– Конечно, конечно, – согласился дедушка Джон. – Так, вы двое, берите пальто. – Но куда мы пойдём? – допытывал Спенсер, подпрыгивая, чтобы снять свою пилотскую шапку с крючка у задней двери. – В Палисад. – Что такое Палисад? Но дедушка Джон больше ничего не объяснил – лишь попрощался с миссис Вилемс, которая, как подозревала Хеди, доставит им ещё немало проблем с расследованием. Они ехали в машине больше часа; дедушка Джон всё время слушал радио. Хеди наблюдала, как он постукивает пальцами по рулю в такт игравшей симфонии. Иногда он приподнимал руку с руля и проводил ею вдоль груди, словно играл невидимым смычком на скрипке. – Ты умеешь играть на скрипке? – поинтересовалась она. Дедушка Джон покачал головой: – Только притворяюсь, когда слушаю музыку. – Прямо как я, – сказал Спенсер. – Я играю на воздушной гитаре, воздушных барабанах и воздушной трубе. Может быть, нам собрать группу воздушных инструментов, а, дедушка Джон? – Вашей бабушке нравилось это произведение, – дедушка Джон улыбнулся, постукивая по рулю. Раз уж дедушка Джон сам упомянул её, Хеди осмелела и спросила: – А ты искал бабушку после исчезновения? Постукивание замедлилось, затем вообще остановилось. – А ты как думаешь? Хеди кивнула, почувствовав себя довольно глупо. Конечно же, искал. – А полиция искала? – Полиция, я, Питер, её сестры, наши друзья, соседи… – Он вздохнул. – И никто ничего не нашёл? – Никто и ничего. Твоя мама любила подползать к проклятущему волшебному ящику, в котором исчезла Роуз, и плакать. Я думал, она слишком маленькая и не понимала, что произошло, но, может быть, она что-то чувствовала. Мы тысячу раз осматривали ящик. В нём ничего не было. – А что стало с ящиком? – Хеди с трудом вспомнила название. – С «Калейдосом». – Я от него избавился. Нельзя было держать его в одном доме с младенцем. Нельзя было и близко подпускать к нему Оливию. Дедушка Джон сделал радио погромче, но снова стучать по рулю стал далеко не сразу – да и сами постукивания были куда менее оживлёнными. Они доехали до обычного с виду городка под названием Страдмур с обычными машинами, мотоциклами и людьми, уткнувшимися в телефоны. Спокойствие Марберри-Рест показалось Хеди странным и тревожным, когда они только приехали, но, похоже, она уже успела к нему привыкнуть. Страдмур, который показался бы ей маленьким всего несколько дней назад, сейчас выглядел таким же хаотичным и шумным, как и их родной город. Дедушка Джон, похоже, хорошо знал, куда ехать. Его машина сторонилась новых домов и магазинов, где семьи закупались подарками к Рождеству; они выехали на старые, тихие улочки, постепенно превратившиеся в переулки с односторонним движением, где давным-давно не меняли асфальт. Дедушка Джон остановил машину возле ряда магазинчиков, объединённых общей террасой. Грязные здания были разрисованы граффити, а на дверях висели тяжёлые защитные решётки. – Здесь безопасно? – спросил Спенсер. – Со мной вам нечего бояться, – твёрдо сказал дедушка Джон, паркуя машину. – Выходите. В середине террасы стоял светло-лимонный дом. Его окна не были грязными, как у соседних зданий, но через них всё равно мало что было видно. На единственной ничем не примечательной двери виднелась надпись старинным шрифтом: «Палисад – только по приглашениям». Дедушка Джон сильно толкнул дверь плечом, и Хеди и Спенсер прошли вслед за ним в большой павильон с реквизитом для фокусников. Цилиндры, чёрные плащи, трости, шёлковые платки всех цветов радуги, игральные карты и прочие всевозможные вещи аккуратно лежали на полках или свисали с подставок. В воздухе пахло лимонами. – Мистер Санг! – послышался голос сверху. По перилам скрипучей лестницы бойко скатился молодой парень в мешковатых штанах и кроссовках – как раз такие Хеди надеялась получить на Рождество. Он тепло пожал руку дедушке Джону, сияя самой белозубой