А вот и вход в грот. Ей не нравится тьма в глубине, поэтому она садится у самого входа. Теперь ей ничто не угрожает, она чувствует стабильность. Ей нравится это слово, оно придает уверенности. «Стабильность» – это сложное понятие, у него много значений. Стабильность – это когда ей улыбается Яя, когда на столе есть ужин, когда кровать застелена покрывалом. А еще когда Яя показывает Анжелике, как река скользит по гальке и журчит, раскрывая секреты леса. Она никогда не могла понять, о чем говорит ручей, а Яя могла. Анжелика задумывается об этом ненадолго, затем ее взгляд озаряется. Вода говорит так же, как ветер, как пчелы. И как солнце, кошки, собаки и овечки. Довольная, Анжелика поднимается и бежит к Яе, пчелы тут же встречают ее, кружа над ней, а она поет и дальше бежит вприпрыжку. Подбегает к женщине. – Но как их понимать? Маргарита поднимает глаза. – Нужно просто слушать, доченька». Вас приветствует автоответчик. «Ну ответь же, мама!» Анжелика резко сбросила звонок и уставилась на экран. «А если она просто-напросто уже уехала?», – подумала она. Может быть, она в пути или в церкви, в монастыре: толстые стены, где-то не ловит связь… Этим можно было бы объяснить молчание мамы. И потом, в церковь не впускают с включенным телефоном. Мария никогда бы не нарушила этот запрет. Анжелика, покусывая губу, положила телефон на приборную панель. Она уже повидала много мест в своей жизни: далеких и не очень. И узнала все их особенности: земля, растения, еда, местные жители. И пчелы. Пчелы были для нее зеркалом местности, в которой они обитали и о которой заботились. Они собирали цветочную пыльцу, нектар и возвращали их в виде меда. Они знали, что важен каждый цветок. Даже в момент смерти пчелы приносили пользу семье, поскольку сигнализировали о какой-то дисгармонии и чаще всего – о загрязнении. Они были караульными, стражами природы. Анжелика часто задавалась вопросом, что заставляет людей отравлять самих себя и природу ради прибыли и мнимого богатства. Какая выгода человечеству от поворачивания рек вспять, от опрыскивания плодов смертельно опасными пестицидами с целью сделать их крупнее и красивее, ведь эти вещества накапливаются внутри плода. Она хорошо помнила запах одного улья, полностью разрушенного пыльцой подсолнухов, занесенной с соседнего поля. Когда владелец осознал, что сам был виной смерти пчел, разрыдался. Когда он засеивал поле, не знал, что семена были обработаны пестицидами нового поколения, которые проникают и в растение, и в цветок, и приносят несведущим пчелам неминуемую смерть. Анжелика не была глупа, она повидала мир. Она знала, что причиной всему – иллюзия, будто все проблемы можно решить с помощью чудодейственного средства. Одним движением руки взять и исправить положение. Все просто, невероятно просто, так зачем от этого отказываться? Во всем виноват человеческий мозг, у которого нет ни времени, ни терпения, который отметает всякие сомнения и возражения. Ему хочется всего и сразу. Лишь бы меньше работать и легче добиваться своего. Каждый раз, навещая ульи, она внимательно изучала окружающую обстановку и, если находила признаки загрязнения, давала напутствие пчеловодам, как следует бороться с болезнями и паразитами естественными методами. Она никогда не давала им повода усомниться и всегда предлагала решение и действенные альтернативы ядам. У нее было высшее образование зоотехника, да еще и специализация «Этология» (наука о благополучии животных) – закончила институт она с красным дипломом, и он ей очень пригодился. Уже давно природа, земля, ветер и вода стали главными ее попутчиками. В их компании ей было невероятно хорошо. За последние годы Анжелика Сенес стала частью того мира, с которым познакомилась очень давно. Мира пчел. Ей нравилось переезжать с места на место и инспектировать ульи. Нравилось, что у нее нет долгих отношений, что она ни к чему и ни кому не привязана. Что не нужно отчитываться ни перед каким мужчиной в своих решениях, что никто не лезет в дела и не может неверно истолковывать твои намерения. Что никто не вправе