– Пойдёмте, покажу, – Майк по очереди поднял каждого из детей на камень по дороге к костру, потом подал руку Веронике и помог забраться, потом легко заскочил сам. Дошли до костра, Вероника оставила косметичку с умывалками на лавке. Прошли мимо обеих палаток, за ними начиналась тропинка. Она вела от берега прочь. Через душистый багульник по мягкому мху прошли между двух огромных валунов. – А вот теперь смотрите, – сказал Майк. Дети издали синхронный восторженный вздох. Скальник не был похож на монолит Витязя или на Идол, пальцем торчащий из леса в небо. Вероника увидела нагромождение камней, больше всего похожее… на какой-то удивительный дом? Как будто кто-то сложил камни один на другой много тысяч лет назад. – Я точно тебе говорю, это волшебный холм, – Анна пихнула Сашу кулаком в бок. – Да ладно! Какой тут может быть волшебный холм? Ну где ты видишь хоть капельку волшебства? Самые каменистые на свете камни – вот что это! – Да ты посмотри, какие это камни! Помнишь песню про камень? – Какую ещё песню про камень? – нахмурился Саша. – Ну как, где камень лежал-лежал, а по ночам летал, а если с ним плохо обращались – то прилетал ночью домой и убивал, понятно? Тут вполне подходящие для такого дела камни, посмотри, какой на них мох! Вероника в изумлении подняла взгляд на Майка, но тот смеялся. – Это песня на стихи Гумилёва, её когда-то давно придумал один из наших с Линни хороших друзей. Конечно, Анна знает. Анна тем временем продолжала обращать неверующего. – А кто тебе обещал, что всё расскажут и покажут? Это надо прийти в одиночку и провести ночь в этой штуке, не иначе, – она кивнула в сторону скальника, – и тогда холм раскроется, и тебя проведут внутрь! Девочка говорила с уверенностью и знанием дела. – Вот ты – смог бы? Я – да! – Ага, три раза! Ты научись сначала сама через реку переходить! – А ты что, неужели сам перешёл? – ехидно спросила девочка. – Тебя тоже перетащили! Как рюкзак! Нет, как куль с картошкой! Она была вылитая Полина Николаевна, такие же тёмные глаза, такой же овал лица, такие же красивые тёмные волосы. Вчера они были заплетены в аккуратную косу, а сейчас это был лохматый длинный хвост, просунутый в дырку от бейсболки. Точно так же как Саша был вылитый Майк. Или вылитый Валентин Фёдорович. – Аннушка, спокойнее. Александр, Анна – девочка. Ей можно хоть до старости на руках. Вот представь – был бы ты здесь сейчас один, было бы лучше? – сощурился на него отец. Саша задумался. – Без неё? Ну, скучно было бы, – честно ответил он. – Вот и помни об этом, ОК? Пойдёмте обратно, Вероника ещё не завтракала. На скальник полезем попозже, когда все будут готовы. – Мы полезем на скальник? – восхитилась Анна. – Ура! – закричал Саша и побежал обратно к лагерю. – Непременно полезем, – заверил детей Майк. На лавке напротив Вика уже сидела Алиса и заплетала косу. Алиса была красавица – с отличной фигурой, голубыми глазами и охренительными пепельными волосами. Они слегка вились и хорошо держали форму. Волосы Вероники в сравнении казались тонкими и несчастными. Что поделаешь, генетика. – Дети, в кого вы такие горластые, скажите на милость? – вздохнула Алиса. – В маму, в кого ещё, – пожала плечами Анна. Дальше они пили кто чай, а кто кофе, и к кофе был припасён тетрапак сливок, и ели бутерброды с каким-то мясом, которое не доставали вчера, и с сыром, и с огурцами, и даже с копчёной курицей. Нет, Алиса спросила, не сварить ли гречневую кашу, но все отрицательно замотали головами и сказали, что бутерброды вкуснее. – Итак, общество, предлагаю следующее, – сказал Вик, когда все остатки еды были убраны на будущее. – Сейчас лезем на скальник, потом вернёмся сюда и либо обед, либо на речку. – Думаю, годится, – ответил за общество Майк. Они, теперь уже вшестером, пошли по той самой тропинке к скальнику. – В лоб полезем или кто-нибудь хочет в обход? Там вроде раньше была тропа на самый верх, – Вик махнул рукой куда-то вправо. – Полезем, полезем! – заверещал Саша. Анна согласно закивала. Ну да, залезть на верхушку скальника по имени Сибиряк оказалось несложно. Детям помогали – подавали руки, поднимали и ставили, переносили. И минут через сорок все оказались наверху. Реки видно не было, был лес, и лес на другом берегу. Из него тем самым пальцем в небо торчал Идол. На вершине Идола копошились люди. – Как они туда попали? – выдохнул Саша. – По верёвкам, – ответила Вероника. У неё были приятели, которые занимались скалолазанием и висели на верёвках с большим удовольствием. Наверху пофотались, прошлись по хребетику, в который переходила верхушка скальника, потом полезли вниз. В расщелине нашли куст лесной смородины, нарвали листьев в чай. И когда спустились вниз, то всем захотелось хотя бы ноги помыть и умыться. Вообще Вероника считала купание в Олхе разновидностью сумасшествия, но ей доводилось. Да что уж, раз взяла купальник, то и вправду – хоть ноги помочить. Вода постепенно спадала, и названный вчера Виком большой камень посреди реки показался наружу. Он легко вместил их всех, а сбоку у него оказалась впадинка, в которой осталась вода, и эту воду оккупировали дети. Детям было