и приятной улыбкой из всех, что видела Хеди. – Как ты, Сумитра? В университете всё хорошо? – спросил дедушка Джон у молодого человека. Сумитра запустил руку в растрёпанные волосы: – Знаете, я лучше бы работал тут. Но мама говорит, что мне нужен запасной план на случай, если фокусы перестанут быть популярными. Он склонил голову и посмотрел на Хеди и Спенсера. – Вы, ребята, ученики мистера Санга? – Я – да! – сказал Спенсер. Сумитра стукнулся с ним кулаками – они сразу же подружились. – А ты? – спросил он у Хеди. Дедушка Джон громко прокашлялся: – Спасибо, Сумитра. Мне кажется, они ещё слишком юны, чтобы выбрать призвание на всю жизнь. О, госпожа Пал! Со второго этажа медленно, со скрипом и стуча палкой, спускалась седовласая женщина. Сумитра поспешно взбежал наверх, перепрыгивая через ступеньку, и помог ей. Несмотря на хромоту, трость и очки в толстой оправе, её взгляд был острым и быстрым. – Доброе утро, мистер Санг, – сказала госпожа Пал, пожимая руку дедушке Джону. Хеди узнала её голос – это она звонила по телефону. – Сегодня пришли с телохранителями? – добавила женщина, окинув добродушным взглядом Хеди и Спенсера. – Мои водитель и перевозчик. Госпожа Пал, позвольте представить вам Хеди и Спенсера. Ребята поздоровались. Госпожа Пал сдвинула очки к кончику носа, чтобы лучше разглядеть их. – Очень приятно познакомиться, – произнесла она, потом обратилась к дедушке Джону: – Отличные, крепкие внуки. И умные, надо полагать. – Если бы они ещё и слушались меня, я бы мог сказать, что это редчайшая удача, – сухо ответил дедушка Джон. Госпожа Пал усмехнулась: – Однажды они спасут нас, стариков, и мы обрадуемся их непослушанию. Пойдёмте. Покажу вам новое поступление. – Можешь присмотреть за этими двумя сорванцами? – извиняющимся тоном спросил дедушка Джон у Сумитры. – Нет проблем, – кивнул парень. – Я много чего могу им показать. Дедушка Джон строго посмотрел на ребят. – Мы ничего не будем трогать, – быстро сказала Хеди. – Вам можно тут всё трогать! – воскликнул Сумитра, но, увидев, как хмурится дедушка Джон, добавил: – Конечно, под моим строгим и крайне ответственным руководством. Слово скаута. – Он поднял три пальца в скаутском салюте. Дедушка Джон фыркнул, но поднялся по лестнице вслед за госпожой Пал. Когда они исчезли из виду, Сумитра дал Хеди и Спенсеру по банке газировки, открыл ещё одну сам и сказал: – На самом деле меня выгнали из скаутов. Изумлённая Хеди хотела было спросить, что же он натворил, но Сумитра уже отошёл и обратился к ним: – Хотите увидеть кое-что классное? В дальнем конце выставочного зала висел огромный плакат, изображавший фокусника на сцене. То был молодой дедушка Джон. Одетый в шёлковый плащ, он что-то говорил и показывал волшебной палочкой на дым, поднимавшийся вокруг маленькой девочки на пьедестале. Хеди буквально слышала аплодисменты собравшихся зрителей. – Хорошо выглядел, а? – с восхищением сказал Сумитра. – Он был довольно знаменит. Спенсер вытащил из рюкзака «Полароид», чтобы сфотографировать плакат. – А теперь посмотрите на этого парня, – Сумитра показал на фотографию китайца средних лет, одетого в круглую тёмную шапочку, тёмную куртку над светлой юбкой, с длинными лентами на плечах. Его глаза были серьёзными, а острые скулы отбрасывали тени на лицо. – Знаете, кто это? Хеди наклонилась и прочитала маленькую подпись под фотографией. – Цан Ли Мин. – Ваш прапрадедушка, – сказал Сумитра. Ребята недоверчиво уставились на него. – Слово скаута. Ну, или фокусника, или ещё кого. – Но он же китаец, – озадаченно протянул Спенсер. Хеди подошла ещё ближе к фотографии, пытаясь найти в лице Цан Ли Мина хоть что-нибудь, что помогло бы провести непрерывную линию между его бритой головой и её копной волос – или между этими острыми, как бритва, скулами и круглым веснушчатым лицом Спенсера. Но ничего не нашла.