Глава 28. Помощница фокусника – Смотрите-ка, кто оттаял, – улыбнулся Сумитра, когда все торопливо вбежали в тайную комнату на чердаке. Джелли бросилась к дяде Питеру и потрогала ладонью его лоб. Он уже сидел на земле, и кожа была нормального цвета. Его взгляд тут же упал на кубик в руке дедушки Джона. – Ты его достал! Дедушка Джон лишь с благодарностью похлопал Хеди по плечу и кивнул – он слишком устал, чтобы подробно объяснять, что произошло. Дядя Питер облегчённо улыбнулся. – Прости, Джон, – прошептал он. – Прости, что хотел унизить тебя. Прости за Роуз. За всё. Встав на колени рядом с братом, дедушка Джон сказал: – Меня трудно назвать идеальным братом. Были времена, когда мы должны были помогать друг другу, а я вместо этого превращал всё в соревнование. – Он вздохнул. – Может, теперь будем вести себя по-другому? – Могут ли два старика измениться после того, как десятилетиями творили глупости? – Вдруг у меня в доме спрятано кое-что, что нас преобразит? – усмехнулся дедушка Джон. Он протянул кубик дяде Питеру и сказал: – Для «Калейдоса» мне понадобятся обе руки. Присмотришь ненадолго за этим? Дядя Питер осторожно взял кубик и прижал его к груди. Дедушка Джон встал, положил руки на «Калейдос» и часто-часто заморгал. – Столько лет прошло, – прошептал он. – Ты знаешь, что делать, Джон, – приободрил его дядя Питер. Никто не сказал ни слова, когда дедушка Джон начал двигать кубики. Он протаскивал их друг над другом и друг под другом, складывал целые ряды в одну и другую сторону, превратил прямоугольник в пирамиду, потом в шар, потом в бесформенную кучу и, наконец, снова в длинный ящик, в который пряталась помощница фокусника. На короткой стороне виднелось пустое место, словно там выпал зуб – именно там и не хватало последнего кубика. Дедушка Джон тяжело дышал от усталости. Они с дядей Питером посмотрели на пустое место, и дедушка Джон хрипло проговорил: – Пора поставить его на место. Дядя Питер встал на колени перед ящиком, дрожа, протянул руку и вставил кубик туда, откуда когда-то забрал. Кубик подошёл идеально, держась, словно на магнитах. «Калейдос» снова стал целым. Обеими руками дедушка Джон схватился за переднюю стенку ящика и открыл её. Внутри царила тьма. Дедушка беспомощно уставился внутрь – туда, где, как все надеялись, пряталась его жена. Налетел внезапный порыв ветра, и по всему дому захлопали двери. Пламя факелов погасло. – Это Никто? – встревожился Спенсер. Но они не видели угрожающего синего огонька и не слышали злобного хохота. Вместо этого послышался тихий шелест, потом шаги, голоса. Через несколько мгновений поток трепещущих лепестков – розовых лепестков – ворвался в дверь. Они облетели всех, кто был в комнате, и опустились на блестящий ящик. А за лепестками, словно их вели сюда, в комнату вошли недоумевающие родители Хеди и Спенсера. Они на мгновение остановились в дверях, а потом дети бросились к ним в объятия. – Что происхо?.. – начала было мама и замолчала, уставившись на «Калейдос». Тьма в ящике рассеивалась, словно ночь, уходящая на рассвете. Когда она окончательно развеялась, все увидели женщину, лежавшую на боку. Та открыла глаза. – Роуз! Дедушка Джон встал на колени перед ящиком и схватил её за руку. Роуз Санг, пропавшая много лет назад, нерешительно выбралась из ящика. Она показалась Хеди странно знакомой. Словно картинка ожила – то была молодая женщина, которую они со Спенсером видели на фотографии, – а ещё Хеди сразу увидела в бабушкином лице столько своих черт. Она выглядела так же, как и в тот день, когда исчезла, и была одета в тот же самый костюм помощницы фокусника. Опустившись на колени в тайной комнате, она посмотрела на старика перед ней. По его лицу текли слёзы. – Джон? – прошептала Роуз, утерев его слёзы. – Это я, – сказал он, положив сверху ладонь. Роуз всхлипнула и прижалась к груди дедушки Джона. Мама, смотревшая