– Ауджелло, я позвонил ему, не мог тебя найти. – Что-то случилось? – Мне нужно с тобой поговорить. – Слушаю. – Пойдем в мою машину? Машина стояла возле дока. Утренний ветерок был свеж. Монтальбано от усталости, голода и волнения сильно замерз. Он сел в машину, опустил голову на подголовник и закрыл глаза. Очнулся же от дивного аромата. Дзито сунул ему под нос крышку термоса с горячим кофе. Монтальбано сразу ожил. – Когда пропал Фацио? – спросил журналист. Комиссар поперхнулся. Дзито похлопал его по спине. – Откуда ты знаешь? – Мне позвонили, а ты подтвердил мои опасения. – Я?! – Да. Ты запретил мне звонить Фацио домой. Мне это показалось странным. Скажи честно, во что он ввязался? – Понятия не имею. В том-то все и дело, Николо. Он никому ничего не сказал. Кто тебе звонил? – Этого я сказать не могу. Кажется, этот человек видел Фацио, и тот выглядел ужасно. – Что это значит? – У него голова была в крови. – Он был один? – К несчастью, нет. Но тот человек не уверен, что видел именно Фацио, он просил меня проверить. Я позвонил тебе, ты косвенно подтвердил мои подозрения. Тот человек просил перезвонить ему через два часа. – Почему он сам не сообщил в полицию? – Потом объясню. Я перезвонил, он объяснил, где находится, так что можно переговорить с ним лично. Ты согласен? – Конечно. Где это? – Недалеко от Риверы. Часа полтора на машине. – Поехали. Так почему он позвонил не в полицию, а тебе? – Потому что у него проблемы с законом, Сальво! С каких это пор преступника волнует судьба полицейского? Спрашивать было бесполезно: Дзито никогда бы не назвал имя своего информатора. Утешало одно: Фацио жив. – Что ты сказал Ауджелло? – Что нужно срочно с тобой поговорить. – Намекнул, что речь идет о Фацио? – Нет. Позвонить Мими и сообщить новость? Нет, пусть спит. На этой мысли глаза у Монтальбано, как по команде, закрылись. И он провалился в сон. Разбудила его тишина. Дзито в машине не было. Солнце поднялось уже высоко. Машина стояла на проселочной дороге, но никакого села рядом не было. Совершенно безлюдная местность, заброшенная земля. Хилые деревья, пучки травы, редкие кусты ракитника. Из земли повсюду выступали белые камни. Известняки, гиблое место, здесь ничего не растет, здесь и ходить-то опасно. Почва изъедена эрозией, недолго провалиться в яму, а та может оказаться глубокой расщелиной. Монтальбано знал, что известняки – это кладбища безымянных костей, территория мафии, особенно если нужно кого-то убрать. Человека ставят на краю ямы и стреляют. Или не стреляют, экономят патрон. Просто толкают. Несчастный либо умрет при падении, ударяясь об острые камни, либо упадет на дно, а там можно кричать сколько угодно – никто и никогда не услышит. Его ждет медленная смерть – от голода, а особенно от жажды. Метрах в десяти от дороги стоял покосившийся домишко. Белый куб, он тоже выглядел как известняк, только очень большого размера. Дверь в хибару была закрыта. Должно быть, Николо там. Монтальбано решил не выходить из машины. Пошарил в карманах: три сигареты. Закурил и приоткрыл окно. Даже пения птиц не слышно. Не успел он докурить одну сигарету, как дверь белого куба открылась и на пороге появился Дзито. Он помахал рукой. Монтальбано вышел из машины и направился к дому. – Он готов все рассказать, Сальво, но есть одна загвоздка. – Какая? – Он не хочет, чтобы ты его видел. Придется завязать тебе глаза. – Смеешься? – Нет. Иначе он ничего не расскажет. – Это мы сейчас посмотрим! – Сальво, не будь дураком. Что мне было делать? Дзито достал из кармана огромный платок в красную и зеленую клетку. Монтальбано не мог удержаться от смеха. – Скатерть с собой носишь?! – С некоторых пор да. Синусит. Дзито завязал комиссару глаза и повел в дом. – Доброе утро, комиссар, – голос был явно немолодой, глубокий, с почтительными нотками. – Доброе утро. – Прошу прощения за то, что пригласил вас сюда, и прошу простить меня за то, что пришлось завязать вам глаза. Но так будет лучше для всех. – Давайте без этих любезностей, – сказал комиссар. – Рассказывайте, что вам известно. – Вчера утром, часов в шесть, я был у горы Шибетта. Знаете, где пересохшие колодцы? – Да. – Я проезжал мимо пересохшего ручья, там бетонное корыто, где раньше поили скот. Их было трое. Один сидел на краю, а двое стояли рядом. У того, кто сидел, была перевязана голова, и рубашка вся в крови. Потом один из стоявших ударил его по лицу, и он упал. Но я успел его рассмотреть. Мне показалось, это был синьор Фацио. – Вы уверены? – Абсолютно. – Что было потом? – Я проехал вперед и видел в зеркало, как они подняли его снова. – А вы что там делали? – Поспешил скрыться, и как можно скорей. Меня ищут карабинеры. Я решил пересидеть пока здесь. Но сначала я позвонил синьору Дзито. – Давно вы знакомы? – Это не имеет значения, Сальво, – подал голос Николо. – Хорошо, продолжайте. – Прежде всего я хотел убедиться, что это действительно Фацио. – А когда убедились, почему вы попросили Дзито обратиться ко мне?