На следующее утро Киа опять потянуло к пню, посмотреть, не появилось ли нового пера, – но нет, лучше подождать, а то еще столкнется с мальчишкой. Но ближе к полудню она все же двинулась к поляне, медленно, прислушиваясь. Убедившись, что никого поблизости нет, подобралась к пню, и улыбка осветила ее обычно сумрачное лицо – из щели торчало тонкое белое перо. Длинное, с ее предплечье, а на конце изящный завиток. Киа взяла его и звонко рассмеялась. Великолепное хвостовое перо фаэтона! Этих морских птиц она не встречала ни разу, – в здешних краях они не водятся, но перья иногда приносит ураганом. Киа переполняло изумление: надо же, у кого-то такая большая коллекция редких перьев, что ему не жалко поделиться! Старый мамин справочник она читать не могла, а потому не знала названий большинства птиц и насекомых, вот и называла их по-своему. И, не умея писать, Киа придумала способ помечать образцы в своей коллекции. Ее художественный талант окреп, теперь она могла нарисовать все что угодно, карандашом или красками. Цветными мелками и акварелью из “Кресса” рисовала она птиц, насекомых и раковины на бумажных пакетах и к каждому экземпляру коллекции прилагала рисунок. В тот вечер она не поскупилась, зажгла сразу две свечи и поставила в блюдца на кухонном столе, чтобы получше разглядеть перо фаэтона, передать на бумаге все оттенки белого. * * * Больше недели не появлялось на пне новых перышек. Несколько раз на дню приходила Киа на поляну, с опаской глядела, прячась в папоротниках, – и ничего. И однажды, против обыкновения, она весь день просидела в хижине. Все собиралась фасоль к ужину замочить, но так до самого вечера и не собралась. Киа прошлась по кухне, порылась в буфете, побарабанила пальцами по столу. Хотела сесть рисовать, но передумала. И опять пошла к пню. Еще издали разглядела она длинное полосатое рулевое перо дикой индейки. И сразу повеселела. Индейки – ее любимицы. Однажды она видела, как целая дюжина птенцов на ходу забилась к матери под крылья, потом несколько индюшат вывалились и припустили вдогонку. А около года назад, гуляя в сосновой рощице, Киа услышала гвалт. Дикие индейки – штук пятнадцать, в основном самки – сбились кучей и что-то клевали; Киа показалось – замызганную тряпку. Они топтались, поднимая пыль, и пыльные облачка затянули птиц до самых макушек. Киа подкралась поближе. На земле лежала самка, а собратья по стае клевали и царапали ей шею и голову. Крылья были у нее в колючках, перья торчали в стороны, и взлететь она больше не могла. Джоди когда-то рассказывал, что птица, не похожая на других – обезображенная, раненая, – становится приманкой для хищников, и своя же стая ее убивает: уж лучше так, чем если прилетит орел и кого-то из них утащит. Крупная самка трепала калеку большими когтистыми лапами, потом пригвоздила к земле, а другая принялась клевать ее в голую шею и голову. Та верещала, глядя дикими глазами на товарок, терзавших ее. Киа, размахивая руками, выскочила на поляну. – Эй, вы что? А ну пошли! Кыш! Индейки разбежались по кустам, хлопая крыльями, а две вспорхнули на дуб. Но Киа опоздала. Индейка неподвижно лежала с открытыми глазами. Из свернутой дряблой шеи текла на землю кровь. – Кыш, пошли вон! – Киа разогнала последних птиц, те упорхнули прочь – дело сделано. Киа склонилась над мертвой птицей, прикрыла ей глаза листом платана. В тот вечер, после встречи с индейками, поужинав горбушкой кукурузного хлеба с фасолью, Киа легла в постель на веранде и стала ждать, когда луна посеребрит лагуну. Вдруг из леса донеслись голоса, все ближе и ближе. Возбужденные, писклявые. Не мужские, мальчишеские. Киа вскочила. Дверь в доме всего одна. Скорей отсюда – или они застанут ее здесь, в постели. Бесшумно, точно мышь, шмыгнула она к двери, но тут замерцали свечи, заметались по стенам тени. Поздно. Все громче голоса: – Вот и мы, Болотная Девчонка! – Эй, ты здесь? Мисс Человекообезьяна! – Покажи зубы! Покажи нам свой кустик! Раскаты смеха. Киа нырнула за выступ стены на веранде, а шаги все приближались. Зловеще мерцали огоньки свечей и вдруг погасли, и пятеро мальчишек, лет тринадцати-четырнадцати, бросились через двор к хижине. Молча взбежали на крыльцо, забарабанили в дверь. Каждый стук как удар в сердце индейки. Киа, вжавшись в стену, едва не заплакала, но сдержалась, затаила дыхание. Выломать дверь им ничего не стоит, поднажмут – и готово. Но они соскочили с крыльца и унеслись обратно в чащу, визжа и улюлюкая от радости – мол, не испугались Волчьего племени, Болотной Девчонки, которая не знает, как пишется “кот”! Они скрылись во тьме, спеша в знакомые безопасные места, и долго еще долетали из леса их голоса и смех, мерцали в чаще огоньки свечей. А Киа сидела в мертвой тишине, глядя в темноту. И сгорала от стыда. С тех пор при каждой встрече с дикими индейками Киа вспоминала тот день, но перу на пне все равно обрадовалась. Значит, игра продолжается. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь