Нет. Не пришел, и ладно. Может, он вообще… не может. Все-таки Гордей Александрович ее прилично старше. Или у него кто-то есть. Белка совсем не разбиралась в этой стороне жизни. Вот почему ее так сильно сбивало с толку происходящее. Она и стеснялась очень, и радовалась, что ей не пришлось под него ложиться, и в то же время ощущала что-то совсем уж несвойственное ее характеру. И очень-очень похожее на ревность. Жгучую, острую, черную… Белка накрылась с головой подушкой, но стало только хуже. Запах Фокина здесь был таким концентрированным, что создалось ощущение, будто он и есть – ее воздух. Промаявшись еще пару часов, Белка подхватилась. Страшно робея, умылась, почистила пальцем зубы (не решаясь открыть шкафчик в поисках новенькой зубной щетки) и, желая доказать Гордею Александровичу, что не зря он на ней женился, отправилась на кухню. Мама учила, что мужчину довольно легко умаслить. И вкусной еде в этом смысле отводилась немаловажная роль. Вот только не из чего ей было готовить! Холодильник был почти девственно пуст. Белка обошла все полки, сунула нос в каждый ящик и, наконец, наскребла продуктов хотя бы на что-то… Когда через час Фокин встал, она уже доставала из духовки последний чуду. И если бы Белку так не шокировал вид его голой крепкой груди, покрытой волосами, она бы непременно заметила ошалевший взгляд Гордея Александровича, которым он окинул накрытый к завтраку стол. – Это что? – спросил он, подходя ближе и запихивая в рот успевшую остыть лепешку. – Каша из топора почти что, – пролепетала Белка. – Да вы подождите, я чай сейчас сделаю. Или кофе… – Фкушно, – похвалил Фокин. Пережевал, активно работая челюстями, плюхнулся на стул и Белку за поясок халата к себе подтянул. – Кофе я и сам сварю. Ты что, вообще не спала? – Спала! Это все быстро готовится. – М-м-м, хозяюшка. Обалдеть. Сама чего не ешь? Какой там ешь?! У нее и кусок не лез в горло. Он же сидел в одних пижамных штанах, а она на нем, и… В общем, так-то она не была совсем дикой. И понимала, что у Гордея Александровича утренняя эрекция. – Еще не успела, – сглотнула Белка и уставилась на блестящие от жира губы мужа. Он с утра не успел побриться, и его щеки отливали синевой. – Ешь. Потом некогда будет. У нас куча планов, – распорядился Фокин, поднося к ее губам надкусанную лепешку. Мучительно покраснев, Белка отхватила кусочек. Поерзала… И от того зрачки ее мужа расширились, как у увидевшего птичку кота. Впрочем, если бы Белку кто-то спросил, на кого ее муж похож, о кошках она бы подумала в последнюю очередь. – А каких? – Ну, ты к сыну, наверное, собиралась ехать? Белка отчаянно затрясла головой, соглашаясь. Конечно, она собиралась! Еще бы… Если о чем ночью она и думала чаще, чем о самом Фокине, то это о своем сыночке. – Ну вот. Я тут подумал, что пора бы нам его забрать. Как думаешь, справишься? Он уже окреп, но все равно задохлики большего внимания требуют, чем дети, рожденные в срок. – Я не знаю, – запаниковала Белка. – Чем больше будем это дело откладывать, тем сильней ты себя станешь накручивать. Разговор у них выходил серьезный. Но оттого что Белка сидела у мужа на коленях, он казался таким интимным, будто они обсуждали какое-то непотребство. Наверное, она еще и поэтому смущалась. – Ты прав, – согласилась девушка, сползая с его колен. – Тем более Новый год. Ты, кстати, как, празднуешь этот праздник? – Конечно! – Где-то у меня была елочка. Захочешь – нарядим. Живую нельзя – это сильный аллерген, сейчас Гордею лучше избегать таких встрясок. На это Белке нечего было возразить. Она вообще считала, что ей страшно повезло с таким умным мужем. Вот только бы он оделся, чтобы так ее не смущать. И вообще все было бы замечательно. – Погоди! Ну-ка глянь на меня… – попросил Гордей Александрович, когда Белка, вконец смутившись, отвернулась к кофемашине. Не послушаться она, конечно же, не могла. Рефлекс у нее был такой – слушать мужчину. – Ты опять стесняешься, да? – Немного. – Я просто хочу, чтобы ты ко мне привыкла. Тогда не так страшно будет. Понимаешь? Она понимала только то, что ради нее Фокин поступается своими интересами. И если бы любой другой девушке это было приятно, то у Белки в силу традиций, в которых она воспитывалась, это никак не укладывалось в голове. Но, конечно, она кивнула. Дескать, понимаю, а как же? В этот момент Белка была так напряжена, что упустила