"Не порезался бы, — машинально отметил про себя Крюков. — А то будет фальцетом петь". Фиксатый цыган, как и ожидалось, замешкался и не справился со своей обузой. Докторша от выстрелов шарахнулась в сторону и целиком отвлекла его внимание. Крюков ни на секунду не выпускал из виду его руку с пистолетом. Как только опер увидел, что пакет, внутри которого топорщился пистолет, разворачивается в его сторону, он выстрелил сам. При этом главной целью его было не задеть докторшу. Та же, вырываясь и бросаясь из стороны в сторону, казалось, делала все, чтобы попасть под его пулю. Вероятно Крюков все-таки подстрелил бы докторшу, если бы снизу по лестнице не затопали тяжелые башмаки. — Всем на пол, бросай оружие! Милиция! Парни с автоматами в шапках-масках заполнили коридор. За мгновение до их появления Крюков успел выбросить свой пистолет в форточку. У толстяка Артура и фиксатого Жоры изъяли стволы, у кавказца громадный кинжал. Тем не менее всех троих после недолгого разбирательства отпустили, а Крюкова окольцевали наручниками и вывели из здания больницы. Когда Крюкова уводили, дверь кабинета завотделением приоткрылась и оттуда выглянула Юлька. Она внимательно проследила за тем, как ругаясь и озираясь из больницы вышли трое бандитов. После этого Юлька сказала что-то доктору Светлане Павловне и выскользнула следом за ними. Светлана Павловна разыскала полковника Афиногенова. Тот был явно испуган. Только убедившись, что его жена не пострадала, он немного успокоился. Светлане Павловне не пришлось долго уговаривать полковника, чтобы тот оставил в больнице усиленный наряд милиции. Теперь пару дней за жизнь Олега можно было не беспокоиться. Тем временем Афиногенов вызвал к себе дознавателя Зимина. — Вот что, Зимин. Прокуратура весь материал передала нам. Это не больница, а пиратский бордель. У меня жена тут лежит, жалуется, что никакого покоя. Какие-то уголовные морды все время крутятся. По стрельбе напишешь отказную. Учить тебя, что ли? Но дознаватель почему-то заартачился. — Нет, я должен разобраться. Что эти уголовные морды ищут в больнице? К тому же наши ребята кого-то задержали… — Кого надо, того и задержали, — перебил его Афиногенов. — С ним без тебя разберутся. Твоя задача — дело закрыть. Зимин покачал головой и направился к выходу. Афиногенов с подозрением посмотрел ему вслед. Зимину он не доверял. Считал, что тот корчит из себя слишком умного и честного. Но выбирать не приходилось. Надежные люди — кто болел, кто был в отпуске. Афиногенов решил лично проконтролировать Зимина. * * * Перед тем как отправить Крюкова в камеру, дежурный посмотрел на него с нескрываемым сочувствием. Так смотрят неопытные доктора на безнадежно больных пациентов. Крюков не сразу понял причину его грусти. Озарение пришло позже, когда сыщик увидел загоревшиеся детским счастьем глаза своего старого знакомца — сержанта Красномырдина. — Ну вот и свиделись, — обрадовался тот. — Не забыл как предлагал мне попрыгать? Ща ты у меня и попрыгаешь, и побегаешь. Крюков прикинул шансы. Оказаться в крепких руках сержанта или быть придушенным ночью в камере отморозками, а возможно оба варианта вместе. Как говорили древние мудрецы времен перестройки: "Другой альтернативы нет". — Эй, Кряч! — позвал Красномырдин. Из боковой двери вышел совершенно квадратный тип в расстегнутом милицейском мундире. Невысокий, но очень широкий. Такого легче перепрыгнуть, чем обходить. — Слушай, Крячкин, подбери моему другу камеру потеплее, — расплылся в улыбке Красномырдин. — А я с ним пока потолкую за наши незабываемые встречи. Крюков догадался, что терять ему больше нечего. Стало до слез обидно, что мало успел. И он решил поспешить. Красномырдин никак не ожидал, что обидчик снова воспользуется привычным, оскорбительно- болезнным ударом в пах. Но тут в Крюкова вцепились доставившие его патрульные и оттащили от жертвы. Кое-как оправившись, Красномырдин призвал в помощники Кряча. Вдвоем они так отходили сыщика дубиналом, что у того каждая клеточка в организме застонала от малейшего движения или прикосновения. И в то же время никаких следов. Хоть сейчас вези на осмотр в комиссию по правам человека. После этого Крюкова отволокли в пустую камеру. По многообещающей прощальной улыбке Красномырдина Крюков понял, что пока он получил цветочки. Пришла очередь и ягодок. Ночью он не спал, обдумывая свое безрадостное и безвыходное положение, поэтому услышал как открылась дверь. К нему в камеру осторожно вошел человек. Он прошел к свободным нарам и опустился на них. Подождав немного, Крюков медленно повернул голову в его сторону. В свете дежурной лампочки он разглядел новосела. Это был сутулый тип с перебитым носом. Один из налетчиков, которых он так знатно отоварил в шашлычной возле рынка. "Куда ни плюнь, попадешь в знакомого. В этом и есть специфика маленьких городков," — философски отметил про себя Крюков. Сутулый тоже разглядывал опера. