— Какие отношения связывают вас с Николаем Тарасовым по кличке Коля Черный, Сергеем Зипуновым по кличке Зип, Максимом Чирковым и Андреем Каштановым по кличке Каштан? — Никаких. — Вы никогда не были знакомы с перечисленными гражданами? — Не знаю, может, когда-то и был. Забылось, наверное. — В течение последнего месяца вы не встречались ни с кем из них, не разговаривали по телефону? — Не помню, кажется, нет. — А с Дмитрием Маляевым и Георгием Юдиным вас тоже ничего не связывает? Эти имена ни о чем вам не говорят? — Не знаю, может, когда-то встречался с ними. Всех не упомнишь. — Ай, как нехорошо, Толя! — покачал головой Гуров. — Дружбаны за тебя, можно сказать, костьми ложатся, даже с «кичи» весточку шлют, чтобы атамана любимого предупредить, а ты к ним так неуважительно. «Может, когда-то…» Нет, чтобы добрым словом помянуть корешей, благодарность выразить. — Не понимаю, о чем вы говорите, гражданин начальник. Чем дальше продвигался разговор с Басовым, тем яснее Гуров видел, что большого толка от этого разговора не будет. Похоже, «нужный градус», на который он понадеялся, в действительности не слишком повлиял на опытного рецидивиста, уже имевшего за плечами две «ходки». Басовый выглядел спокойным и даже не особенно испуганным. Единственным, что выдавало внутреннее напряжение, был вот этот самый ступор — заторможенность реакций и предельная краткость ответов, в большинстве своем отрицательных и не дающих никакой информации. «Нет, этого «на понтах» не расколешь, — глядя на него, думал Лев. — Если убил именно он, а похоже, что это так, отпираться будет до последнего. Здесь нужны либо железные аргументы в виде неопровержимых улик, либо… либо показания заказчика. Точнее — посредника. Ведь сам заказчик, скорее всего, даже не знаком с этим красавцем». Вдруг в голове мелькнула мысль о телефонных звонках. Сейчас это была единственная ниточка, которая могла помочь связать Басового с музыкантами и доказать сговор. Кроме того, были еще некоторые детали, которые смогла бы прояснить телефонная «статистика». На протяжении этого расследования полковник уже не раз мог убедиться, что Голубков — человек очень осторожный и расчетливый, лишний раз рисковать не будет. Поэтому, задумывая преступление, он навряд ли посвятил в свои планы всех четверых музыкантов. К чему такая широкая огласка? Достаточно сообщить о них кому-то одному. В этом случае, даже если посвященный не сможет помочь «в деле» сам, он, уже от себя, обратится к кому-то другому, а Голубков будет здесь ни при чем. Таким «доверенным лицом» вполне мог стать Коля Черный, руководитель группы. Он — главный, ему и карты в руки. Может быть, при анализе телефонных переговоров выяснится, что звонок в Самару был сделан именно с телефона Черного. Но сейчас перед Гуровым была другая проблема, и, поняв, что забегает вперед, он вновь обратился к Басовому: — У вас есть постоянное место работы? Вопрос явно стал большой неожиданностью для Толи. Глазки его забегали по углам комнаты, и было видно, что он напрягает все свои мыслительные способности, чтобы угадать, в чем здесь подвох. — Что, этого вы тоже не помните? — саркастически усмехнулся Лев. — Трудно сказать, гражданин начальник, — медленно произнес Басовый. — Выпил сильно, а тут ваши еще по голове настучали. Может, и работаю где, да сейчас не припомню. С головой что-то… непонятное. — Вот значит как. Ладно, Толя, будем считать, что первая беседа у нас с тобой не получилась. Посиди, подумай. Может, с головой снова подружишься. Отдыхай, я не тороплюсь. Гуров вышел из комнаты для допросов и приказал охране увести Ряшенцева в камеру. Несмотря на свои уверения в том, что не торопится, в действительности он намеревался форсировать события. Все больше фактов говорило в пользу того, что в качестве заказчика в этом деле может выступать Голубков. Зная же, насколько этот человек осторожен и бдителен, Лев понимал, что ему нельзя давать даже малейшего повода для подозрений. На следующее утро Гурова ждали сразу две новости. Из Самары сообщили, что Димон и Жорик, в сопровождении охраны и соответствующих документов, направлены в столицу, а сотрудники технического отдела передали результаты анализа телефонных звонков. Из этого анализа со всей очевидностью следовало, что посреднические функции при организации преступления выполняла не вся группа «X-files», а только один человек. Человеком этим, как и догадывался Гуров, оказался Коля Черный. Именно с его телефона было зафиксировано несколько звонков на самарский номер, причем даты свидетельствовали о том, что переговоры происходили незадолго перед убийством Бойцова. Самый первый звонок был зафиксирован в начале августа. После этого в течение недели Тарасов в Самару не звонил. Следующий «сеанс связи» отмечался непосредственно перед ночью убийства. Два звонка были сделаны девятнадцатого августа и один — ранним утром двадцатого. Больше междугородних переговоров Коля не вел, из чего Гуров сделал вывод, что подробности обсуждались уже на месте. Вполне вероятно, что, получив необходимые указания, Басовый поездом выехал в Москву, чтобы прибыть на место в день, назначенный для убийства. Если заказчиком был Голубков, он, разумеется, знал о существующей традиции отмечать в «Ковчеге» окончание спектаклей и знал также, когда именно состоится следующий спектакль Берестова. Пока все сходилось. Вспомнив постоянное недовольство Орлова тем, что в этом расследовании все основывается на догадках, Гуров решил, что на этот раз у него есть все возможности подтвердить свои выводы неопровержимыми фактами. Надо лишь послать два официальных запроса. Что он и сделал, не откладывая в долгий ящик. Первый запрос Лев отправил в самарское УВД с просьбой сообщить данные о гражданине, на которого зарегистрирован конкретный телефонный номер. Второй был разослан по столичным вокзалам. В нем предлагалось проанализировать статистику продаж билетов по направлению Москва — Самара, чтобы определить, не передвигались ли в этом направлении следующие граждане: Дмитрий Маляев, Георгий Юдин и Анатолий Ряшенцев. Отправив запросы, Гуров стал обдумывать план нового задержания. Теперь, когда он уже точно знал, кто именно из «файлов» выполнял посреднические функции между заказчиком и исполнителем, ждать было нечего. Посредника нужно было брать, но брать так, чтобы никто не догадался, что это задержание как-то связано с убийством, а еще лучше, чтобы никто не понял, что здесь вообще имело место задержание. Но как это сделать? Москва не Самара, здесь его знали в лицо, следовательно, самостоятельно подстроить какой-нибудь «казус» у него не было возможности. Все сразу обо всем догадаются, и Голубков — первый. Поручать же подобные тонкие вещи третьим лицам — всегда чревато. Чтобы «нечаянно» арестовать Колю, нужна была какая-то иная ситуация, и пока Лев не очень представлял, какая именно. Он еще ни разу не допрашивал никого из «файлов» и льстил себя надеждой, что в те редкие мгновения, когда они могли заметить его в качестве зрителя, лицо его благополучно слилось с целой массой других лиц и ни в чьем сознании не отложилось. Массовую драку в «Синкопе», когда их со Стасом чуть не «замели», Лев даже не брал в расчет. В такой свалке наверняка никому и в голову не пришло запоминать чьи-то лица. Все были заняты делом. Таким образом, как минимум один раз он мог явиться перед «файлами» неузнанным, уверенный, что они не свяжут его появление ни