56. Вероника Странная сказка с нелепым концом Олег Медведев Ей было очень некомфортно и очень любопытно. То есть очень хотелось посмотреть, как эти люди живут, и разом с тем она ощущала себя очень неуместно. Когда Вик сказал – ну, смотри как на совещание – стало полегче. Так-то он прав, она почти всех тамошних жителей уже знает. В Листвянке машина свернула от берега Байкала в Крестовку и полезла в горку. Ворота открыли, только они подъехали, и привратником оказался Майк, а на плечах у него сидел маленький мальчик и радостно верещал. Майк похлопал брата по плечу и обнял Веронику. – Вероника, это Фёдор, – кивнул на мальчика, мальчик разве что внимательно её оглядел. Да, места у них тут – как десять маминых дач. Вероника вспомнила – был участок, потом купили четыре соседних. – Просторно, – выдала она, поскольку оба брата смотрели на неё и ждали какой-нибудь реакции. – Ну ещё бы, – усмехнулся Майк. – Тут прошлым летом приходили китайцы, просили продать половину – хотели впихнуть на нашу горку очередной отель. Мы им кукиш, то есть сказали – не продаётся. Два раза сказали, потом ещё три. Пока пару стволов не показали – не отвязались. Зато теперь тишина. На территории виднелись какие-то постройки и много цветов. Клумбы устраивал хороший ландшафтный дизайнер – всё было чудесным образом вписано в рельеф. Дорожки, растения и пара небольших фонтанов. В дальнем углу Вероника заметила кучу досок и кучу песка, там стояли мальчишки, она узнала Сашу. Ой, и Аннушка там же, что-то им доказывает. А возле входа в дом, у самой большой клумбы, гуляли неизвестная Веронике женщина и маленькая девочка, старше Фёдора, но явно дошкольница. Девочка была очень похожа на Алису. – Это Лерочка и её няня Татьяна Сергеевна, – кивнул Вик. – Слава богу, ещё маленькая и за пределы территории не рвётся, – усмехнулся Майк. – Старшие вырвались-таки? – рассмеялся Вик, ещё раз оглядел кучку детей вдали. – Момент, – Майк поставил сына на землю, подвёл к Татьяне Сергеевне, что-то ей сказал и оставил мальчика с ней. – Рассказываю, – пригласил их отойти и продолжил. – Дети долгое время просто ходили друг к другу в гости – ну там наши к соседям и наоборот. А на неделе всем было немножечко не до них, и они пошли гулять вниз, в посёлок. В порт, на рынок и куда там ещё можно. О нет, внешне всё было прилично – уходят, возвращаются вовремя. А потом тёте Нине кто-то насплетничал, что они попрошайничают у китайцев. Ну там проводить куда-нибудь, деньги вперёд, завести в тупичок и там бросить в грязи. Или правда проводить куда-нибудь. Или петь песни тоненьким голосочком – это Анна, конечно же – и потом с бейсболкой ходить и трясти плату за свой труд. Ещё что-то было. Тётя Нина упала в обморок, потом встала и пошла рассказывать Полиньке. Та сама отправилась в район рынка, привела всю стаю, чужих раздала родителям, наших загнала домой и вломила по первое число. Ну то есть рассказала, что нехрен так делать. Анна ещё отбиваться пыталась, типа – китайцев много, денег у них ещё больше, пусть делятся. Денег, кстати, детки заработали таким манером прилично, даже с учётом того, что их было не то пятеро, не то шестеро, и делили на всех. Наши закопали добычу где-то во дворе и ещё не решили, что с ней делать. Полинька пока не добилась, где именно, дети молчат, как партизаны. Ну, мы с Линн тоже получили по башке, что детей не умеем воспитывать и что мы сами в детстве до такого ни разу не додумались. В итоге Линн спряталась и хорошо, если к обеду вылезет, а детям запретили выходить за периметр. Дети выпросили себе досок и строят замок, или пещеру дракона, они ещё не договорились. И мы вместе с ними, – рассмеялся Майк. – Отец-то знает? – спросил Вик. – Надеюсь, что нет. Но всякое может быть. Вероника тоже посмеялась со всеми, а потом подумала – ей-то такое в детстве и в голову бы не пришло, тогда попрошаек не было, а вот Катерина, кажется, что-то подобное с друзьями пробовала. Но тут Вик потянул её за руку в дом. Дом был трёхэтажный и сложносоставной, он выглядел вросшим в гору. Вик сказал, что потом посмотрим, а сейчас внутрь. Внутри их поджидала Полина Николаевна, она попросила Вика пойти к отцу, а Веронику позвала смотреть цветы. Ага, цветы. Оранжерею. Натуральную оранжерею, со стеклянной крышей. Ни фига же, сколько тут стоит отапливать зимой! Но