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом гость проговорил. — Не спишь? Правильно делаешь. Знаешь, зачем меня на эту хату подняли? Чтобы я тебя замочил. Превозмогая боль во всем организме, Крюков сел. Драться сейчас было для него равносильно мучительному самоубийству. Он не был мазохистом и предпочел бы быструю смерть от удавки. — Только я тебя валить не буду, — сообщил сутулый. — Почему? — удивился Крюков. — Принципы не позволяют? — Какие, на хер, принципы! — хрипло рассмеялся сутулый. — Я же помню как ты нам в шашлычной всю малину обломал. За такие примочки я бы тебя в лучшем виде завалил, да вот братишка мой за тебя слово замолвил. Маляву подогнал, просит тебе помочь, если что. Ты по каким делам его знаешь? Его Морозенком дразнят. А мое погоняло — Отмороз. Может слышал? — Может и слышал, — уклончиво ответил Крюков. — А вот с братом твоим точно не пересекался. — Не хочешь, не говори, — пожал плечами Отмороз. — Тут, в камере, чем меньше базарить будешь, тем раньше выйдешь. Если вообще выйдешь. Отмороз он растянулся на нарах и с хрустом потянулся. — Что дальше делать будем? — спросил Крюков. — А что делать? Спать, — отозвался Отмороз. Он принялся укладываться поудобнее и при этом тихо ворчал. — Зря ты на нас тогда наехал. Мы с пацанами — честные бандиты. А все остальные у Папы на подсосе сидят. В рот ему смотрят. У него тут и менты все куплены, а мэр без его разрешения и срать не сядет. Видно крепко ты его достал, если за тебя бабки нехилые обещают. — Много? — Не так, чтобы очень. Но Папу знать надо, он за копейку удавится. Ты вот что, если я раньше тебя выйду, может передать чего? — Благодарю, не надо. — Ну гляди. И они заснули сном невинных младенцев. Наутро Крюкова выдернули на допрос. За столом следователя сидел невысокий худощавый человек, ровесник Крюкова. — Присаживайтесь, — предложил он. — Моя фамилия Зимин. Вы задержаны по подозрению в незаконном ношении огнестрельного оружия. — Я являюсь действующим сотрудником оперативного подразделения, поэтому имею разрешение на ношение огнестрельного оружия. Можете прокачать по учетам, — сказал Крюков и сел на предложенный стул. Честного мента Крюков определял интуитивно. У него и уши не торчат, и глаза не бегают. Одного взгляда на Зимина было достаточно, чтобы поставить диагноз — это честный мент и тут уже ничем не поможешь. Поэтому Крюков не стал ходить вокруг да около, а рассказал почти все, что знал по поводу конфликта, случившегося между бывшим ротным командиром Олегом Петровым и криминальным авторитетом Папой. Зимин выслушал все это очень внимательно. При этом он делал карандашом какие-то записи или пометки, но не в протоколе допроса, а на отдельном листке. Наконец дознаватель потер лицо ладонью, словно стирая с него невероятную усталость. — Я постараюсь вам помочь, — сказал он. — Но вы должны помочь мне. — Отсюда? Из камеры? — усмехнулся Крюков. — Я закрываю дело по причине отсутствия события преступления, — принял решение Зимин. — Никто ни в кого не стрелял. Но вам необходимо срочно исчезнуть. Здесь вашей жизни угрожает опасность. — Спасибо, я уже в курсе, — улыбнулся Крюков. — И что? — напрягся Зимин. — Пока живой. Вы-то понимаете, где работаете? У вас здесь не городская власть, а организованная преступная группировка. И милиция — ее составная часть. — Знаю, — помрачнел Зимин. — Я знаю гораздо больше. Я знаю пути перевозки и места хранения наркотиков, знаю кто и когда будет их передавать. Но сделать ничего не могу. Поэтому и прошу вашей помощи. Крюков понизил голос и перешел на "ты". — Слушай, Зимин, здесь не место обсуждать такие темы. Если у тебя есть какие-то доказательства, тащи. Оставь мне свой номер телефона, как окопаюсь, позвоню. — Договорились, — Зимин пожал Крюкову руку. — А теперь быстро уходи. * * *