– Братством? – усмехнулся дедушка Джон. Но сказанного Альбертом Никто он отрицать не стал. – О, конечно, тебе же братья не нужны, а? – глумливо спросил Никто. – Ты получил над остальными фору, какой никогда и ни у кого не было – и вот так всё закончилось. Может быть, твой жалкий братец сумел бы всё исправить, если бы что-то в твоём доме не стащило у него кубик. На меня не смотри – я тогда ещё не умер и не попал в ловушку в этой проклятой комнате наверху. Интересно, какая именно из твоих покупок ожила и стащила недостающую часть «Калейдоса»? – Он с улыбкой вздохнул. – Такой прекрасный урок для тебя. Чтобы увидеть это, наверное, даже стоило просидеть все эти годы взаперти. Дедушка Джон вышел из себя: – Проваливай, Альберт. Немедленно. Подальше отсюда. – А то что? – Я засуну тебя обратно в этот трюджюклинкот с такой силой, что в учебниках истории на месте твоего имени появится пустое место. – А я затащу тебя обратно собственными руками, – свирепо добавил Симон. – Даже если это будет последним, что я сделаю в жизни. Ну, или после жизни. – Да ты едва сумел вытащить меня из дряхлого Питера, – поддразнил Симона Никто. – Однажды, давным-давно, я сам поместил себя в трюджюклинкот, но у тебя точно не хватит сил, чтобы вернуть меня туда против моей воли. Да и вообще, люстра сломана. – Я её починю, – холодно произнёс дедушка Джон. Хеди склонилась к земле. Преодолевая отвращение, она подобрала зуб, ноготь и карманные часы. – Думаю, это поможет. Никто замер. Похоже, Хеди нашла его слабое место. – Никто из вас не знает, как это сделать, – настаивал он. – Даже если вы найдёте все остальные реликвии. Послышался хруст гравия; кто-то спешил к ним по подъездной дорожке, и, судя по всему, их было двое. Увидев их, дедушка Джон вздохнул с облегчением. – Она знает, – кивком показал он на новоприбывших. – Что знаю, мистер Санг? – спросила госпожа Пал, опираясь на трость. Рядом с ней стоял Сумитра. – Что вы знаете о трюджюклинкотах, госпожа Пал? – Трудны в обращении, – сказала та, – но справиться можно. Дедушка Джон снова повернулся к Альберту Никто: – Уходи. Немедленно. Синий призрак жестокого умершего фокусника нахмурился, и, что-то неразборчиво пробормотав, взлетел высоко в небо. Зуб и ноготь внезапно вырвались из рук Хеди и последовали за ним. Карманные часы были тяжелее, так что лишь задрожали на её ладони, словно тоже хотели улететь вслед за хозяином, но девочка тут же сжала их. – Вы получили наше сообщение! – воскликнула Хеди. Она подбежала к старушке и Сумитре и обняла их. Она думала, что Спенсер побежит за ней, но он таращился на одну из картин, снятых со стены коридора. Похоже, он вообще ничего не заметил, в том числе и появления друзей. – Спенсер, смотри, кто пришёл! Но когда он повернулся к ним, его глаза были широко раскрыты от шока, а пальцем он показывал на картину: – Последний кубик из «Калейдоса»! Он там! Глава 25. Подозрения, надежда и удача Дедушка Джон сидел в кабинете, поставив на стулья перед собой картины из коридора и почти не двигаясь. Он кротко попросил всех помочь ему отнести вещи обратно в дом. – Сложите вещи в первую кладовку на верхнем этаже. Я потом всё разберу. О, каким же дураком я был, – добавил он себе под нос, но не настолько тихо, чтобы не услышала Хеди. Осторожно занеся картину со скунсом в пышном платье внутрь, он забыл вообще обо всём, не сводя глаз с маленького блестящего кубика, лежавшего на нарисованном столе. Он коснулся картины, словно пытался сунуть руку внутрь и достать ключ к своему счастью. Но попытки были тщетны – картина на ощупь была совершенно нормальной. На какое-то время дедушка Джон достал из кармана кубик, который Никто едва не уговорил его сжечь, и протянул его к картине. Он словно пытался уговорить кубик на картине вернуться к своему другу в реальном мире. Но ничего не произошло. Вскоре после этого дедушка Джон ненадолго поднялся на чердак – судя по всему, решила Хеди, чтобы вернуть этот кубик обратно в «Калейдос». Первыми ребята вернули в дом Дуга из гаража и Стэна с так и не разожжённого костра. Увидев друг друга, медведь и олень сначала вскрикнули от облегчения, но потом продолжили прежние подколки. – Я сказал детёнышам, чтобы они тебя не забыли, Стэн, – хмыкнул Дуг. – Я однажды пробовал жареную оленину – очень жёсткая. – А чего ещё ты ожидал от величественного, мускулистого зверя, Дуглас? – высокомерно ответил Стэн. – Кстати, что произошло там, где ты прятался? Ах, да – ничего