– Составила свой список? Я лишь покачала головой. Прожевав, спросила: – Ты-то поедешь? – Куда? В лагерь? – Ну. Ира задумалась. – Если б там не было занятий… – Ну это ж образовательный лагерь. Поощрение самых лучших учеников путевкой. – Лучших? – Ирка хмыкнула. – Я вообще-то троечница. Ой, погоди! Ира поднялась из-за стола и убежала обратно на кухню. Вернулась с тарелкой с соленьями. – Мама вчера банку прошлогоднюю открыла. Угощайся. – Ну и что, что ты троечница. Зато у тебя активная жизненная позиция, – продолжила я, громко хрустя соленым огурцом. Очень уж мне хотелось, чтобы Ира поехала со мной. – Вадик не поймет, если я на лето куда-нибудь умотаю, – засомневалась подруга. – На лето? Всего две недели! И какая ему разница? – возмутилась я. – Он все равно в армии! Иркин парень, Вадик, почему-то все время меня раздражал. Ира постоянно перед ним лебезила и без его разрешения никогда ничего не делала. Они познакомились два года назад в Турции, где с семьями отдыхали в одном отеле. Вадик жил на другом конце города, и виделись мы с ним, к счастью, нечасто. А этой весной ушел в армию, но и оттуда указывал Третьяковой, что делать. Ирка молча уплетала пюре с котлетами. Солнечные очки съехали на кончик носа. На лоджии так припекало, что мы с Третьяковой будто расселись на пляже. – Скажи своему Вадику, что там занятия c десяти до четырех с перерывом на обед. Физика, химия, иностранные языки… – Все так страшно? – воскликнула Ирка. – Ну и дискотеки, само собой! Развлекательная программа, речка… – испуганно залепетала я. Казалось, Ирка вот-вот вздумает отказаться от поездки. – Кстати, угадай, кто изъявил желание поехать с нами? – Не знаю, – равнодушно пожала плечами Ира. Ее мой список вообще мало волновал, и спросила она о нем из вежливости. Потому что помимо школьных дел со мной и обсудить-то было особо нечего. В моей личной жизни был полный штиль. – Кто? – Василевский! – Да ладно? – Ирка стянула очки и отодвинула от себя тарелку. – Он точно в тебя втюхался! – Ну да, с чего бы? – Ехать в какой-то дурацкий лагерь… Только если за тобой! – Ага, Василевский – жена декабриста, – усмехнулась я. – Скажешь тоже. – Всё! Я еду! – воодушевилась Ирка. – Я должна это видеть! – Видеть что? – Ваше соединение! – Сумасшедшая! Мы синхронно схватили кружки с холодным компотом и принялись его жадно пить. – Мама котлеты пересолила, – проговорила Ира, ставя обратно на стол пустую кружку. Вытерла ладонью рот. – Вкусные, – возразила я. После обеда мы отправились в Данину комнату и включили приставку. Иркин брат не разрешал нам без спроса рубиться в FIFA, но мы всякий раз, когда его не было дома, нарушали запрет, а потом заметали следы – ставили все на место. Конечно, может, Даня и замечал, что мы хозяйничаем в его комнате, но никогда об этом с нами не заговаривал. Да и в его жилище царил такой бардак, что вряд ли здесь можно было заметить следы «чужаков». Вот и сейчас мы сидели на кровати рядом с кучей чистой одежды. – Попросила же его разобрать свое шмотье, которое я принесла с сушилки! – сердито проговорила Ирка. В комнате стоял запах чистого белья и мужской туалетной воды. – А надушился-то, герой-любовник! Поиграв в приставку, я засобиралась домой. Отец обещал прийти сегодня пораньше и о чем-то серьезно поговорить со мной. – Как думаешь, что он хочет тебе сказать? – спросила Ирка, пока я обувалась. Подруга стояла, привалившись спиной к дверному косяку. – Не знаю, может, к маме отправить хочет? – На другой конец света? – ахнула Ира. – Не пущу! А мне что делать летом? Вадик уехал, ты уедешь… – Погоди, эгоистка, это всего лишь мои предположения. Я, кажется, маме вообще не сдалась. Мы в последний раз в марте говорили, так что не дрейфь! Дома я быстро расправилась с уроками и улеглась на кровать с ноутбуком. Загрузила сериал. В большой трехкомнатной квартире по вечерам я чувствовала себя немного неуютно. Не сразу услышала, как открылась входная дверь. – Вера, ты поужинала? – выкрикнул папа из коридора. – Ага, – отозвалась я, не вставая с кровати. Отец вошел в комнату. Я отодвинула от себя ноутбук и приготовилась к серьезному разговору. Папа выглядел растерянным. Не так часто он приходил ко мне для серьезного разговора. Вообще мы с ним редко пересекались дома. Отец либо пропадал на работе, либо встречался с друзьями. Было интересно, на какую тему он решил со мной поговорить. Наверняка дело в маме. Она уехала от нас в Мексику пару лет назад. Влюбленная в климат, национальный колорит и мексиканца, с которым познакомилась по переписке. Новоявленный жених был младше мамы на целых восемь лет. – Я хотел пиццу заказать, – сказал наконец отец. – Я возьму кусочек, – кивнула я. – Если сырную… Да, это и есть серьезный разговор? Я едва сдержала смешок. – Вера, я должен тебя кое с кем познакомить! – все-таки огорошил меня родитель. А вот теперь сердце тревожно заколотилось. – С кем это? – настороженно спросила я. Наверняка за те два года, что мама не жила с нами, у папы были какие-то любовные интрижки, но он никогда не спешил рассказывать мне о них. – Она тебе понравится, – «обрадовал» папа. – У вас много общего. Что он имеет в виду? Что у меня может быть общего с какой-то взрослой незнакомой женщиной? – Ну не смотри на меня так, Вера! – почему-то рассердился отец. – Ужин будет в эту пятницу. Вместе выберемся куда-нибудь. Согласна? Я растерянно кивнула. Будто моего мнения кто-то спрашивает. Обычно лишь ставят перед фактом. – Вот и отличненько, – выдохнул отец, выходя из комнаты. Я закрыла ноутбук. Смотреть сериал сразу расхотелось. Слышала, как папа ходит по квартире, как скрипит паркет под его ногами, как негромко работает в соседней комнате телевизор. Потом телевизор смолк. Отец с кем-то говорил по телефону. Думала, он заказывает для нас пиццу, но тут из приоткрытой двери до меня донесся обеспокоенный голос: – До утра это не терпит? Сильно затопило? Погоди, Кать, не истери! Сейчас приеду. Я быстро поднялась с кровати и выбежала в коридор. Отец уже поспешно натягивал светлый модный плащ. – Ты куда? Ты ведь совсем недавно пришел! А пицца? – Вера, мне нужно ненадолго отлучиться, скоро вернусь. – Кто звонил? – У моей знакомой возникли неприятности. – Это у той, с которой у меня много общего? Отец медленно застегивал пуговицы на плаще и смотрел на меня. Растерянный, напуганный, будто провинившийся мальчишка, которого застали за совершением какой-нибудь пакости. – Я не могу между вами разорваться, – наконец сказал он. – Но дело правда серьезное. Будто я просила его разрываться между мной и кем-то еще… Но все-таки обиженным голосом произнесла: – Ты почти дома не бываешь. Я всегда одна! За окном уже темно.