судить тебя. Анжелика внимательно смотрела на дорогу. «Почти приехали», – произнесла она. Девушка окинула взглядом серебристые поля в низине. Почти всюду росла лаванда. Длинные борозды, которые делали поля красивее, мягче. Летом они превратятся в сказочные пейзажи. Кобальт с сапфиром и оттенками лилового. Сколько раз она наблюдала за полями цветущей лаванды? Лавандовый мед – один из самых нежных и ароматных. Поболтать с Софией будет только на пользу, решила она и улыбнулась. София все лечила медом. Анжелика не знала больше никого, кто был бы так одержим медом. За исключением Яи. Она совсем не собиралась вспоминать о Яе, и в тот момент уж точно. Ей хотелось вспомнить о Софии: ее заразительный звонкий смех способен был прогнать любые дурные мысли. София была самым позитивным человеком, которого она знала. Гречанка. А греки – особый народ, который умеет жить насыщенно, на полную катушку. Пару лет назад София обнаружила маленькую, никому не известную, мельницу и влюбилась в то место. Взяла ее в аренду у владельца по имени Мартин и потихоньку навела там порядок. Сначала мельница служила ей домом, а потом стала домом для всех, кто хотел попробовать особенный мед. София привозила мед со всего света, даже мед манука[2] из Новой Зеландии. Чудодейственный, как про него говорили. Манука – это растение из семейства миртовых, из которого пчелы берут нектар. Этот маленький цветок с белыми лепестками и красной сердцевиной растет только в Новой Зеландии. Анжелика прекрасно помнила отвесные белые склоны, раскинувшиеся вдоль такой синевы моря, какой она не видала никогда прежде. Она помнила запах этого цветка, красочность его лепестков, которые в зависимости от типа почвы, на которой цветок рос, приобретали различные оттенки розового. Она знала, что на самом деле любой мед, аккуратно собранный и обработанный в холодном виде, обладает более-менее одинаковыми свойствами, но она также знала, что у растений есть своя особенная сила, которую пчелы получают вместе с нектаром. У каждого меда есть свои ценные особенности, совершенно неповторимые. В таких местах, как Новая Зеландия и Австралия, Анжелика бывала после окончания института, когда чувствовала острую необходимость расширять свои горизонты, а фургон был лишь на уровне задумки. Там она познакомилась с одним особенным человеком, с которым затем вместе работала, и со многими другими людьми, воспоминания о которых терялись где-то в прошлом. Ее имя было известно всем пчеловодам. Наверное, потому что у нее была такая работа, что оставляла неизгладимый след в людях, с которыми ей приходилось иметь дело. А может быть, потому что она выглядела как девчушка, или из-за печали в ее глазах, ее тонкой красоты, отстраненности или недоверия ко всему окружающему. Многим запомнилась ее улыбка, которая никогда не переходила в смех, ее деликатность, а также честность и решительность, когда она излагала суть проблем с ульями. Анжелика Сенес была одной из тех, кто умел анализировать мельчайшие детали, но никогда не переходил границ. Вспоминали и о ее особой связи с природой, и о том, как она умела общаться с пчелами: они садились на нее, стоило ей запеть. Слава о ней передавалась из уст в уста. Правда, шепотом, потому что пчеловодство – это наука, а не магия. На конгрессе никто бы не признался, что она знает пчел лучше, чем энтомолог, но имя Анжелики Сенес было известно всем. Именно ее адрес электронной почты друзья передавали друг другу, когда проблемы с ульями лишали их сна. Именно поэтому в те долгие годы, что она ездила по миру, у нее всегда была работа и место, где можно остановиться. И именно ее имя открывало для Софии все двери и позволяло найти лучший мед для клиентов. – Почти приехали, – сказала она Лоренцо, проезжая по аллее, простирающейся до самых владений Софии. Анжелике очень нравилось это место, да и просто побыть в компании подруги она была очень рада. Лоренцо устроился у двери фургона и заскулил. Спустя пару секунд Анжелика припарковалась на мощенной камнями площадке и вышла из фургона. София бросилась навстречу. – Ну