дозволено разве что побродиться ногами и побрызгаться, но оба уже через пять минут были мокрыми с головы до ног. Правда, они носились так быстро, и солнце пекло так жарко, что, скорее всего, ничего с ними не будет, подумала Вероника. Это мама бы уже в обморок упала – как это, дети в Олхе купаются, караул. Холодно и вообще. А Алиса принесла пенку, легла на неё, прикрыла лицо кепкой, и разве что лениво порыкивала, когда дети начинали скакать у неё прямо над головой. Братья Ледяные в купальных трусах представляли собой ту ещё завлекательную картинку. Их хотелось рассмотреть, гм, обоих и с головы до ног. Немудрено, что рюкзаки таскают и по камням скачут – ничего ведь лишнего нет, только мышцы. И оба они, похоже, собирались лезть в воду. После недолгой дискуссии – есть ли у реки дно и где его искать – Вик погрузился в воду между камнями, держась за них руками. Он шипел и фыркал, но обратно не выскакивал. Сообщил, что дно есть. Для доказательства встал на ноги – ему вода доходила до середины бёдер. Майк захотел туда же, они поменялись. Ему тоже пришлось сесть, чтобы хоть как-то окунуться. Потом они выясняли температуру воды, оказалось – у Вика в навороченных водонепроницаемых часах есть датчик. Одиннадцать с половиной градусов, ага. Глядя на них, Веронике тоже захотелось в воду. Что она, рыжая, что ли? Рыжая, конечно, но хочется же! Её намерение одобрили и поддержали, помогли спуститься с камня и придерживали, пока она не оперлась о дно. Песчаное нормальное дно. Вода позволила сесть, окунуться по шею и даже немного посидеть, прежде чем выскочить наружу сохнуть. Потом лежали рядом на пенке, обсыхали, размазывали друг по другу капельки воды. Вик держал её за руку. Можно было закрыть глаза и воображать себе разное. Из грёз вырвал детский визг и ругань Майка, впрочем, не слишком сильная. Они открыли глаза, сели и увидели, что дети под шумок залезли в воду ровно в том месте, где взрослые, стояли между камнями на дне и визжали от восторга. И надо думать, от холода тоже. Майк не смог пресечь безобразие сразу, потому что сам сидел в воде выше по течению, но теперь выбрался и шёл по камням к ним. Дошёл, вытащил за руки Анну, потом Сашу, сообщил, что они обормоты безголовые, и погнал их на большой камень, где выдал каждому по полотенцу. Алиса встала, и все они пошли на берег сушить и переодевать детей. Вик подтянул её пенку к вероникиной, и можно было лечь, снова закрыть глаза и не думать о лишнем. Дальше тоже было хорошо – кипятили чай, пили его с чем попало, потом мужики сказали, что уже нужна еда и они будут её делать. У Вероники снова глаза полезли на лоб, но Алиса только рассмеялась – не отравят, мол, не переживай. Оказалось, что с собой был взят изрядных размеров контейнер с замаринованным мясом, и они принялись его жарить. Дети захотели поучаствовать, им было выдано по сосиске с наказом найти палочку, наколоть сосиску и жарить. Можно с хлебом. Алиса принесла пакет с овощами и пригласила Веронику резать салат. Все оказались при деле. В итоге получился изумительный ужин. К мясу и салату сделали новый котёл чаю, и ещё, оказывается, среди припасов нашлось вино, а для детей сок. Когда всё съели, расчехлили гитару. Играли по очереди Вик или Майк, Алиса подпевала, и Анна тоже подпевала – очень звонко, красиво и со знанием дела. Снова Сашу сон сморил первого, прямо на лавке. Впрочем, Анна довольно скоро последовала за ним. Майк и Алиса переглянулись и ушли к реке. Вик взял гитару и тихонько пел о любви, иногда поглядывая на Веронику. Господи, как бывает-то, оказывается… Впрочем, в конце концов они всё равно оказались в палатке. Вероника уже давно очень плохо засыпала в лесу. Нет, спалось-то хорошо, но вот заснуть – проблема. Всё время мерещились какие-то звуки, особенно если рядом волны, как на Байкале, или река шумит, как на Подкомарной. Или ветер в вершинах деревьев. И всё время казалось, что вокруг палатки кто-то ходит и разговаривает. Здесь от Олхи звуков было предостаточно, но посторонние мысли в голову не лезли совсем. Ночью в лесу Вик Ледяной вправду был хорош необыкновенно. Когда доходило до сна, то мыслей к тому моменту уже не оставалось, а глаза всё равно что сами закрывались. В воскресенье долго спали, потом пили кофе, потом сидели у реки. Алиса предложила сварить борщ и поесть хорошенько перед тем, как паковаться и стартовать обратно. Овощи чистили в четыре руки. – Я правильно понимаю, что ты с ними как-то работаешь? – спросила Алиса, кивнув на братьев Ледяных, которые вместе с детьми сооружали из кучи хвороста какую-то пристройку к камню неподалёку от стоянки. – Да. Я финансовый директор транспортной компании. А ты разве нет? – Круто, что. Я гуманитарий до мозга костей и если считаю, то на калькуляторе. Поэтому нет. Если только Валентин Фёдорович очень просит помочь на важных переговорах. – А ты вообще кто? – Переводчик. Перевожу книги. Кроме того, синхронист, три языка – английский, французский, итальянский. – Тоже круто. Я кое-как говорю на английском, и это мой предел. – Почему предел? Просто не слишком нужно, да и всё. Будет нужно – заговоришь на любом языке.