с убийством Бойцова, ни с проводимым по поводу этого убийства расследованием. Только вот как вычислить этот благоприятный момент? Ответ был один — наблюдать и выслеживать, пока не представится подходящая возможность для «внезапного нападения». Гурову было известно два места, где, предположительно, могли находиться «файлы» — студия «Панорама» и кафе «Синкопа». Для «отдыха» был еще рановато, и он решил отправиться в театр. В этот раз ему не хотелось «светиться», и, используя ранее полученные знания о расположении и конфигурации здания, он решил проникнуть внутрь незаметно для тех, кто в этом здании находился. Машину Лев оставил неподалеку от «Ковчега» и к зданию театра прошел пешком. Минуя главный вход, направился к запасному, туда, где недавно беседовал с выходившей покурить и снять стресс Милой. Но уже на подходе к заветной двери услышал доносившиеся голоса, учуял запах сигаретного дыма и понял, что место не пустует. — … а не пошел бы он со своей претензией, — презрительно бросил один из собеседников. — Зря ты так, Коля, — возразил второй. — Зачем нарываться? Вахтанг — нормальный мужик. И приглашает часто, и платит хорошо. Что тебе эти деньги — лишние, что ли? — Я и без него не бедствую. — Макс прав, Коля, если так разбрасываться, скоро халтурки вообще не останется. Ты что, собрался с одной «Панорамы» жить? Так это у них сейчас хорошо, а дальше неизвестно, что будет. Видишь, как их прижимать начали. И проверки эти, и бухгалтершу взяли. Пересажают их всех, и при чем мы тогда останемся? — Всех не пересажают, — угрюмо ответил первый голос. — Ну да, дедок этот точно останется. Пичугин, или как там его. Только от него нам, сам понимаешь, проку мало будет. Гусь свинье не товарищ, он нас первым номером отсюда вышибет. Чем дальше шел разговор, тем яснее Гуров понимал, что в «курилке» сейчас находятся именно те, кто ему нужен, но не спешил приступать к решительным действиям. Ему хотелось подгадать так, чтобы встретиться с Черным один на один, и он предпочел переждать. — Ладно, айда, мужики, — вновь послышался первый голос, — а то Виталя кипеж поднимет. — Ты так и не ответил, как будет с Вахтангом? Поговоришь с ним? — Ладно, ладно. Достали уже! Схожу после репетиции. Послышалось шарканье, хлопнула дверь, и все смолкло. Выглянув из своего укрытия, Лев увидел лишь пустую площадку перед дверью. Кто такой Вахтанг, он запомнил очень хорошо. Пламенная речь, которую ему довелось услышать от хозяина «Ковчега» в ответ на простой вопрос о посторонних шумах или криках в ночь убийства, осталась в памяти на всю жизнь. О том, что «файлы» время от времени выступали в ресторане, он тоже знал. Об этом в разговоре упоминал Берестов. Сопоставив эти сведения с только что услышанным, Гуров сделал простой и логичный вывод — после окончания репетиции в театре Коля Черный отправится в «Ковчег» договариваться с Вахтангом об очередном концерте. Отправится, по-видимому, один. Поняв, что удача сама идет в руки, он достал телефон и набрал номер Крячко. — Здорово, Стас! — Виделись уже, — буркнул тот. — У тебя склероз? — Нет, просто решил пожелать здоровья. — Оно мне снова понадобится? Неужели хочешь еще раз пригласить в «Синкопу»? Эля в прошлый раз была просто в восторге. Чего не сказал бы о себе. — Эля? Да у вас прогресс! Перстенек обручальный уже прикупил? — Выбираю пока. Что у тебя опять стряслось? Я ведь ни за что не поверю, что ты звонишь, просто чтобы пожелать мне здоровья. — Не только для этого, угадал. Помощь твоя требуется. — Как всегда. — Да уж. Без тебя просто как без рук. — Само собой. И дня не можешь самостоятельно поработать. Чего надо-то? — Ты знаешь, где находится «Панорама», творческая мастерская? — Приблизительно.