Как он и ожидал. Так просто она его не простит. Пора её отвлечь. Кому: [Серильда]: Вообще-то, у меня была идея… Я бы хотел показать тебе моё любимое место в игре. [Серильда] шепчет: Конечно, почему нет. Кто знает, как долго нам придётся ждать? Кому: [Серильда]: Ладно, встретимся в Шате.:) [Серильда] шепчет: Сейчас только закину всё в банк, а потом приду. Они встретились в Шаттрате — каменной круглой крепости. Она летела за ним, пока он облетел сначала Террокарский лес, а потом Награнд — красивый луг с экзотическими слонами и другими обитателями саванны. По пути у них завязалось приятное обсуждение любимых и нелюбимых зон; он следил за каждой проявленной эмоцией. Под конец он свернул на Плато Стихий и приземлился так, чтобы обеспечить ей наилучший обзор. Вместо облаков над ними витали огромные валуны — своеобразные островки. На ближайшем было три водопада, и вода стекала с его краев на землю перед ними буквально потоками. Они были похожи на струи воды, разбивающиеся о края ладони. Кристально-голубая вода образовала озеро в форме буквы U там, где попадала на землю. Левая сторона стекала вниз, где вода соскальзывала со скалы и скрывалась из виду. Удивительно, как пиксели на экране могли передать успокаивающий реальный поток. Этот вид всегда его расслаблял. Кому: [Серильда]: Ты раньше была здесь? [Серильда] шепчет: Да, но уже очень давно. Кому: [Серильда]: Мне кажется, это очень романтичное место… А ещё мне кажется, что между нами есть какая-то связь, и я бы хотел понять, какая именно. [Серильда] шепчет: Признаю, что меня к тебе влечёт. Ты можешь меня рассмешить, ты остроумен. Но… Кому: [Серильда]: Но? [Серильда] шепчет: Ну, во-первых, я не знаю, какие у тебя намерения. Кому: [Серильда]: А во-вторых? [Серильда] шепчет: А во-вторых, я замужем. Сквозь него будто прошёл разряд тока. Ну конечно, это так очевидно! Почему он не подумал об этом раньше? Разумеется, она даст ему ещё один шанс, потому что сама не может давить на мораль. Кому: [Серильда]: В смысле, у тебя есть муж, который приедет ко мне и даст по морде за то, что я флиртую с тобой в игре? [Серильда] шепчет: В смысле, я не одинокая девочка в поисках отношений. Всё сложно. Кому: [Серильда]: Ты любишь своего мужа и хочешь остаться друзьями, но с небольшим флиртом? [Серильда] шепчет: Что-то вроде того. Он расслабился. Стандартная ложь, которую они все сначала себе говорили, хотя казалось, что Серильда понимает это несколько отчётливее. Возможно, это не первая её интрижка. Ну тем лучше. Кому: [Серильда]: Ну, не могу сказать, что я не расстроился, но главное в том, что мне нравится с тобой общаться, а друзей мало не бывает, так ведь? [Серильда] шепчет: Абсолютно согласна, и я очень рада, что ты так считаешь. Кому: [Серильда]: Как мы уже обсудили, не каждый день в этой игре можно встретить того, кто способен вести интеллектуальные беседы. Да и во всём мире, раз уж на то пошло. [Серильда] шепчет: ЛОЛ! Это точно. А теперь, раз мы всё обсудили, моя очередь показывать своё любимое место. Кому: [Серильда]: Веди.:) Они снова полетели, но на этот раз дорогу показывала она. Глава тридцать девятая Они переписывались ещё полчаса перед тем, как Диана вышла из игры. Какое-то время она просто сидела, ощущая, как ею овладели облегчение и предвкушение, и поглаживала Клеопатру. Самое сложное уже позади. Большинство мужчин — больше, чем она ожидала, по крайней мере, — отказывались от отношений с ней, когда узнавали, что она замужем. Но Питер всё ещё был в ней заинтересован, и, по иронии судьбы, дела шли хорошо. Ирония же заключалась в том, что на самом деле она не была замужем. Диана не верила в отношения. Если точнее, она не верила в романтику и любовь, которые под этим подразумевались. Разумеется, у неё были биологические потребности, как и у всех, но длительные