не произошло. Жаль, что ты не видел всё самое интересное, в отличие от меня. Думаю, детишкам бы понравилось сидеть на тебе и смотреть представление. – Ну давай, расскажи мне всё, большая тряпка с ветвистыми рогами. И не надо выдумывать никаких своих подвигов… Унести все артефакты обратно удалось довольно быстро, хотя дяде Питеру вскоре пришлось присесть, завернуться в одеяло и попросить чашечку горячего кофе. Пока они ходили туда-сюда, Хеди рассказала госпоже Пал и Сумитре обо всём, что произошло. Чем больше она говорила, тем безумнее и несуразнее всё звучало. Сумитра временами озадаченно смотрел на неё, но госпожа Пал слушала очень внимательно, иногда даже прикрывая глаза, чтобы лучше расслышать слова. – В этом доме прячутся целые миры, и вы нашли так много за такое короткое время, – восхищалась старушка. – Интересно, знал ли Самуэль Гарсия, что мистер Никто такой злой, – сказала Хеди, вспомнив о золотой руке, которая тайком сунула ей в карман визитную карточку. Госпожа Пал вздохнула. – Никто похож на гноящийся фурункул. Он дал своей злобе вырасти и поглотить его. Насколько я знаю, Альберт сам захотел, чтобы его дух сохранили в трюджюклинкоте – той люстре. Он хотел пережить болезни и саму смерть и найти величие после жизни. Но, похоже, величия в такой темнице не найдёшь. А у твоего дедушки есть пунктик – он боится, что такие вещи слишком опасны и непредсказуемы, чтобы контролировать. Хеди улыбнулась. – Благодаря ему мы всё-таки кое-что нашли, так что, может быть, оно и стоило того. Но что нам делать теперь? Как достать кубик из картины? – Вот это будет сложная задача, – не без беспокойства ответила госпожа Пал. На улице сгущались сумерки, но на сочельник обстановка была совсем не похожа. К трём часам все собрались в кабинете, чтобы вместе с дедушкой Джоном рассмотреть портреты скунса и сороки. Спенсер догадался прихватить с собой снимки картин, которые он сделал, когда они с Хеди только приехали на Скупой холм. – Смотрите, – сказал он, – вещи на столе теперь другие. Должно быть, картина двигается, когда никто не смотрит. Он был прав. В первый день связка ключей лежала на кубике Рубика, рядом с шапочкой в цветах «Вест Хэма» и диском группы «Смитс». Сейчас, однако, ключи лежали на закрытой музыкальной шкатулке, диск и кубик Рубика куда-то делись, а шапочку «Вест Хэма» перевернули, и названия команды уже видно не было. Коллекция выглядела странной, словно её собирали десятилетиями, а то и веками, но все вещи были частью изображения. Всё, от куба до шапочки и музыкальной шкатулки, состояло из крохотных мазков. Хеди захотелось пнуть себя от досады. – Когда мы приехали, то думали, что это всё часть картины, – сказала она. – Что обе картины написали недавно и стилизовали под старину, оставив несколько намёков на современность. Но на самом деле это никакие не намёки. – Эти воры утаскивают вещи на картины, – с отвращением проворчал дедушка Джон. – Каким же слепым и глупым я был. Джелли довольно вздохнула. – Значит, это они – Бермудский треугольник. – Скунс стащил у тебя кубик, – сказал дедушка Джон, даже не смотря на дядю Питера. – О, если бы только ты сам не стащил его до этого. Он явно ещё не простил брата. Дядя Питер выглядел очень плохо и дрожал от холода. – Прости, Джон, – только и произнёс он и, ковыляя, вышел в коридор. Потом открылась и закрылась дверь чёрного хода – похоже, он решил наказать себя ещё бо́льшим холодом. – Что нам теперь делать, дедушка Джон? – спросила Хеди, видя, что остальные молчат. – Даже не представляю, – вздохнул он и потёр рукой лицо. В наступившей тишине громко заурчал живот Спенсера, напомнив всем, что они уже давно ничего не ели. – Нам надо подкрепиться, – сказала Хеди. – Я готовлю очень хорошие сандвичи из лапши быстрого приготовления, – отозвалась Джелли, хлопнув в ладоши. Спенсер просиял. – Кто первый до кухни? – закричал он и сорвался с места. Еда, пусть ребята и приготовили нечто довольно странное, помогла улучшить настроение, но вот свежих мыслей не принесла. Когда Джелли попросила дядю Питера вернуться домой и поесть, он тихо отказался, смотря куда-то в сумеречное небо. Дедушка Джон мрачно прожевал хлеб, разглядывая портрет, теперь украшавший кухонный стол. – Мы даже не знаем, можно ли что-нибудь оттуда достать после того, как оно туда попало. – Можно! – взволнованно воскликнула Хеди. – Мы это видели… точнее, Джелли это почувствовала… в общем, в неё оттуда кое-что прилетело.