– Так ты объяснишь, в чем дело? – Пропал ребенок, – терпеливо повторил он. – Я прошу вас помочь ее найти. Это работа, которую вы можете выполнить лучше других, имея к тому же практически неограниченный бюджет. Чего еще надо? – Как ты сам заметил, мы неплохо друг друга знаем. Я абсолютно уверена: тебе нет ни малейшего дела до всех детей мира, и пока я не пойму, с какой стати ты вдруг стал добрым самаритянином, я палец о палец не ударю, чтобы тебе помочь. Допустим, кое-какие чувства ты все же испытываешь, в чем я очень сомневаюсь, и мог бы сделать доброе дело, особенно если это ничего не стоит. Посоветовал бы отцу девочки обратиться к нам… А сам бы в стороне остался. – Я предпочел бы, чтобы деньги вы получали от меня, – ответил он с усмешкой. – Еще занятнее, – фыркнула я, а Владан напомнил: – Я обещал сводить тебя в кино. Мелькнула мысль, вполне здравая: «А не пойти ли, в самом деле, выставив Забелина за дверь?» Но любопытство, как известно, сгубило кошку, а теперь и моя очередь пришла. – Тебе деньги не нужны? – повернулся бывший к Маричу. – Или боишься, что мы будем видеться с моей женушкой чаще, чем тебе бы хотелось? – Это уж как она решит, – спокойно ответил Владан. Если Забелин намеревался вывести его из себя, то вновь не угадал. Желая сохранять спокойствие, Владан его сохранял, и тут уж хоть голым скачи, понося весь мир последними словами. Иногда эта его черта прямо-таки бесила. – То есть все от нее зависит? – Типа того, – кивнул Владан. – Отлично. Милая, – повернулся он ко мне, – неужто тебя не волнует судьба ребенка? А я-то надеялся, ты сразу бросишься на помощь. – Не брошусь. По крайней мере, пока не объяснишь, в чем твой интерес. – Тебе не приходило в голову, что ты, мягко говоря, несправедлива ко мне? – В глубине души я уверена: ты даже хуже, чем я о тебе думаю. – Ладно, – вздохнул он с намеком на горечь. – Сам напросился. Ты, конечно, права. У меня есть интерес в этом деле, я предпочел бы промолчать о нем, но если ты настаиваешь… В среду вечером я возвращался домой и увидел Юлю. Она стояла на обочине и пыталась поймать машину. Сначала я ее даже не узнал. Мы виделись всего пару раз. Проехал мимо и только тогда сообразил, кто это… Сдал назад, она села в машину… Вела себя… как бы это помягче… вызывающе. Пока я не сказал, что мы знакомы, что я знаю ее родителей. Эта новость ее не обрадовала. – То есть она тебя не узнала? – Похоже, что нет… – Она что, пьяная была? – Если и выпила, то немного. Девочки редко обращают внимания на знакомых своих родителей. Не очень-то мы им интересны. Да я бы и сам ее не узнал, если б не фотография. В офисе ее отца висит портрет девчонки. Очень удачный. В жизни она много хуже. У меня, как ты, должно быть, помнишь, отличная память на лица. Было уже часов десять, – продолжил он. – Ты так поздно возвращался с работы? – Был на встрече… задержался. Я спросил, куда ее отвезти, а она ответила: «Мы могли бы просто покататься». Это в мои планы точно не входило. Я сказал, что у меня был трудный день и я спешу домой. Тогда она попросила отвезти ее к подруге, что я и сделал. Мы простились, Юля сказала: «Только не вздумайте предкам звонить», и я не позвонил. Ни малейшего желания участвовать в семейных разборках. Впрочем, и повода особого не было. Девчонка вполне в трезвом уме и отправилась к подруге. А три дня назад я узнал, что она пропала. Не появлялась дома со среды. Последний раз мать дозвонилась до нее в среду вечером, девица не пожелала с ней говорить, буркнула: «У меня все нормально, отстань» и отключилась. С тех пор на звонки не отвечала. Вполне возможно, я видел ее последним. Живой и невредимой, я имею в виду. – А как же подруга? – спросила я. Забелин поморщился. – В том-то все и дело. Похоже, не было никакой подруги, по крайней мере там, куда я ее привез. – А куда ты ее привез? – Костерин переулок. В переулке всего пять домов, в трех офисы. В одном живет пенсионерка, в другом – муж с женой, детей у них нет. Жена на роль подруги тоже не подходит, ей двадцать восемь, для девиц школьного возраста – глубокая старуха. – То есть ты успел поинтересоваться, кто там живет? – Разумеется, – кивнул он. – И то, что я узнал, мне очень не понравилось. Если девица соврала и нет никакой подруги, значит, у меня нет свидетеля, который подтвердит, что я высадил ее живой, здоровой и вполне вменяемой, насколько это в принципе возможно в ее возрасте. – Отцу девочки ты о встрече с ней рассказал? – Конечно, нет. Мне не нужны проблемы, и разговоры тоже не нужны. По этой причине я и пришел к вам. Надо найти девчонку раньше, чем менты выйдут на меня. Если все обстоит еще хуже и ее уже нет в живых… В этом случае я рассчитываю на то, что вы выполните свою работу на отлично и найдете злодея до того, как