отношения для этого совсем не требовались. По её мнению, отношения, а особенно брак, приводили к неоправданным, разбившимся надеждам. Мужчины давали обещания, которые и не собирались сдерживать, чтобы получать то, чего они хотели, — секс. А в случае с браком — ещё и кого-то, кто будет ради них убираться и готовить. Мужчины по природе не моногамны (обратитесь к эволюционной психологии, и всё сразу станет ясно), и страдают от этого всегда женщины. И ради чего? Ради привилегии носиться за сопливыми детьми и мыть полы, пока мужики смотрят футбол и трахаются на стороне со всеми подряд? Научные исследования уже всё давно доказали: женатые мужчины живут дольше, чем одинокие, а среди женщин одинокие живут дольше замужних. Мужчины получают от этой сделки всё самое лучше, а вот женщины — нет. Конечно, раньше в этом был смысл, когда женщины не могли сами себя прокормить, и им приходилось искать для этого мужей, но сейчас всё не так. Она знала, что так считают далеко не все женщины, и её это устраивало. Сама Диана рано увидела последствия другой точки зрения. Она слишком хорошо помнила эти долгие разговоры с мамой, которая в мучительных подробностях рассказывала дочери, как ей плохо и одиноко в браке. Люсия Монток жаловалась каждый день, что отец Дианы был эмоционально ущербным. Что он хотел только трахаться, а не «заниматься любовью». Также Диана помнила все эти параноидальные расспросы. Не видела ли она, чтобы её папа занимался чем-то странным? Может, ему кто-то звонил? Он уходил из дома, когда не должен был? Даже вспоминать об этом было изнурительно. Когда Диане было восемь, Люсия решила, что интрижка избавит её от страданий. Она без ума влюбилась в своего любовника, но, вполне предсказуемо (для всех, кроме Люсии), Сэмми не хотел настоящих отношений, ему нужны были минутные развлечения. Разумеется, он не говорил об этом Люсии до тех пор, пока она ему не надоела — зачем позволять её ничтожным чувствам мешать его веселью? Он говорил Люсии то, что она хотела услышать, убедил её бросить мужа и забрать Диану с собой. И потом отец Дианы, безутешный из-за потери жены и дочери, сбросился со скалы в объятия смерти в виде ледяных вод океана. А потом Сэмми устал от Люсии и переключил своё внимание на Диану. Почти каждый день в течение нескольких месяцев. Но потом ему надоело и это, и он ушёл. Диана медленно двигалась дальше, пробиваясь сквозь обломки, оставленные в водовороте его разрушения — её отец мёртв, мать подавлена и склонна к самоубийству. Она видела, как секс разрушил всё. Или, скорее, путаница между сексом и отношениями. Никто не хотел признавать, что секс движет людьми. Первобытные инстинкты невозможно игнорировать, они были у всех, но признавать это считалось чем-то неприличным и животным. Поэтому люди, особенно женщины, приукрашивали это желание. Пытались придать ему значимость, сделать чем-то уважаемым, убеждали себя, что на самом деле страсть — это любовь. И мужчин это вполне устраивало. Они были согласны приукрашивать действительность, потому что тогда получали то, что хотели. Диана посмотрела на Клеопатру, лежавшую у неё на коленях с закрытыми глазами. — Ты единственная любовь в моей жизни, дорогая. Чистая любовь. И такая простая, — заверила Диана, а кошка посмотрела в её карие глаза и замурчала ещё громче. У Дианы уже был период, когда она пыталась игнорировать свои животные потребности. Она пробовала носить кольцо, чтобы мужчины держались от неё подальше, но с отвращением узнала, что тогда они лезут к ней ещё больше — не испытывая никаких угрызений совести по поводу измен и не интересуясь последствиями. А в конце концов она поняла, что удовлетворять её потребности могут именно такие мужчины. Ей не нужны были славные парни, которые искали отношений, хотели чего-то моногамного и