Наклоняюсь к нему, коснувшись ладонью гладко выбритой щеки, с наслаждением им любуюсь. Мужественный, сильный мужчина. Главное, добрый и заботливый. Искренний. Смотрю на его губы, а он смотрит на мои. У меня бабочки в животе порхают, могу поспорить, что и у него тоже. — Лен, ты уже сотый раз подряд это говоришь? — улыбается, в ответ коснувшись моего лица. — Перестань. — Нет, — качаю головой, — я тобой восхищаюсь. — Так сильно хочу тебя поцеловать… Можно? Низ живота наполняется огненным вихрем. Я сама тянусь к губам Руслана, мягко их накрываю своими. С ума сойти, как это вкусно… Эмоции бурлят водопадом! Мы целуемся долго. Сладко. Взахлёб. Будем наверстывать утраченные годы, которые могли бы посвятить друг другу. Но жалеть ни о чём не нужно, да и поздно, то, что произошло — опыт. Значит так было нужно. Руслан от моих губ отрывается, шумно выдыхая мне в шею. Медленно, ласково губами по ней проходится, осыпая мелкими поцелуями. Заставляет пульс биться в три раза быстрей. — А помнишь, как мы познакомились? Погружаюсь в воспоминания восьмилетней давности. Был поздний вечер, я шла домой после учёбы, из-за поворота появились они — кучка неадекватов-пьяниц. Приставать начали, дыша перегаром в лицо, в переулок собирались затащить. Как вдруг рёв мотора раздался на всю улицу, и появился он. Их было трое. Руслан один. Наглядно показал мерзавцам, что не следует себя так вести. — Ты спас меня от толпы отморозков! Посадил на байк и увез с ветерком, предварительно отругав, что одна по вечерам хожу. Я тайком привела тебя в свою комнату и раны залечивала, поглаживая твои руки со сбитыми костяшками. Потом, когда вдруг зашел папа, проверить, сплю ли я, ты спрятался в шкаф. Хихикаю. Разговор с Русланом меня бодрит. Я словно заново расцветаю, когда чувствую его присутствие. — Не хочу быть Шагаевой, не хочу быть Демченко — мне противно. Родители, как я и думала, на меня обозлились, узнав, что сбежала, и компроматы на Корнея собрала. “Высосала из пальца!” — как заявила мать. — Тогда… может станешь Устиновой? *** ГЛАВА 26 Слова Руслана прозвучали слишком серьёзным тоном и он смотрел на меня властно, проникновенно, взглядом, полным решимости. — Хочу, чтобы ты стала моей женщиной. Моей женой… Заправляет прядь волос за ухо, привлекает к себе и вновь сладко-сладко целует. Вся боль, причиненная Корнеем, моментально уходит, когда я начинаю чувствовать рядом с собой настоящего мужчину, который должен был быть со мной, моим, изначально. Всё становится на свои места. Вскоре просыпается Матвей. Мы обедаем, после отправляемся на прогулку в парк, держась за руки. Кормим уточек в пруду, угощаем друг друга мороженным из рук, и просто наслаждаемся тёплым, прекрасным деньком. На следующей день едем в клинику и сдаём с Матвейкой материал для установления отцовства. Потапов нам и в этом помогает, организовывая эту процедуру у заключённого. К слову, мы становимся с главным судьёй города друзьями, заслужив его уважение. — Руслан, Елена! — пожимает нам руки Потапов, приглашая в свой дом в гости. — Проходите, чувствуйте себя как дома. Как настроение? — Отличное настроение, а у вас? — Неплохое. Приятно, что мы с вами сдружились, хорошие вы люди, — вдруг откровенно признаётся, — помогли крысу поймать. Жалоб много поступало, я всё понять не мог, кто у нас такой смелый и находчивый объявился? Воровать почти у меня из подноса. Про мать свою я вообще молчу, — отмахивается, — убил бы гниду! Вовремя остановился. Лучше пусть взаперти гниёт долгие годы. — Ваши ребята и так его неплохо отделали. — Согласен. Теперь у меня это видео будет в коллекции. Буду смотреть и дро… Штука! — смеётся. — Шагаев на нарах, теперь я спокоен и карманы заказчиков не страдают. — Евгений Николаевич, нам помощь нужна с тестом на отцовство, сможете организовать? — Не вопрос! А Корней сидит, родимый. Пожинает то, что посеял. Так ему и надо! Больше не хочу о гнусном подонке вспоминать. Пусть он там хоть сгниёт и его крысы сожрут, не жалко! Результаты приходят спустя неделю. С волнением я открываю конверт и читаю итоговую графу. То, что я мать Матвея — тест подтвердил. Выдыхаю с облегчением… А то, что отец Матвея Корней — опроверг. Счастью моему не было предела! Но кто же тогда биологический отец моего сыночка? Случайный донор? Пожалуй, это останется тайной… *** Приглашаю в гости сестру, вместе с её парнем. Она влетает в дом в приподнятом настроении и бросается на меня с объятиями. — Как же я скучала! — Я тоже! — радуюсь приезду Настёны. — Поздравляю с победой над этим козлом! Будет теперь жарить уголовников в тюрячке. Смеемся. — Скорее, это его будут жарить охранники дубинками. Ладно, — отмахиваюсь, давай уже забудем о нём, а ты как? — Слушай, у меня тоже все прекрасно, я собираюсь свалить от родителей! — Серьёзно? — Да, планирую потихоньку побег, вещи собираю и уношу втихаря понемногу. Но там, честно сказать, творится ад. Отец начал пить по-чёрному, мать с бабушкой грызутся, деньги у них скоро закончатся. И сало тоже, — закатывает глаза. — Жуть! А ты молодец. — Это ты меня вдохновила, — хихикает, — кстати, а у меня для тебя есть подарок. Ты ничего не забыла? Думаю, думаю… Не могу никак угадать. — Сдаюсь, что? Настя протягивает телефон, включая какое-то видео, с предвкушением потирая руки. — Гляди! Мы совсем забыли про губастую сосалку! Только прошу тебя, лучше сядь, или упадёшь. Предупреждаю, живот от смеха может лопнуть. На экране я вижу знакомый Мерседес красного цвета, который Корней подарил блондинистой курве, на нём… написано баллончиком крупными буквами: “шлюха”. — Офигеть! — я прям рот открываю. — Это ты сделала?! — Нууу, не буду скромничать. — Погоди, погоди, это ещё не всё, теперь вишенка на торте! Вижу, что в машине разбито стекло. Передняя дверь открывается, оттуда вываливается какой-то грязный бомжара с довольной небритой рожей и голым задом, натягивая на себя штаны, к нему, визжа во всю глотку, несётся Марианна. — Аааа, что ты сделала? — Бомжу заплатила, — смеется Игорь, — он оставил ей там пахучий подарочек на сиденье из кремовой коже. — Очуметь, Настька!!! Когда из навороченной иномарки выбегает бомж со спущенными штанами, соседи ржут, снимают весь этот цирк на видео и тычут пальцами. У Марианны истерика, она рыдает, пытается кому-то дозвониться, а на неё все смотрят с позором, как на глупую обезьяну.