— Я Лекс, — добавляет он, как будто это как-то имеет значение. — Итак, что делать? Парень мог бы сбежать, но он предпочел рискнуть и быть пойманным. Чертовски странно. Я смотрю на стену, мои мысли возвращаются к Софии. Мне нужно увезти ее отсюда к чертовой матери. Я хочу сказать ему, чтобы он забрал ее вместо этого. Но я ни хрена его не знаю, и меня бесит, что я не могу рисковать. — Возьми его, — наконец бормочу я, указывая на Гриффина. — Затем беру болторез и двигаюсь к следующему ящику. — Будь начеку, тут могут быть сигнализации. — Шутишь? Я разбираюсь в сигнализациях лучше, чем в передвижении по улицам. — Кроме того, ты, вероятно, столкнешься с кем-нибудь по пути, — я оглядываюсь еще раз, мой тон серьезный. — Убей их, если понадобится. Губы новенького кривятся. — После этого? Черт, с удовольствием. Я сожгу их гребаные души в огне. Моя голова наклоняется. Этот парень мне нравится. Он берет Гриффина, а я продолжаю открывать ящики, один за другим. Усталость с каждой секундой парализует меня все больше и больше. Большинство детей ничего не говорят, пробираясь через комнату так быстро, как только позволяют их слабые ноги. Некоторые из них хлопают меня по спине или кричат "спасибо". Многие плачут. Когда я добираюсь до последнего ряда и глаза начинают затуманиваться, болторез выскальзывает из потной хватки. Я вздрагиваю, когда наклоняюсь, чтобы схватить его, и черные точки усеивают мое зрение. Черт. Я кладу руку на стену, ожидая, когда пятна исчезнут, как обычно, но становятся только хуже. Держась ладонями за стену, я заставляю ноги вслепую двигаться в сторону студии. Я должен добраться до Софии. Я должен. Я делаю еще один шаг, прежде чем меня с головой окунает в темноту, и я падаю в бесконечный туннель. — Эй. Что-то шлепает меня по щеке. — Эй, чувак. Вставай. Прямо сейчас, черт возьми. Еще один шлепок, и меня поднимают на ноги. Глаза распахиваются, когда меня тащат вперед, одной рукой я обвиваю чью-то шею. Требуется минута, чтобы зрение сфокусировалось, но вскоре я могу увидеть Безымянного. Он ворчит, когда тянет меня мертвым грузом. Со стоном мне удается напрячь мышцы ног и подтолкнуть себя вперед с его помощью. Я оглядываюсь, понимая, что все еще нахожусь в кладовке. Поднимая руки, я переворачиваю их тыльной стороной вперед. Они мокрые, как и задняя часть моих брюк и рубашки. — Черт. Черт, черт, черт. Неглубоко, но вода покрывает каждый сантиметр пола. — Да, скажи это еще десять раз, и ты добьешься своего. Ты, блядь, вырубился. Ты никогда не поверишь, как мне повезло. Над нами чертов сад. К тому времени, как я нашел шланг, магистральные трубы уже лопнули, а потом я свалил отсюда к чертовой матери сразу после закрытия студии. Я думал, вы с девочкой давно ушли. Мне потребовалась вечность, чтобы понять, что ты не был одним из детей снаружи. Он поднимает левую руку, свежая кровь размазана по его ладони и пальцам. — Пришлось пройти через кое-какое дерьмо, чтобы вернуться сюда. Ты у меня в долгу, чувак. Мои брови сходятся вместе. — София… Ты закрыл студию? — Конечно. Я думал, она с тобой. Помнишь это? Адреналин возвращается на полную скорость, и я вырываюсь из его хватки. София не умеет плавать. Я знаю, потому что спросил прошлой ночью, и она покачала своей маленькой головкой. Я проношусь мимо пустых ящиков, вода плещется у ног, и добираюсь до закрытой двери студии, затем толкаю. — Дай мне этот гребаный ключ. — У меня нет гребаного ключа от студии, — рычит он. — Насколько я знаю, он был только у Катерины. Горло сжимается, легкие сжимаются, когда я смотрю на прямоугольное окошко размером с коробку из-под обуви в верхней части двери. — Подними меня. — Ты с ума сошел? У нас, блядь, нет времени на… — Подними меня, блядь! Он смотрит на меня. Я знаю, что мое лицо красное, глаза выпучены, как будто я могу убить его голыми руками, если он этого не сделает, но я думаю, что действительно могу. — Прекрасно, — скрипит он зубами. Он скрещивает пальцы вместе и переворачивает руки ладонями вверх. Наступая на его ладони, я использую дверь для равновесия и заглядываю в щель окна. Комната наполовину затоплена. Катерина плавает внизу, прикованная наручниками к решетке, с широко раскрытыми глазами и черными волосами, струящимися вокруг ее головы. Я перевожу взгляд вправо и сглатываю, когда отсюда видны только прутья клетки Софии. Однако всего в нескольких метрах передо мной по поверхности дрейфует розовый плюшевый мишка. Масляные карандаши парят над полом. И кончики длинных черных волос торчат между прутьями. Плавающие, совсем как у ее матери. — Не играй с дьяволом, он всегда жульничает. — Анонимный Я врываюсь в кабинет Феликса. Когда он видит выражение моего лица, он вешает трубку. — Дай угадаю, — вздыхает он, потирая глаза подушечками пальцев. — Ты ищешь Райфа. — Ты знаешь, где он? — Он в подвале, но некоторое время назад отключил там камеры. Он кружит своим указательным пальцем у уха и насвистывает ку-ку. — Он официально сошел с ума, чувак. Хочешь заглянуть? Мой взгляд сужается. — Пока нет. Райф пытается увести меня вниз, но это так не работает. Я иду туда, куда хочу идти. — Мне нужна твоя помощь. — Что угодно, брат. Ты можешь получить доступ к компьютеру Райфа отсюда? Феликс усмехается. — Я могу получить доступ. Он машет рукой в воздухе и садится на свое место, затем его пальцы летают по клавиатуре. — Слушай, чувак слетел с катушек. Так что, что бы это ни было, я в деле. Что тебе нужно знать? Мои плечи слегка расслабляются, и я наклоняюсь вперед, чтобы видеть экран, кладя ладони на его стол. Обычно я работаю в одиночку, но приятно знать, что у меня все еще есть брат на моей стороне. Особенно этот.