— Где Папа? — рявкнул Олег. — Его здесь нет, — поспешно признался боец. — Он в город уехал с Ибрагимом. — А где эти ублюдки? — Кто? — безнадежно попытался уйти от ответа охранник. — Два дебила, которые изнасиловали мою дочь! Фиксатый цыган и жирный ублюдок, сынок мэра! — прорычал Олег. — Только не делай вид, что не въезжаешь в тему. У меня сейчас не то настроение! — Жора и Артур? Они та-там, в до-доме! — проблеял раненый. — Спасибо, — Олег ударом приклада отправил его к товарищам и бросился внутрь особняка. Здесь он на всякий случай бросил еще одну "Зарю" в коридор, где также могли прятаться боевики. Влетев следом, он обнаружил, что коридор пуст. На втором этаже осажденного особняка в бильярдной Бледный Артур с трясущимися губами метался из края в край зала как стадо вспугнутых павианов. — Что скачешь, жирдяй? Уже обосрался? — злобно поинтересовался у него сидящий на столе Жора. — Он же нас ищет! — воздел пухлые руки к потолку Горкин-младший. — А ты бы чего хотел? Сучка нас честно предупредила, что батя у нее крутой, убить может. Вот сейчас и убьет. Тут как при социализме — каждому по труду! Заработал маслину в лоб — получи. Головой надо было думать, а не елдой. — Да как ты можешь издеваться надо мной в такой момент! — завопил толстый Артур. — Заткнись, придурок, это я над собой издеваюсь! — оборвал его Жора. — Бери ствол! Он подошел к стойке с бильярдными киями и нажал скрытую пружину. Стойка повернулась, открыв просторный шкаф, утопленный в стену. Здесь, укрепленные специальными зажимами, хранились ручной пулемет и два автомата Калашникова. Тут же стопкой лежали снаряженные патронами магазинные рожки. — Тебе какой? — спросил он, не глядя на Артура. — Что какой? — Я беру ручняк, а тебе автомат. Согласен? — Да пошел ты! — вдруг взъярился Артур. — Я пойду и скажу ему, что не виноват. Ну, не совсем виноват… Так получилось. Ну за это же не убивают! Я заплачу, сколько он скажет! — Кончай истерику! — заткнул его излияния Жора, извлекая ручной пулемет. — Не будет он с тобой торговаться. Завалит как барана. Хочешь сам убедиться — сходи к нему. Он как раз тебя и ищет. — Нет! — взвизгнул Артур. Он выхватил из тайника автомат, бросил его на пол, а сам полез в освободившуюся полость. — Закрой меня здесь! — прорыдал он. Жора пожал плечами. Пожалуй, от этого трясущегося куска студня и в самом деле нельзя было ждать проку. Он налег на стойку с киями. Она с чавканьем захлопнулась. Толстяка прищемило так, что он громко вскрикнул и еще громче испортил воздух. "Задохнется на хрен, — подумал Жора. — А ведь если его, Жору, убьют, никому и в голову не придет искать Артура в тайнике. Интересно, сколько он там протянет с его-то запасами жира? Да и хер с ним, туда и дорога." С пулеметом в руках он выбежал в холл второго этажа. Внизу, под широкой лестницей, он заметил мелькнувшую тень. Свой? Чужой? По барабану! Жора направил ствол вниз и дал очередь по неясному силуэту. Олег вовремя заметил появление нового противника. В ответ на его бестолковую очередь он сделал несколько прицельных выстрелов из "тигра". Жора в ответ выматерился. Пуля Олега задела его плечо. Он выронил пулемет и тот с грохотом покатился вниз по ступенькам. Сам же незадачливый пулеметчик укрылся за небольшим выступом стены. Олег переступил через пулемет и медленно, с осторожностью двинулся вверх по лестнице. Жора почувствовал как его черные кудри распрямляются и встают дыбом. Неторопливо ступая, к нему поднималась сама смерть. О том, что это лишь справедливое возмездие, он старался не думать. Жора