– Потрогай животик! Почувствуй, как пинается наша малышка… Заваливает меня вопросами, пытается за руку схватить и на пузо своё положить. Я не позволяю. – Инесса, я по другому вопросу, собственно. Телячьи нежности раздражают. – Ом, ну ладно! – фыркнула, откинув волосы назад. – Я, между прочим, себя неважно чувствую! Девятый месяц самый ужасный – болит всё тело и я чувствую себя жирным пингвином. Неужели нет ни капли состраданий? Пропускаю её капризы мимо, хотя она в последнее время ноет круглосуточно и буквально тычет носом в своё здоровье, не упуская возможности поплакать, чтобы пожалели. – Или ты забыл, что у меня здоровье слабое! Из-за этого я по врачам бегаю каждую неделю. А тут еще и беременность всё усугубила… И всё из-за того, что ты накинулся на меня! Насильник! – Ты теперь каждый день меня в это носом тыкать будешь как нашкодившего кота в мочу? Прифигела от моих слов, выпучив глаза. – Я… Хочу, чтобы ты стал другим! Женись на мне, оформи родительство над Ариэллой, будь мужчиной! – долбит в который раз. Назвала дочь так? И пусть. У меня даже сейчас безразличие полное. – Мы уже это обсуждали, верно? Деньгами помогу, может видеться будем с дочкой, а всё остальное я бы делал через силу, таща себя за волосы. Закрываем тему, поскольку я сразу тебе обозначил границы, а также доказал, что секс случился под действием одурманивающих веществ, в этом нет моей вины, если мне подсыпали дурь. Другой вопрос – почему ты не приняла экстренный контрацептив? – Я… я… – замэкала. – Приняла же! Как оказалось, не сработал. Дальше тема разговора зашла за отца Инессы, я всего лишь задал вопрос, почему он не выходит со мной на связь и взрыв машины, пожар на даче – его рук дело? На что Инесса опечаленным тоном ответила, что у отца недавно случился инсульт. Он в больнице, без сознания. И что она не знает, смогут ли врачи его вытянуть. Прошло несколько недель, к долгожданному счастью дела начали идти в гору, я почувствовал себя бодрей, начал активно заниматься развитием компании и мотаться на встречи, по разным странам, городам. Хоть в чём-то повезло – я крепко держал связь с Хансом, спустя почти год, мы практически воплотили в реальность наши задумки и я разбогател. Не ожидал, что с немцами я найду общий язык, более того, мы станем хорошими друзьями. А потом грянули роды… * * * День, когда у Инессы начались схватки, я прозвал адом. Она выела мне все мозги, каких только гадостей не наговорила, пока я летел в самолёте обратно в Россию. Нетерпеливая, капризная, взбалмошная, любящая только себя. Я начал узнавать Инессу лучше, как только мы прекратили вести вместе бизнес и она посчитала, что мы теперь родственники. Её истинная сущность раскрылась только сейчас! До беременности Инесса была другой. Хотя, возможно на неё характер повлияли гормоны, а роды вызвали стресс. Потому что орала она в динамик телефона так, что весь самолёт слышал. Даже анестезия не помогала! Пытался её успокоить, но в ответ слышал тонны упрёков в свой адрес, какой я эгоистичный урод, что улетел в командировку и пропустил роды. Не было никаких договоренностей насчёт совместных родов. Я твёрдо заявил – приеду, когда посчитаю нужным. Ты мне не жена. Я и не хотел ехать, но должен, совесть бы не позволила. Ребёнок – моя кровь, часть меня, ответственность. Разве крошечный человечек виноват в том, что он был зачат и теперь родился? Плюнул. Отключил телефон. Приехал к вечеру, когда мне уже сообщили, что Инесса родила. Набросив на плечи одноразовый, медицинский халат, я вошёл в послеродовое отделение. Приближаясь к палате, испытывал сильное напряжение. Волнение, страх какой-то! Но не радость… Я думал о Лиде. Думал постоянно, каждый день и каждый час. Особенно сейчас! Жизнь стала для меня пыткой – ужасным наказанием. Какая жизнь? Мне вообще не хотелось жизнь, потому что я лишился своего единственного, главного сокровища, ради которого сворачивал горы. Вошёл в палату, полную медсестер и врачей. Я смотрел на неё – великую мученицу, стонущую и кряхтящую от малейшего движения. Инесса конкретно дала прикурить медперсоналу и вела себя как капризная королева. За неё всё делали нянечки, персонал бегал как прокажённый, чуть ли не на коленях ползал, а она только охала да