наконец-то! – радостно обняла она Анжелику. Анжелика закрыла глаза, пока подруга крепко сжимала ее, затем отстранилась, высвобождаясь из объятий. На миг они застыли в молчании и внимательно смотрели друг другу в глаза. – Ты похожа на мою маму! Уверена, что не припасла увеличительное стекло? Клянусь, на мне нет ни единой царапины. София покачала головой, не реагируя на слова подруги. – Я так рада видеть тебя! Заходи. Ну, и как тот француз? Анжелика выдавила из себя улыбку. – Длинные волосы, взглядом убивает наповал. – Прямо как в кино. – Именно. Остаться с ним было бы адом. – Вот это мне больше всего в тебе нравится: ты на все смотришь в совокупности. С прицелом на будущее. Анжелика окинула подругу оценивающим взглядом. – Надеюсь, это комплимент? Они весело смеялись и болтали. София рассказывала о магазине и о Мартине, о том, насколько этот мужчина невыносим. Все планы ей испортил. Анжелика слушала и улыбалась, она была наконец-то спокойна. Но от Софии не ускользнули ни синяки под огромными карими глазами подруги, ни печаль, что делала их еще глубже и загадочнее. С момента последней встречи черты лица заострились, Анжелика еще больше похудела, хотя оставалась такой же красавицей. И пусть и неявно, но привлекала к себе взгляды и вызывала желание познакомиться с ней поближе. Ее секретным оружием был рот. Мягкий и нежный, как и вся она. Когда губы растягивались в улыбке, Анжелика дарила радость всем, кто находился рядом. – Почему ты всегда подвязываешь волосы? – нахмурившись, спросила София. – Ты же знаешь, я за практичность. София фыркнула. – Когда мы познакомились, ты всегда носила распущенные. Тебе так лучше. Анжелика повела плечами. Она носила распущенные волосы, потому что обещала одному человеку. А со временем все рассеялось, как и то обещание, произнесенное шепотом. Эта мысль поразила ее. И еще больше поразило то чувство, что неожиданно затрепетало у нее внутри. Она силилась все забыть, и навязчивость, с которой всплывали воспоминания, была совершенно некстати. Но в те дни все казалось лишенным смысла. София ждала ответа, но так и не дождалась. – Ты такая молчаливая, – сказала она через несколько минут. Легкая улыбка озарила губы Анжелики. – Я всегда такой и была. Именно за это ты меня и любишь. София прикрыла глаза. – Ты права. Ну же, давай, заходи в дом. Ужин готов. София пошла впереди. Ей совсем не нравился этот непринужденный тон. Казалось, что слова Анжелики парят где-то в воздухе, а улыбки совершенно пустые. – Как красиво. София остановилась и посмотрела на высокие каменные стены фасада. – Да, красиво. Анжелика подняла взгляд и позволила себе застыть на мгновение, чтобы полюбоваться на причудливое строение XVI века. Старинная мельница с еще работающим валом, с зеленым, покрытым густой, как нефть, слизью желобом, была построена на скале, так что казалось, будто она высечена прямо в небесах, а вокруг целый лес – орешники, дикая лаванда и акации. Это был коридор, высеченный в камне на скалистом выступе здания, соединяющий две части королевства Софии. Через входную дверь ты попадаешь внутрь, и сразу же перед тобой открываются два пути. Магазин занимает одну комнатку. Потолок состоит из бревен и планок, поддерживаемых арками и каменными пилястрами. София почти все оставила в первозданном виде, даже неотесанные стены, и провела лишь косметический ремонт. Деревянная стойка и вереница шкафов – вот и вся обстановка. Жилое помещение – светлое со ставнями, выкрашенными в желтый цвет, и белоснежными стенами. Весь интерьер был также выполнен в белом цвете – вся мебель и вся утварь. Казалось, что здесь живет свет. А с внешней стороны дома на стенах сквозь изумрудные бугенвиллеи проглядывали фиолетовые и пурпурные цветки. И в тот момент, когда солнце озаряло небо, посылая ему свой прощальный привет, Анжелике казалось, будто дом наполнен светом и умиротворением. Она вздохнула и вошла внутрь. 5 Эвкалиптовый мед (Eucalyptus spp.) Кремообразный и насыщенный. Это мед дыхания, он просветляет мысли. Обладает ароматом леса, грибов и жженого сахара.