вжался спиной в стену холла. Сейчас он с удовольствием поменялся бы местами с Артуром. Как было бы славно очутиться в тесном, пробздетом пенале, где смерть от духоты или голода придет еще очень нескоро. А тут — вот она. В пяти ступеньках… В четырех… В трех… В двух… Жора принялся истово молиться, чего не позволял себе ни разу в жизни. Он клялся, что если останется жив, то начнет жить заново, с чистого листа. Он исправится, загладит и замолит все свои грехи, только бы остановились неумолимые шаги. И они остановились буквально в двух ступеньках от него. С улицы послышался шум двигателя. Кто приехал, Папа или менты? Жоре это было без разницы. Главное, что теперь его спасут. Машина остановилась и во дворе прогремел голос Папы. — Что у вас тут творится, мать вашу?! Сейчас этот грозный бас показался Жоре милее райских трелей. Шаги по лестнице вновь застучали, но теперь они удалялись. Жора чувствовал как по ногам льется горячий поток, но при этом почему-то испытывал глубокую радость. По звуку подъехавших машин Олег на слух определил, что их не меньше трех. В каждой может быть в среднем по три-четыре человека. В любом случае противник получил серьезный численный перевес. Кроме того, взрывы и выстрелы могли привлечь внимание соседей. И хотя выстрелы на Чертовом Таборе не были редкостью, те уже могли вызвать милицию. Попадать в руки людей полковника Афиногенова также не входило в планы Олега. Он щелкнул зажигалкой и поднес пламя к тяжелой шторе. Пламя устремилось вверх, черный дым повалил через форточку на улицу. Надо было срочно уходить. Он до конца разрядил в окно магазин дробовика. Жалко бросать, "бенелли" машинка дорогая, но ничего не поделаешь. С винтовкой в руках Олег добежал до конца коридора. Ему приходилось заниматься строительством особняков в районе, поэтому он знал, что где-то здесь должен быть черный ход. Дверь нашлась сразу. Он осторожно выглянул во двор. Как и предполагалось, внимание прибывших было привлечено к окну, из которого валил дым. Человек пять целились в окно из автоматов, ожидая появления там цели. Из-за противоположного угла дома выбежали еще трое, тоже с автоматами. И куда только милиция смотрит? Впрочем, ясно куда — Папе в карман. Похоже, ребята решили зайти ему в тыл через ту же самую дверь. Олег прицелился навскидку и выпустил по ним несколько пуль. Один из нападавших упал, второй залег за ним, а третий рванул обратно за угол. Короткой перебежкой Олег преодолел открытое расстояние до обширного хозяйственного двора и приткнулся за ближайшим углом. Построек здесь возвышалось много, среди них легче было затеряться. Боевики Папы услышали стрельбу и бросились на звук. Атакующих было пятеро, может больше. Наступали они грамотно, словно у самого Олега учились. Впрочем, и здесь все ясно — одна школа. Убивать папиных быков ему не хотелось. Среди них помимо отпетых бандитов и отморозков встречались и нормальные ребята, не сумевшие после армии устроиться на приличную работу или войти в мирную жизнь. Но их численный перевес вынуждал применять жесткие меры. Вперед вырвался бритоголовый браток. Дерзкий, видно под настоящим огнем не бывал. Олег снял его выстрелом в ногу. В ответ получил как минимум три коротких автоматных очереди. Надо было подыскать укрытие получше. Он огляделся. Особняк был обнесен бетонным забором. Он выглядел чуть повыше кремлевской стены. Не перескочить. Олег короткими перебежками стремительно двинулся вдоль забора. Миновав несколько непригодных для обороны хозяйственных строений, Олег приметил подходящее. Один из