момент, когда Гордей Александрович взял ее за руку и прижал к своей голой груди. Опомнилась, лишь почувствовав, как ей в ладонь бьет его сердце. Взволнованно закусила губы, стрельнула в него глазками и… – Я тебя сейчас поцелую. И он поцеловал, да… Раскрыл ее губы, толкнулся теплым языком в рот и тут же отступил. – Я не умею, – в отчаянии прошептала Белка. – Да что тут уметь? – оскалился Фокин. Казалось, все, хана… Он ее просто сожрет! Но нет. Еще один мягкий поцелуй, натянувший ее нервы до предела, и… все! – Ух ты, Белка. Да мы опаздываем! Собирайся скорей! Легко сказать. А у нее внутри – ураган, буря! На негнущихся ногах Белка вышла из кухни и пошла… куда-то. – Эй! Спальня в другой стороне. Белка медленно развернулась на пятках и с достоинством, как будто она специально сделала круг, двинулась мимо мужа. А тот опять, гад такой, хмыкнул. Весело ему, значит! Времени на выбор наряда у Белки не было. Она натянула джинсы и кофейного цвета водолазку. Для нее это был более чем дерзкий лук. Ведь джинсы хоть и присутствовали в ее гардеробе, надевались от силы пару раз. – Ух ты. У тебя есть и цветные вещи, – прокомментировал ее выбор муж. На что Белка только пожала плечами. – У тебя тоже. Вместо хиджаба Белка надела шапку. И тут Фокин нахмурился: – Слушай, я не прошу, чтобы ради меня ты отказывалась от своих традиций. Если ты привыкла ходить в платке, то… – Да нет. Я не покрывалась, если ты об этом. – Ну смотри. Жертв мне не надо. И перекраивать себя мне в угоду тоже. Белка в который раз за этот день кивнула. На улицу вышли в молчании. Уселись в машину. У Белки к тому моменту накопился к мужу миллион вопросов и замечаний, но она все так же робела что-то сказать и тем более попросить. Их брак был таким странным! Она понятия не имела, может ли вообще обращаться к мужу с просьбами. Если сама для него бесполезна. – Ну что ты пыхтишь, а, Бельчонок? Есть что сказать – говори, – улыбнулся Фокин. В ярком утреннем свете, искрящемся на снегу, его белоснежные зубы хищно сверкнули. – Я пыхчу? – Ну конечно. – А вы… Вы вообще храпите! – Серьезно? – искренне изумился Фокин. – Старею, наверное. – А вам что, никто об этом не говорил? – ляпнула Белка и осеклась в ужасе. – Да как-то некому было, – фыкрнул Гордей Александрович, скосив на жену задумчивый взгляд. – Это такой способ разузнать о потенциальных соперницах? Белка со стыда чуть на месте не провалилась! Хотела даже огрызнуться, но вовремя прикусила язык. И опять запыхтела, а поймав себя на этом, затараторила невпопад: – Если мы сегодня действительно планируем забрать Гордея, нужно кое-что купить. Так странно было произносить это «мы». Она же никогда себя раньше и ни с кем не отождествляла! – Точно, – кивнул Фокин. – И продукты на новогодний стол. Ты умеешь через интернет заказывать? – Я с Кавказа, а не из прошлого века, – съязвила Белка и опять заткнулась, не в силах поверить, что эти слова вырвались из ее рта. Это, что ли, заразное? В какой момент она переняла от мужа его ироничную манеру речи? Белкины хаотично мечущиеся мысли прервал раскатистый, как гром в горах, смех. – Ну, прости. Не хотел тебя обидеть. – Я не обиделась, – залепетала девушка, понимая, что Фокин в очередной раз отреагировал совсем не так, как она ждала. И это так сильно сбивало с толку! Но еще и будто подзуживало внутри… Толкало вперед, чтобы нащупать какие-то границы дозволенного. Ведь они же были – эти границы! Их не могло не быть. – Закажи тогда все, что посчитаешь нужным. Начни с детского барахла на первое время. Чтобы не в спешке все нагребать, ага? А уж потом продукты. Остаток пути Белка, не веря до конца, что это действительно происходит с ней, закидывала в корзину ползунки и распашонки, бодики и комбинезончики. Потом глянула на финальный ценник и… стала выкидывать из заказа излишества. Но Фокин, будто считав этот момент, не позволил. – Оставь. – Дорого! У меня столько нет… Он так на нее зыркнул! Ох… А потом приподнялся. – Вот тут, в кармане. Достань… Пришлось лезть к нему в карман! А что делать? – Черная карточка. Трать. Тут, кстати, Белка не колебалась. В ее картину мира очень даже вписывалось то, что мужчина платит. Правда, перед тем, как оформить покупку, она все равно пару вещичек выбросила. Не хотелось наглеть. А вот на продуктах она экономить не стала. – Сейчас ко мне заглянем. А там переоденешься – и к Гордею.