им, наверное, нормально. И цветы не как у неё дома – как сами растут, так и хорошо, а подстриженные и аккуратно сформированные – и фикусы, и туи, и лимоны. Несколько орхов тоже было, причём не в горшках, а прикреплённые к стволам и подставкам, корнями наружу. Это ж опрыскивать замучаешься! Но всё равно круто. О чём Вероника и рассказала Полине Николаевне. Та только улыбнулась и посоветовала сказать Нине Фёдоровне, которая всё это тут разводит. Нина Фёдоровна, та самая тётя Нина, оказалась… нормальная. Единственная нормальная из них всех, с виду точно. Она выглядела, как выглядят женщины в возрасте вероникиной мамы, – полная, невысокая, седая, с короткой стрижкой, и очень активная. Улыбнулась Веронике, очень порадовалась похвале растениям и пригласила за стол. Стол ожидал в столовой. Угу, как же иначе? Накрыто было человек на пятнадцать. Вероника увидела Лину и Алису, подошла поздороваться. Те шёпотом обсуждали происшествие со старшими детьми и тихонько хихикали. Детей, кстати, за стол не позвали, Алиса объяснила, что их кормят отдельно – всем так проще. Еды было… много. Нет, очень много. Правда, Нина Фёдоровна всё время поглядывала на Веронику и спрашивала – ест ли она, например, окрошку. А почему нет-то? Отличная летняя еда. Ну, Полинька же не ест, пожимала плечами тётушка. Угу, тётушка с подковырками. В глазах Вероники это как раз подчёркивало её нормальность – дамы такого возраста всегда с подковырками. Еду подавали три помощницы. Вымуштрованные получше иного официанта в ресторане. В одинаковых фартуках. Разговором управляла Полина Николаевна. Местные новости, погода, путешествия. Алиса рассказала, как они в прошлые выходные через Олху переправлялись, было смешно. Нина Фёдоровна ахала и хваталась за голову, и потом ещё твердила, что так нельзя, и вообще нечего в этот лес ходить, там и до беды недалеко. Вот реально как мама, местами даже слова те же самые. Родители Вика только переглядывались да улыбались – всё же хорошо, вот и нечего суетиться. Немудрено, что он столько всего может – ему, похоже, всегда разрешали брать и делать, и даже если он где-то ошибался, то носом в ошибку его никто не тыкал и всю оставшуюся жизнь об этом не напоминал. Нина Фёдоровна объявила, что теперь чай и десерт, а Валентин Фёдорович попросил её принести всё в кабинет. И позвал туда их с Виком, Майка, Михаила Григорьевича и ещё одного важного мужика, их финансового директора. А в кабинете получилось то самое совещание, о котором говорил Вик и ради которого её, видимо, туда и позвали. Ну, Вероника честно рассказала об эпопее с запчастями, кое-какие моменты у неё специально были в телефоне сохранены, как чувствовала, что могут понадобиться. Её выслушали очень внимательно, задали несколько уточняющих вопросов и потом ещё между собой проговорили, что будут делать с этими людьми. Это Вероники уже никак не касалось. Зато потом уже начали говорить лично о ней! Что ей нужно с понедельника ездить с водителем! Что пусть она не беспокоится, все документы будут готовы к утру. И что это не навсегда, а только до завершения истории с запчастями и что там у них ещё водится. Ох, чего только у них не водится. Хочешь, не хочешь, а помянешь нехорошим словом Недолюбова, который всё это если и не сам развёл, то позволил развести! Наконец-то Валентин Фёдорович отпустил всех, и Вик повёл Веронику смотреть дом. Красивый дом, что уж. Показал свою комнату, даже комнаты – две с отдельной ванной. У его брата с семьёй оказался целый отдельный пристрой, если они, как сейчас, живут здесь. А здесь потому, что лето, зимой они последние годы жили в городе на Грязнова, но там всего три комнаты, впятером тесновато, а ещё же няни, и им где-то ещё строится большая двухэтажная квартира. Ну да, няни две: Татьяна Сергеевна – это лерочкина, а есть ещё у Фёдора, у неё сегодня выходной. В холле первого этажа встретилась Анна. Она очень обрадовалась им обоим, сообщила, что должна показать Веронике всех котов, и потащила её куда-то в недра дома. В гостиной она радостно вытащила из глубокого кресла большого полосатого кота с очень длинными усами, и сообщила, что это Барс, ему уже семнадцать лет, и что мамин Шико – его сын. На вопрос, где же мамин Шико, пожала плечами – как это где, в Милане. Далее путь лежал в сторону кухни, там отирались двое – громадный рыжий зверь без кончика хвоста и почти без ушей, его звали Булечка, и чёрно-белый Марсик. Булечка, как оказалось, был подобран зимой в лютый мороз, у него отморожены уши и хвост, и нет голоса, он умеет только мурлыкать. И вправду, стоило его погладить, как кот тут же завалился на пол и заурчал. Четвёртый член прайда, кошка Дуся, нашлась на клумбе возле входа в дом – она там грелась на солнце. Около кухни Вероника вспомнила, что рыба же! Раз они в Листвянке, то надо зайти на рынок за рыбой. Вик, услышав это, только рассмеялся и сказал, что за рыбой надо не на рынок, а к тёте Нине. У неё есть знакомые, которые приносят прямо домой – и свежий омуль, и малосольный, и копчёный. Если есть – она поделится. И вообще едой поделится. Ей только намекнуть, она весь багажник забьёт. Веронике снова стало не по себе – ну да, мама тоже всех вкусно кормит, но потом же всегда говорит, что они сами никакие, поэтому и пользуются тем, что она им на стол ставит. Похоже, если Нина Фёдоровна и страдает этой болезнью, то не вслух. Иначе её бы не просили. И Вик не видит ничего особенного в том, чтобы попросить. Видимо, она молчала слишком долго. – Чего молчишь, душа моя? – Скажи, это нормально – ну, пойти и попросить, чтобы дали готовой еды? – В смысле? – он не понял. – Ну что ты не сам это всё, а родственники тебе. – А скажи, зачем тогда родственники? Думаешь, тётя Нина была бы счастлива, если бы сидела в своей квартире в городе одна и ничего не делала? Да ни фига подобного. Здесь она в центре событий, она много на что влияет, от её слова многое зависит. Полинька ни за что в её хозяйство не вмешается. Только улыбается и благодарит, хоть и знает, что за глаза тётя Нина называет её лентяйкой и белоручкой. – И ей не обидно? – Полиньке? Она смеётся и говорит, что это правда, на что тут обижаться? А тёте Нине нравится всем командовать. Ну и пусть командует, правда же? А мы займёмся чем-нибудь другим. Но он нашёл Нину Фёдоровну и спросил про рыбу. Она прямо обрадовалась – ей утром принесли много, и если Витюша заберёт и съест, то это будет просто замечательно, а что ещё дать? Дальше Вероника только стояла и глазами хлопала, глядя на то, как багажник забивают едой. На неделю хватит, не меньше. Только бы не проквасить. Уже часов в семь Вик повёл её по лестнице в гору – сказал, там беседка, а из неё обзор. Уж наверное не хуже, чем с камня Черского! Но в беседке кто-то был – из-за лиственниц Вероника не увидела, услышала только голоса. И это были Валентин Фёдорович и Полина Николаевна. Вик прислушался и помотал головой – пойдём, мол, вниз. И уже внизу сказал: – В другой раз. У родителей тоже нечасто выпадает возможность сбежать от всех. Пусть сидят. И вообще, поехали домой. У нас тоже не так чтобы очень много времени, чтобы вдвоём и никого больше. – У нас там его котье высочество. – Вот! Нигде не спрятаться, даже в собственном доме, – расхохотался Вик и погладил подошедшего рыжего Булечку. По дороге в город они веселились, как дети, вспоминая проделки принца Уэльского и вообще разные смешные истории про котов. Может, на самом деле там и не было ничего особо смешного, но почему-то хохотали, как ненормальные. Когда уже в сумерках выходили из машины во дворе Вика, тоже хохотали. И Вероника не сразу поняла, что за грохот, ведь машина стоит, всё нормально, и все смеются. И когда Вик в развороте выхватил из внутреннего кармана своей лесной жилетки пистолет и выстрелил, она даже не успела испугаться. А потом увидела кровь у него на спине. 57. Вик Джимми промахнулся, а масай попал Олег Медведев Всё как всегда – сначала реагируем, потом соображаем. Не худший вариант – не остаётся времени на херову рефлексию. Она придёт, куда без неё, но – потом. А пока – Вероника, белая-белая, и глаза у неё тёмные-тёмные почему-то. Потом подбегает Лёха, из ребят Михаила Григорьевича, он-то что здесь делает? И рассказывает, что стрелял какой-то совсем молодой и, по ходу, отмороженный, в ответ получил простреленное бедро, сейчас вон там валяется и воет. Вик доходит до скамейки, практически валится на неё, берёт Веронику за руку и просит позвонить Михаилу Григорьевичу. Он распорядится обо всём остальном. Вероника, не говоря ни слова, звонит. Представляется, по-деловому всё излагает. Что-то ей отвечают, она кивает – мол, понятно.