лабазов стоял немного в стороне от остальных. Стены толстые, вместо окон небольшие отдушины, которые могли сыграть роль бойниц. Олег сбил замок с двери и забрался внутрь. В нос ему ударил острый дурманящий запах. Все помещение было забито пластиковыми мешками с чем-то вроде сена. Олег забрался на мешки и примерился к импровизированной бойнице. Обзор нормальный и защита надежная. Такую стену разве что из противотанкового гранатомета возьмешь. Папа в сопровождении Ибрагима в нетерпении прохаживался позади хозяйственных построек. Ибрагим выслушивал донесения бойцов осадной группы. Наконец Папе надоело ждать. — Так где Петрол заховался? — спросил он Ибрагима. — На третьем складе, — проворчал тот без всякого энтузиазма. — Блин, там стены в руку толщиной, это бункер Гитлера, а не сарай! И товар там хранится! — А что ты предлагаешь? — вышел из себя Папа. — Сюда уже менты едут. С Петролом надо кончать до их приезда. Что у нас на этом складе? — Трава. Правда, дерьмо, беспонтовка. Старые неликвиды. — Много? — Не очень Может вагон-два. Мы только вчера начали все оттуда вывозить. Готовили помещение под новую партию. Чучмеки обещали реальной чуйки подогнать. Папа плюнул и махнул рукой. — А, хрен с ним со всем! Банкуйте! Давай, Ибрагим, врежь по форточке из "шмеля". Пусть горит синим пламенем. Ибрагим ухмыльнулся и бегом пустился в дом. Через минуту он появился оттуда, сжимая в руках трубу гранатомета "шмель". Укрываясь за штабелем кирпича, он тщательно прицелился и нажал на спуск. Огненная капсула ушла точно в узкую форточку-бойницу. Олег заметил манипуляции Ибрагима с гранатометом, но помешать ему не успел. Все, что он сумел сделать, это выскочить из ловушки за секунду до того как огненный шар разорвался внутри комнаты и брызнул горящими каплями из окон и дверей. Боевики не дремали и встретили его очередями. Правда взрыв помешал им прицельно изрешетить Олега, но несколько пуль ему все же досталось. Он рухнул без признаков жизни. Из-под неподвижного тела расплывалась лужа крови. Но как только один из боевиков попытался приблизиться, его сразил пистолетный выстрел в упор. После этого Олег вытянулся и замер. Ибрагим сумрачно взглянул на вытянувшееся тело бизнесмена и досадливо сплюнул себе под ноги. — Я бы его добил. Папа раздраженно дернул подбородком. — Так добей! Нет, погоди… Во двор, гудя сиренами, влетели машины милиции и "скорой помощи". Папа снова досадливо сплюнул сквозь зубы. — Раньше надо было мочить, пока никого не было. А теперь вон — и доктора, и менты. Сейчас пожарные подгребут. Даже вон соседи-бездельники собрались, зевальники раззявили. Ладно, авось сам подохнет. Да и доктора-лепилы его вернее киллеров доконают. — А если не подохнет? — гнул свое Ибрагим. Губы Папы вытянулись в тонкую ниточку. — Вот тогда ты ему поможешь. Его же не в "Кремлевку" повезут, а в обычную местную больничку. Палату, разумеется, выделят отдельную. Так там его проще будет достать. Ибрагим обвел взглядом живописную картину разрушений. Дымил особняк Папы, ярко пылал сарай, распространяя удушливую вонь дури. — А за чей счет ремонт делать будешь? Если Петрола мочить, с него и рубля не слупишь. Кто убытки возместит? Папа самодовольно ухмыльнулся. — Ничего, я с Горкина я за все спрошу. До последней копейки сдеру, чтобы лучше своего ублюдка воспитывал. А Жора свою долю горбом отработает. Для начала найди его и, если он живой, передай — пусть дует в больницу и узнает, куда Петрола положат. — Куда же еще? В реанимацию, ясный пень, — проворчал Ибрагим. — Если, конечно, довезут.