– Монтальбано! Вы в своем уме? Что там у вас происходит? – Я не хотел, эта дырка… – Возмутительно! Только вы могли выронить табельное оружие через дырку в штанах! А если бы он у вас выпал на дорогу и выстрелил? – Я никогда не держу в стволе патронов. – Послушайте, Монтальбано, я не могу просить помощи у водолазов! – Тогда мне придется нырять самому. Дыхание задерживать я умею. – Монтальбано, с вами невозможно говорить! Дайте сюда Ауджелло! Мими проговорил с начальником управления еще минут пять, потом опустил телефон в карман и выдохнул: – Получилось. Предположение комиссара не подтвердилось. Водолазы работали долго, но ничего не нашли. Вернее, нашли всякую ерунду, даже детскую коляску и хозяйственную сумку с банками томатной пасты. «Тем лучше», – подумал Монтальбано. Между тем на пирсе собрались зеваки, они болтали и смеялись, громко высказывали идиотские предположения, наблюдая за работой водолазов. Монтальбано подобные сборища терпеть не мог. Один из зевак подошел к комиссару и представился владельцем склада. – Извините за беспокойство, комиссар, что сказать рыбакам? – Кому? – Рыбакам. Через час-другой они начнут возвращаться. – И что? – Водолазы работают прямо перед складами, рыбаки не смогут причалить, а им надо разгрузить улов. – Не волнуйтесь. Максимум через четверть часа мы закончим. – Можно спросить, что ищут? – спросил человек, внезапно перейдя на сицилийский диалект. Диалект – это определенная близость и доверие. – Конечно, – перешел на диалект и комиссар. – Мои часы. Они упали в море. – А мне сказали, ваш пистолет. – Ошиблись. Вечно они все перепутают. 4 В комиссариат они вернулись только к вечеру. Поесть за целый день не успели. Вернее, час-полтора, чтобы перекусить, можно было выкроить, но, по правде говоря, не было аппетита. – Фацио не появлялся? – Нет, синьор комиссар. Они прошли в кабинет Монтальбано. – Садись, Мими. Обсудим ситуацию. Хочешь кофе? – Прекрасная идея. Монтальбано поднял трубку: – Катаре, не сходишь в бар нам за кофе? Спасибо. Они переглянулись. – Начинай ты, – сказал Мими. – Теперь ясно, что Фацио у них. Но неясно, живой или мертвый. – В море его не нашли. – Это не гарантия, что он жив. – Согласен. А если его все-таки убили вторым выстрелом у складов, где тело? – Мими, мы не узнаем этого по одной простой причине. Нам неизвестно, что происходит на причале, когда возвращаются рыбаки, сколько времени им требуется для разгрузки улова, когда суда отплывают от складов, чтобы встать на прикол, долго ли грузятся рефрижераторы и во сколько они отъезжают с рыбой… Короче, что происходит там в это время. – По словам офицера, выстрелы были около четырех, а с трех до четырех, как правило, все спокойно. – Что значит – спокойно? Никого нет? Ни души? Вряд ли. Помнишь, он сказал, что после хлопков видел мотоцикл. Значит, там были люди. Дверь резко распахнулась, отлетев к стене. Мими и комиссар подпрыгнули на стульях. Ауджелло вполголоса выругался. Появился Катарелла с подносом в руках, поднятая нога зависла в воздухе. – Прошу прощения и извинения, – сказал он, – маленько не рассчитал. Он поставил поднос на стол. – Слушай, Катаре, кто-нибудь искал сегодня Фацио? – спросил комиссар. Катарелла сунул руку в карман, достал блокнот. Послюнявил кончик указательного пальца и принялся листать страницы. Ауджелло удивленно поднял брови. – Значит. Звонили Бьянко и Лоччиччиро. – Всё? – Сарраваккио приходил лично и персонально. – Выходит, не звонил только Манзелла. – Точно так, синьор комиссар. – Я ничего не понял, – прошипел Ауджелло, едва за Катареллой закрылась дверь. Кофе был отличный. Комиссар рассказал Мими о звонках Манзеллы. – Думаешь, если Манзелла сегодня не звонил, он знает, что случилось с Фацио? – спросил Мими. – Не исключено. – Что будем делать? – Ты возвращаешься домой к Бебе и малышу. – А ты? – Отдохну немного, потом пойду на берег, посмотрю, что происходит на пирсе. Телефон зазвонил, когда Монтальбано уже собирался уходить. – Синьор комиссар! Вас спрашивает журналист Тизито. – Соединяй. Привет, Николо, как дела? Куда ты пропал? Как дома?