клана Парси, который пишет для индийского кинематографа! И он насмехается над другими персами! Как он смеет? Мистер Сетна едва сдерживал себя. В своем воображении он слышал тот звук, с каким серебряный поднос опустится на макушку доктора Даруваллы. Он прозвучит, подобно гонгу. Старшему официанту потребовалась вся его сила воли, чтобы избежать искушения и не прикрыть смешной пупок наглой женщины салфеткой, которая бесполезно лежала на ее коленях. Пуговица на животе у нее должна быть застегнута. Такие пуговицы вообще следует запретить! Однако мистер Сетна быстро остудил свое негодование, поскольку ему не хотелось пропустить то, что говорил настоящий полицейский.— Мне бы хотелось, чтобы вы втроем описали то, как Рахул может сейчас выглядеть, имея в виду, что в настоящее время он женщина. Начните вы, — обратился заместитель комиссара полиции к Дхару.— Тщеславие и сильное ощущение физического превосходства помогут ей выглядеть моложе своих лет, — заговорил Дхар.— Но ей уже должно исполниться пятьдесят три или пятьдесят четыре года, — вмешался доктор Дарувалла.— Вы будете следующим. Пожалуйста, не мешайте ему, — попросил детектив Пател.— Она не будет выглядеть на пятьдесят три или пятьдесят четыре года за исключением, может быть, ранних утренних часов после сна. Она очень сильна и распространяет вокруг какую-то хищническую ауру. Она — охотник, я имею в виду сексуальный смысл этого понятия, — продолжал Дхар.— Думаю, она вела себя очень резво по отношению к нему, когда он еще был юношей, — не сдержался Дарувалла.— А кто вел себя по-другому? — горько спросила Нэнси, на которую посмотрел только муж.— Пожалуйста, дайте ему закончить, — спокойно сказал Пател.— Она женщина такого типа, которой нравится заставлять мужчину бегать за ней, даже если она намеревается отвергнуть этого мужчину. И я предполагаю. что, как и у тетки, у нее ужасные манеры. Она всегда готова высмеять кого-то или какую-нибудь идею, все, что угодно, — сказал Дхар, не отводя взгляда от Нэнси.— Да, да, но не забудь, она также любит сверлить людей взглядом, — нервно произнес доктор Дарувалла.— Извините, что вы сказал и? — спросил детектив Пател.— Их семейная черта — привычка пристально разглядывать человека. Рахул унаследовал это. Он так себя ведет не только по причине своей откровенной грубости — по наследству к нему перешла способность живо интересоваться окружающим. Такой была его тетка — настоящая «пиковая дама»! Так воспитали и Рахула — без всякого намека на скромность. Предполагаю, сейчас он выглядит очень женственно, однако это не относится к его взгляду. Глаза у него остались мужскими. Он все время сверлит тебя взглядом и заставляет отвести глаза, — произнес Фарук.— Вы все сказали? — спросил Дхара заместитель комиссара полиции.— Думаю, что да, — ответил актер.— Мне не удалось ее хорошенько рассмотреть. Было мало света или свет оказался неярким — всего лишь керосиновая лампа. Я смогла увидеть ее лишь мельком. Кроме того, мне нездоровилось, у меня была лихорадка, — внезапно проговорила Нэнси. Американка покрутила нижнюю часть шариковой ручки, поворачивая ее под прямым углом к ножу и ложке, а затем снова возвращая в прежнее положение. — От нее хорошо пахло. Она казалась очень нежной, но в то же время сильной, — добавила Нэнси.— Говори о ней сегодняшней, а не о том, какой она была в прошлом. Кого бы она напоминала сейчас? — спросил Пател.— Думаю, все дело в том, что она не может контролировать какие-то свои желания. Она просто должна делать какие-то вещи. Эта женщина не способна остановиться. Ее желания гораздо сильнее ее воли, — произнесла Нэнси.— Что это за желания? — спросил детектив.— Ты знаешь. Мы говорили об этом.— Скажи и м, — произнес муж Нэнси.— Она очень жестокая. Думаю, что она везде и со всеми жестокая, — сказала всем Нэнси.— Это необычно для человека, которому пятьдесят три или пятьдесят четыре года, — заметил доктор Дарувалла.— Поверьте мне, это как раз то ощущение, которое возникает, когда ее видишь. Она ужасно жестокая, — сообщила Нэнси.— Все сказанное не напоминает ли вам кого-нибудь, кого вы знаете? — спросил детектив Инспектора Дхара.Дхар смотрел на Нэнси и даже не передернул плечами.— А вам, доктор, вам ничего не приходит в голову? — спросил заместитель комиссара полиции Фарука.— Вы говорите о ком-то, кого мы реально здесь встречаем в образе женщины? — уточнил доктор Дарувалла у полицейского.— Именно так, — ответил детектив Пател.Дхар все еще смотрел на Нэнси, когда стал говорить.— Миссис Догар, — произнес актер.Фарук обеими руками схватился за то место груди, где знакомая боль в ребрах внезапно стала настолько острой, что он едва не задохнулся.