на всё в безмолвном изумлении, медленно шагнула вперёд, опустилась на землю и уставилась на свою мать, которую знала лишь по воспоминаниям. – Как?.. – только и спросила она. Роуз снова всхлипнула и протянула руку дочери. Все трое плакали, а остальные тихо стояли на почтительном расстоянии. Хеди не знала, что и думать. Прошедшие две недели они со Спенсером с нетерпением ждали этого момента, были им буквально одержимы. Но глубочайшее чувство утраты, которое испытывали Роуз, Джон и Оливия и которое сейчас сменялось невероятной радостью, было почти невыносимым. Джелли сунула голову между Хеди и Спенсером. – У вас получилось, – сказала она. Хеди и Спенсер восторженно переглянулись. – Получилось, – дрожащим голосом ответила Хеди и вздохнула. Роуз смеялась и плакала, а её растрёпанные тёмно-русые волосы становились всё светлее. Прямо у всех на глазах, с каждым движением она начала постепенно стареть, догоняя упущенные десятилетия. Её волосы стали седыми, с железным отливом, а на коже появилось несколько тонких морщин. Роуз либо не замечала этого, либо ей было всё равно; всё её внимание было поглощено мужем и дочерью. Наконец перестав плакать, она наклонилась к дедушке Джону и втянула носом воздух. – Джон, ты ужасно пахнешь, – сказала она. – Это всё струя скунса, – объяснил Спенсер. Роуз повернулась к внукам. С помощью мужа и дочери она с трудом поднялась, покачиваясь, словно новорождённый жеребёнок, который только учится ходить. – Хеди, Спенсер, – улыбнулась она, и этого оказалось достаточно, чтобы ребята тут же бросились к бабушке и заключили её в объятия. – Осторожнее, – тихо попросила их мама. – Не стоит, – возразила бабушка Роуз, целуя Хеди и Спенсера в макушки. Ребята ничего не сказали, потому что сказать надо было слишком много. Руки и лицо бабушки Роуз были холодными, но вот взгляд – теплее любого солнца. – Вот ты наконец и познакомилась с внуками, – проговорила мама и высморкалась. Бабушка Роуз чуть отклонила голову, чтобы посмотреть на ребят, и произнесла: – Я видела вас всякий раз, когда вы сюда приезжали. И тебя тоже, Оливия. В последнее время Хеди и Спенсер напоминали огоньки, которые я видела в темноте, откуда-то издалека. Вы освещали дом, когда были здесь. Мама снова расплакалась, уткнувшись в плечо бабушки Роуз. – Если бы я знала, мы бы приезжали чаще. – Они спасли тебя, Роузи, – пробормотал дедушка Джон. – Нарушили все правила этого дома и спасли тебя. – Спасибо, – прошептала бабушка Роуз. – Спасибо вам. – Там было плохо, бабушка? – тихо спросила Хеди. Бабушка Роуз помрачнела. – Там было темно. И одиноко. Она с опаской оглянулась через плечо на открытый «Калейдос», и дедушка Джон поспешно закрыл его. – Это Уилл, мой муж, – сказала мама, обнимая бабушку Роуз за плечи и показывая на отца Хеди и Спенсера. Посмотрев на Джелли, она добавила: – А это, должно быть, Анжелика, внучка Питера. Папа утёр слёзы рукавом и подвёл к ним Джелли. – Я… я никогда не думал, что встречусь с вами, – пробормотал он. – Ну, тогда иди сюда, – улыбнулась бабушка Роуз и сердечно обняла зятя. Он снял куртку и завернул в неё бабушку Роуз. – Вам, похоже, холодно. Наденьте. – Пап, ты только что вытирал рукавом сопли, – напомнил Спенсер. – Рукав я не трону, – невозмутимо сказала бабушка Роуз. – К тому же он, по крайней мере, не пахнет скунсом. – Она повернулась к Джелли: – Какая большая у нас семья. Анжелика, верно? – Можете звать меня Джелли, а ещё у меня есть младший брат Макс. – Обняв бабушку Роуз, Джелли начала болтать без умолку. – Боже мой, тётя Роуз, ты вообще знаешь, сколько всего Хеди и Спенсер сделали, чтобы тебя спасти? Хеди чуть не упала с крыши… а, ну об этом ты, наверное, знаешь… а потом на неё напали горгульи, а потом их со Спенсером чуть не зарубили рыцарские доспехи… они как раз тут за дверью стоят… а потом в моего дедушку вселился призрак, и…