ахала. Потом вообще уснула, проспав сутки, будто наплевав на ребёнка, которым занимались няни, которым я щедро заплатил. Мне протянули новорожденную малышку, я впервые взял в руки Ари… – Поздравляем! У вас дочь! Подержал немного дочь на руках – внутри пустота. Ни одна, даже самая крошечная струна души не дрогнула. Почему? Малышка прелесть. Крошечная, маленькая, мирно посапывала, завернутая в мягкое, розовое одеяльце, но я не верил, что это моё. Душа бунтовала, а сердце отрицало. Только мозг настойчиво твердил – но ведь было уже столько тестов! Увы… Вернул обратно врачам, что-то бросил Инесс и вышел из палаты. Что я ей сказал – не помню. Вылетел из роддома, ещё долго стоял на парковке в одной рубашке, трясся от холода и курил, глядя пустым взглядом в небо, пока не закончились сигареты. Я даже цветы ей не купил, вообще ничего. Как в тумане ехал, как в каком-то сне не очень хорошем, не придавая событию никакого значения. Не мои глаза, нос не мой, губы, брови… Ладно, я преувеличиваю. Но мечтал, чтобы у моей дочери были глаза Лиды, а у сына – мои. Леонид Сергеевич названивал мне круглыми сутками, а я затаился на даче, в своем загородном домике. – Дорогой, поздравляю! У вас дочь! Я дедом стал, какое счастье! Ну так что, когда свадьбу планируете? Давай, чтобы всё официально и как положено было, закатим такой грандиозный сюжет, что весь мир обалдеет! Для любимой доченьки ничего не жалко, вот честно! А внучка – кукла! Наша порода, Малиновские! Увидел, сразу своё узнал. Ох, какой счастливый день, аж давление подскочило! Глава 30 – Леонид Сергеевич, мы уже обговаривали тему несколько раз, мой ответ не изменился. Я говорю нет. Свадьбы не будет, Инессе и Ариэлле я буду помогать в любом случае. Мне жаль! Когда разборки и претензии надоели – выключил телефон. Честно сказать, я смертельно устал. Упахивание без отдыха дало о себе знать, поэтому я сделал небольшой тайм-аут. Провёл выходные на даче, выпивал… Немного. И думал Лиде. Корил себя, истязал. Снова и снова, снова и снова… Оттого, что её потерял. И, к сожалению, не могу найти. Будто сквозь землю провалилась. Затаилась знатно, но в голову лезут дурные мысли – а всё ли у неё в порядке? Принял решение найти грамотных людей, которые бы вычислили местонахождение любимой… Да это же бред, что её найти не могут мои люди! Хотя Лида смышлёная – этим я себя и успокаивал. Видно сидит как мышка, не светится нигде. А я тут локти грызу! Ночами не сплю. Сам по городу как псих ненормальный колесю, всматриваясь в лица людей. В моей аптечке закончились успокоительные, моя душа сейчас – открытая, кровоточащая рана. Я поехал к матери Лидии, поговорить. Поймал на лавочке во дворе её сестру, в компашке каких-то отбросов. Сидела на коленках одного отморозка, затягиваясь одной на двоих сигареткой, и хохотала. Мой Мерс подкатил к площадке, девчонка быстро соскочила с колен отброса и кинула окурок за спину. – Игнат?! – Здравствуй, Арина. – Поправляя пиджак в сопровождении охраны двинулся к ней. – Нужно поговорить. – Оу, слушаю тебя внимательно, – захлопала длинными, накладными ресницами. – Ты за мной приехал? Меня искал? С придыханием и блеском в глазах залепетала. – Отойдём, – кивнул на притихшую компашку, что рты пооткрывали, осознав, кто явился к ним в их гадюшник. – Ты про них? – кивком указала. – Я вообще их не знаю! Мимо проходила, гады пристали! Игнат, как ты вовремя появился, спаси меня! Пристают, уроды! Чуть было на руки мне не заскочила, я отшагнул и увернулся, когда девица полетела на меня расправив руки подобно крыльям. Малолетка отбитая. Врёт как пьёт. – Где Лида?! Куда уехала? – А мне почём знать? – надула губища, похоже, уже накачала. – Вещи собрала, деньги все забрала и уехала ничего никому не сказав. У Лиды с головой совсем плохо стало! После развода наверно кукуха поехала. Уверен врёт. – Ты слышишь, тон выбирай и за словечками следи. – Уууу, как страшно! – скорчила она гримасу. – А то что? Что ты мне сделаешь? – подошла вплотную на носочки встала, потянувшись к моему лицу. Шепнула иронично. – Накажешь? Отшлёпаешь? Ладонь на пиджак положила, на область груди, я почти закипел. Что-то раздражает меня Арина, ведёт себя вульгарно и распущенно. Руки чешутся преподать урок, но я спешу.