долгосрочного, пытались построить с ней что-то нерушимое. И как только на неё снизошло это озарение, всё стало намного проще. Но, наблюдая, как мужчины, интересующиеся замужними женщинами, действительно хотят их «поматросить и бросить» или, по крайней мере, не встречаться каждый день, Диана быстро поняла, что они не любят делать это в открытую. Каким-то образом это портит им весь азарт. Поэтому она решила подыгрывать. Если им нужно немного романтики — прекрасно, она будет романтичной. Пусть они надевают любые маски, какие только пожелают. Пусть раздувают своё эго и думают, что обманывают её. Почему бы и нет, если это идеально подходит её нуждам? Глава сороковая Джо переступала с ноги на ногу, но потом остановилась, боясь, что будет выглядеть со стороны как ребёнок, которому нужно в туалет. «Но так оно и есть», — со смехом подумала она. По ее мнению, пресс-конференции бывают интересными только в том случае, если ты проводишь их сам. Это что-то вроде игры в пинг-понг — аудитория бросает в тебя мячик, пытаясь получить больше информации, чем должна, а ты отвечаешь так, чтобы это звучало важно, но не имело никакого смысла. Но эту конференцию проводил Рокни, а работа Джо заключалась в том, чтобы стоять в стороне и выглядеть в меру мрачной. Джо никак не могла сосредоточиться на происходящем. Они проверили почти все зацепки по делу Джанин Хаммонд, обнаружили ещё одно убийство в Детройте, которое могло быть связано — место преступления казалось почти идентичным, снова обручальное кольцо и так далее, но там отсутствовали камеры наблюдения, поэтому сказать однозначно не было возможности. Судмедэксперты проверили синяки и ссадины на шее жертв и заявили, что они могли быть делом рук одного человека, но всё же место давления и глубина ссадин отличались достаточно, чтобы этот вывод не являлся окончательным. Совпадающих имён в списках рейсов Джанин и Эмили найти не удалось, даже после тщательной проверки на наличие альтернативных документов, как и сотрудников, у которых мог быть доступ к записям отелей жертв. Пришло время последнего отчаянного хода — сбор всевозможной информации с личных устройств и интервью с семьями и друзьями жертв. Арнетт и Лопес ждали её, чтобы провести окончательный синтез и анализ. Джо поймала себя на том, что постоянно сжимает пальцы от раздражения, и заставила себя расслабить их. В кармане зазвонил телефон. Она вытащила его, и имя на экране сразу же завладело её вниманием: лейтенант Бенвилл. Джо предупредила ближайшего офицера и вышла из зала, чтобы ответить на звонок. — Лейтенант, рада вас слышать, — сказала она. — А я рад сообщить, что у меня есть для вас новости, хоть это и отчасти неловко. — Уверена, для таких мыслей совсем нет необходимости. Так что за новости? — Мы отдали все личные вещи Эмили Карсон её мужу, и он нашёл то, что мы упустили. В её кошельке имелось потайное отделение, и в нём лежала визитка одного из ресторанов Нового Орлеана, «Руле». Мы сходили туда и допросили всех сотрудников, которые работали там в день убийства. Одна официантка и хостес сказали, что помнят Эмили и мужчину, с которым она встречалась. — Подождите секунду, я найду ручку, — попросила Джо, подошла к ближайшему столу и взяла оттуда бумажку и ручку. — Всё, говорите дальше. — Хостес нам сообщила, что стол был забронирован на семь вечера на имя «Смит». Он пришёл первым и заказал кофе, пока ждал. Девушка их запомнила потому, что Карсон, когда пришла, явно нервничала и выглядела так, будто это первое свидание, но в то же время парочка казалась безумно влюблённой. Хостес не смогла их понять, сказала, что это походило на какой-то романтический фильм пятидесятых. История официантки была схожей — влюблённая парочка, которая «не видит окружающего мира». — Разве они не наблюдают в ресторане нечто подобное каждый день?