мне начнут трепать нервы. – Иными словами, идти в полицию ты не собираешься? – Иными словами, не собираюсь, прежде всего потому, что не вижу в этом смысла. Ясно, что девчонка меня обманула, она могла вслед за мной покинуть переулок и оказаться где угодно, значит, ничем я ментам в их поисках не помогу, а себе наживу неприятности. Это понятно? И не надо так на меня смотреть, милая. То, что я сижу здесь и рассказываю тебе о девчонке, лучшее свидетельство: я совершенно ни при чем. Зачем мне рисковать и обращаться к вам? Сама подумай. Подозреваю, ты с удовольствием отправишь меня в тюрьму. Нет, уверен, так и будет, если ты решишь, что я вам голову морочу. Разве нет? Я вздохнула, косясь на Владана. Тот достал монетку в один евро, которую всегда таскал с собой, и теперь с отсутствующим видом вертел ее в руках. – Сумму сами назовете, – хмуро добавил Забелин. – Плюс возможные расходы. Главное – поскорее закончить с этим. Владан на его слова никак не отреагировал, Забелин вновь повернулся ко мне. – Нам надо подумать, – пробурчала я. Если честно, помогать бывшему не хотелось. Я-то надеялась вообще его больше никогда не видеть, хотя такое вряд ли возможно, учитывая его дружбу с папой. Папа не в курсе, кого Господь послал ему в зятья, и продолжал считать Валерку отличным парнем, который любит меня преданно и нежно, а я по глупости от него сбежала. Но вот уж чего точно не хотелось – это видеть Забелина здесь регулярно. Однако судьба девочки равнодушной не оставила, а зная, какой гад мой бывший, предположить можно что угодно. Если честно, существовал еще один мотив, за который было слегка стыдно. У нас появился клиент, а это значит, что мы с Владаном будем вместе дни напролет. Это как раз то, чего мне отчаянно не хватает. Забелин, выслушав меня, кивнул, не спеша поднялся и направился к двери. – Сколько вам надо времени, чтобы принять решение? – очень серьезно спросил он. Я вновь посмотрела на Владана, а он – на меня, вроде с недоумением, точно хотел осведомиться, что мне от него надо. – Минут двадцать, – ответила я неуверенно. – Тогда я подожду на улице, – кивнул Забелин. – Позвони. Мой номер у тебя есть? – Есть, – буркнула я. Номер его мобильного я помнила наизусть, хотя давно удалила из телефона. Чего ж удивляться? Еще не так давно я была в него влюблена по самые уши. Теперь в такое поверить трудно. Забелин вышел, а Владан наконец-то соизволил заговорить. – Ну? – повернулся он ко мне. – Что «ну»? – нахмурилась я. – Вообще-то это клиент… – В котором мы не нуждаемся. – Почему? Довольно глупо разбрасываться клиентами… – Хочешь ему помочь? Отвечать надо честно, это я по опыту знала. – Хочу разобраться. Учитывая, кто такой Забелин, девочка могла исчезнуть не просто так. А он вдруг появился у нас… В общем, я предпочла бы знать, что он задумал. – То есть спасать его ты не рвешься, и, если вдруг выяснится, что он имеет прямое отношение к ее исчезновению, нам не придется его покрывать? – С ума сошел? – разозлилась я. – Хотел уточнить, – пожал плечами Владан. Тут надо кое-что объяснить. Когда я еще училась в школе, меня похитили и предложили отцу заплатить выкуп. Папа, конечно, заплатил. Но похитителю этого показалось мало. Трое суток плена я очень хотела бы забыть, но периодически возвращаюсь к ним в своих кошмарах. И до сих пор просыпаюсь с криком. Правда, сейчас уже реже. После освобождения я еще долго боялась выйти из дома. А спустя несколько лет познакомилась с Забелиным. Он явился принцем из сказки, я тут же втюрилась и вышла за него замуж, не подозревая: он и есть тот самый похититель, что вдоволь измывался надо мной. Однако, как известно, все тайное однажды становится явным, и я поначалу заподозрила неладное, а потом уже точно знала, кто такой мой муж. Но папе ничего не рассказала. Не хотела, чтобы мой отец оказался в тюрьме из-за этого мерзавца. Узнай папа правду, он бы просто убил Забелина. А вот Владану рассказала, оттого его вопрос вызывал не столько удивление, сколько обиду. – Девочке пятнадцать, примерно столько же было мне, когда… Черт знает, что пришло в голову этой сволочи, – сказала я. – Занятно, – Владан пожал плечами и замолчал. – Занятно – и дальше? – Похоже, он не сомневается, что ты согласишься ему помочь. – Не ему помочь, а разобраться. Тебе не кажется, что это разные вещи? Владан вновь с равнодушным видом пожал плечами. – Думаешь, нам не стоит браться за это дело? – Вот уж не знаю. – Судьба девочки тебя не волнует? – начала злиться я. – Честно? Не особо. Девчонок на свете много, и ни ты, ни я знать ее не знаем. К тому же твой бывший прав: тебе придется видеть его довольно часто. – Не обязательно. Встречаться с ним в случае необходимости можешь ты. – Я правильно понял: ты хочешь, чтобы мы сказали «да»?