— О, очень хорошо. Это впечатляет, — произнес детектив Пател.Полицейский потянулся через стол и похлопал рукой по тыльной стороне кисти Дхара.— Из вас получился бы неплохой полицейский, даже если бы вы не брали взяток, — сказал детектив актеру.— Миссис Догар! Я знал, что она мне кого-то напоминает! — прошептал доктор Дарувалла.— Но здесь что-то не так. Я имею в виду то, что вы ее не арестовали, не так ли? — спросил Дхар заместителя комиссара полиции.— Вот именно. Что-то здесь не так, — ответил Пател.— Я говорила тебе, он узнает, кто она такая, — обратилась Нэнси к мужу.— Да, моя сладкая. Но для Рахула не преступление быть миссис Догар, — ответил детектив.— Как вы это выяснили? О, конечно, по списку новых членов клуба! — произнес доктор Дарувалла.— Это мне очень помогло вначале. Состояние Промилы Рай оказалось унаследовано не племянником, а племянницей, — сказал детектив Пател.— Я никогда не знал, что была какая-то племянница, — произнес Фарук.— Не было никакой племянницы, — ответил Пател. — Рахул, ее племянник поехал в Лондон и вернулся оттуда племянницей. Он даже взял себе ее имя — Промила. В Англии совершенно законно можно переменить свой пол, как совершенно законно изменить свое имя. Даже в Индии это не запрещено, — ответил Пател.— Рахул Рай вышел замуж за мистера Догара? — спросил Фарук.— И это совершенно законно, — ответил детектив. — Разве вы этого не понимаете, доктор? Тот факт, что вместе с Дхаром вы сможете засвидетельствовать, что Рахул жил в отеле «Бардез» в Гоа, еще не подтверждает, что он когда-либо находился на месте преступления. Будет казаться невероятным, если Нэнси опознает в миссис Догар того, кто двадцать лет назад был Рахулом. Она же уже сказала, что едва разглядела Рахула, — сказал Пател.— Кроме того, в то время у него имелся пенис, — добавила Нэнси.— А разве при всех многочисленных убийствах не оставались отпечатки пальцев? — поинтересовался Фарук.— В случаях с проститутками имеются сотни отпечатков пальцев, — ответил заместитель комиссара полиции.— А что вы можете сказать о клюшке, которой убили мистера Лала? — спроси Дхар.— Отличный вопрос! Эту клюшку чисто протерли, — ответил заместитель комиссара полиции.— А рисунки! Рахул всегда мнил из себя художника. У миссис Догар обязательно должны быть какие-нибудь рисунки, — произнес Дарувалла.— Это нам не подойдет, но сегодня утром я послал человека в дом супругов Догар, чтобы подкупить слуг, — детектив сделал паузу и посмотрел прямо на Дхара. — Никаких рисунков не оказалось. Нет даже печатной машинки.— В клубе десять печатных машинок. Послания на банкнотах достоинством в две рупии были напечатаны на одной и той же машинке? — спросил актер.— О, какой отличный вопрос! На настоящий момент для трех посланий использовались две печатные машинки. Обе находятся в клубе, — сказал детектив Пател.— Миссис Догар! — произнес опять доктор Дару-валла.— Потише, пожалуйста. — Заместитель комиссара полиции внезапно указал на мистера Сетну. Пожилой официант попытался закрыть лицо серебряным подносом, однако детектив Пател его опередил. — Как зовут этого странного шпиона'7 — спросил детектив доктора Даруваллу.— Это — мистер Сетна, — ответил Фарук.— Пожалуйста, подойдите сюда, мистер Сетна, — сказал заместитель комиссара полиции, не повышая голоса и не глядя в сторону старшего официанта Когда мистер Сетна стал прикидываться, будто не услышал, детектив повторил: — Вы слышали меня?Мистер Сетна выполнил, что от него требовали.— Поскольку вы слышали наши разговоры, а в среду оказались свидетелем моего разговора с женой, пожалуйста, окажите мне помощь, — произнес детектив Пател.— Да, сэр, — ответил мистер Сетна.— Каждый раз, когда миссис Догар будет появляться в клубе, вы набираете мой номер. Какой бы она ни заказывала столик для ленча или для ужина, вы мне об этом сообщаете. Все мельчайшие детали, которые вы о ней узнаете, я тоже хочу знать. Вы меня понимаете?— Очень хорошо понимаю, сэр, — ответил мистер Сетна. — Она говорила, что ее муж мочится на цветы и что однажды ночью он попытается нырнуть в пустой бассейн. Она говорила, что он страдает маразмом и что он — пьяница, — стал бубнить мистер Сетна.— Вы можете позвонить позже. У меня к вам только три вопроса. После этого мне бы хотелось, чтобы вы ушли как можно дальше от нашего стола, чтобы не слышать никаких других разговоров, — потребовал Пател.— Слушаюсь, сэр, — вытянулся старший официант.— В утро, когда был убит мистер Лал… Я не имею в виду ленч, поскольку уже знаю, что она была здесь на ленче. В то утро перед ленчем… вы видели здесь миссис Догар? Это первый вопрос, — сказал заместитель комиссара полиции.— Да, она была здесь, чтобы немножко позавтракать, —