В самом деле, лапа, которой Дуг открывал замок, стала странного бледного серовато-коричневого цвета. – Старею, наверное, – прошептал Дуг. – Идёмте уже. В комнате царил беспорядок. Над кучей книг на полу возвышался рояль. Тут и там громоздились старые птичьи клетки, ещё несколько свисали с потолка. Бюст лорда Веллингтона, стоявший на рояле, словно выглядывал в окно, из которого виднелся лес. Дедушка Джон сказал, что он называется Лисьим лесом. По просьбе зверей ребята положили Дуга на кресло, стоящее возле рояля, а Стэна поставили на стол. Хеди изумлённо оглядывала комнату. – И что теперь делать? Дуг показал когтем на хрустальную миску на рояле: – Положите в эту миску немного денег. Хеди достала из кошелька монетку и бросила её в хрустальную миску. Та мелодично зазвенела. – Симон, – тихо сказал Стэн, – ты здесь? Хеди стало интересно, кто такой этот Симон. В комнате не было слышно ни звука, не считая скрипа половиц, – Спенсер нервно переминался с ноги на ногу. – Хеди, сколько ты туда положила? – уточнил Дуг. – Пятьдесят пенсов. Когда звери фыркнули, она спросила: – А что, ещё надо? – Попробуй пару фунтов, – ответил Дуг. Хеди последовала его совету, и Стэн попробовал ещё раз: – Симон, ты здесь? Крышка пыльного рояля поднялась сама собой, показав чёрные и белые клавиши. Невидимые пальцы сыграли три ноты, и прозвучал тихий мажорный аккорд. Спенсер забрался на кресло с подголовником, высунувшись из-под головы Дуга, а Хеди отошла на шаг от рояля, ища взглядом невидимого музыканта. Стэн спросил: – Это «да» или «нет»? Дуг раздражённо взглянул на Стэна: – Что значит – «Это “да” или “нет”»? Он бы не играл, если бы его здесь не было. Симон, мы пытаемся направить этих малышей на нужную дорогу. Ты поможешь нам? Звук аккорда стих. Молчание. – Хеди, – шепнул Спенсер, – положи ещё денег. Хеди положила ещё два фунта в хрустальную миску. – Если и дальше так пойдёт, у меня скоро деньги кончатся. Снова прозвучал мажорный аккорд. – Симон, – сказал Стэн, – что-то в доме вышло на связь с детьми. Утверждает, что оно – жена Хозяина, Роуз. Ты знаешь, она ли это? Ещё один мажорный аккорд. Хеди и Спенсер с надеждой переглянулись. – Подожди, – вмешался Дуг. – Это значит, что это она, или же что он знает, она это или нет? На какой вопрос он ответил? – Что? – Стэн прищурился, не совсем понимая друга. На рояле прозвучал низкий, зловещий минорный аккорд, напугав всех. – Ты только всё усложняешь, молью ты потраченный! – отругал Дуга Стэн. – Потому что ты недостаточно ясно выражаешься, Бемби. – Помолчите! – воскликнула Хеди и топнула ногой. Дуг и Стэн закрыли пасти от удивления. Хеди повернулась к роялю: – Симон, послания были от нашей бабушки? Прозвучал мажорный аккорд, но как-то неуверенно. – Это «да», правильно? – уточнила Хеди у зверей. Те кивнули. – Хорошо, тогда у нас ещё один вопрос. Бабушка Роуз – призрак, который попал здесь в ловушку? Последовала долгая пауза. Затем на рояле сыграли последовательность аккордов: минорный, мажорный, ещё один минорный. Через мгновение они ещё раз повторились. – Что это значит? – спросила Хеди. – Похоже, он говорит «и да, и нет», – предположил Стэн. – Но что это значит? Бабушка – призрак, который попал в ловушку, или нет? Кто-то громко, раздражённо вздохнул, а потом из ниоткуда появился властного вида мужчина в длинном кудрявом парике. Большой живот обтягивал жёлтый сюртук, свисавший над тёмно-синими бриджами и белыми чулками. Из-под сюртука виднелась мятая белая рубашка с огромными манжетами на рукавах. И он был совершенно прозрачным. – Это значит, – чопорно сказал пианист со своего стула, – что она не призрак, но она в самом деле попала в ловушку. – Симон! – воскликнул Дуг. – К вашим услугам. – Симон встал и низко поклонился. Его голос с лёгким французским акцентом звучал так, словно доносился откуда-то издалека. Хеди и Спенсер уставились на него – и на комнату, которую спокойно видели сквозь него. – Месье де Полиньяк, это большая честь, – Стэн поклонился так низко, как может большая голова на короткой шее. – Я решил, что лучше всего будет явиться лично. Ты и твои спутники ужасно разбираетесь в моей музыке, а я не хочу тут торчать целый день. – Симон махнул рукой в сторону ребят: – Ты что, не предупредил их, чего ждать? Они онемели. – Мы не знали, что нам выпадет честь увидеть тебя, – сказал Стэн. – Дай им немного времени, – добавил Дуг. – К нам они привыкли довольно быстро, учитывая ситуацию. Симон приподнял бровь и попытался убрать с лица высокомерное выражение. Он сыграл короткую мелодию на рояле, и Хеди заметила, что на инструмент он смотрит с куда большей теплотой. Ещё больше он смягчился, нежно проведя рукой по перевязанной голубой лентой стопке нот, стоявшей на пюпитре. На первой странице Хеди увидела точки и чёрточки – рукописные ноты, – и решила, что это, скорее всего, его собственное сочинение. Первым пришёл в себя Спенсер. – А можно тебя потрогать? – спросил он. – Попробуй, – с сомнением ответил Симон. Спенсер слез с кресла и мелкими шажками подошёл к Симону, потом коснулся его пальцем – он прошёл сквозь руку, словно это был просто воздух. Осмелев, он повторил жест всей рукой и вздрогнул. – Холодный! – улыбнулся он Хеди. – Попробуй. Симон закатил глаза и пробормотал: – О, бесславие смерти. Хеди шагнула вперёд, сунула руку прямо в грудь Симону и пошевелила пальцами, которые остались видны. Спенсер оказался прав: всю ладонь до костей пронизало холодом. Убрав руку, она поднесла её к губам, подышала на неё и сунула под мышку, чтобы согреться. – Симон, меня зовут Хеди, а это мой брат Спенсер. Мы внуки Джона. Ты можешь поговорить с нашей бабушкой Роуз? Симон покачал головой: – Я знаю других привидений этого дома. Её среди них нет. – Есть и другие? – перебил Спенсер. – О, да. – Где? Симон укоризненно взглянул на Дуга и Стэна.