– А потом – все. Все закончилось. Она однажды ушла. Она сказала мне вдруг: «Прости, я ошиблась. Я ухожу. Больше ты меня никогда не увидишь». И ушла. Я представления не имею, куда она могла пойти, где жить, с кем просыпаться по утрам. Больше я ее не видел. Убивался, сходил с ума, пытался найти ее, но тщетно. И вот вчера увидел в новостях все эти кадры с камер наблюдений парка Горького. Это Глаша. И она по-прежнему неземная и божественная. А то, что она только троих ваших агентов уложила, это вам просто повезло. Если бы их было, к примеру, двадцать, она бы так же легко справилась бы со всеми двадцатью. Поверьте, это правда. Я видел, как она это делает. – Ну хорошо, предположим, – потер виски Верхотуров. Он всегда так тер виски, когда что-то в разговоре шло не так. – Уложила двадцать бойцов, паспорта нет, хорошо. Но чего это она вдруг в парк полезла с ними драться? Там что, зеркала какие-то есть? – Вот этого я не знаю, – опять сник парень. – Это вы сами разбирайтесь. Видимо, есть какая-то тайна. И, скорее всего, тайна очень древняя и какая-нибудь… итальянская. – Сергей Анциферов низко опустил голову и поэтому не видел, как удивленно переглянулись Верхотуров и Смирнов, сразу вспомнившие слова оперативного донесения про маленький итальянский город Гаэта. Глава VI. Оперативное донесение Совершенно секретно. Главное Аналитическое управление ЦА ФСБ РФ. Генерал-майору Верхотурову В.К. В ходе аналитического исследования, проведенного Вторым отделом Главного Аналитического управления, полностью подтвердились предположения агента ГРУ «Странник». В Италии, в городе Гаэта, на берегу Средиземного моря, находится секретная база ЦРУ, ядром которой является лаборатория, расположенная в подвалах средневековой крепости. Есть все основания предполагать, что в этих подвалах изучается какая-то древняя тайна, суть которой заключается в воздействии на сон человека. Случай с Гаэтой – единственный в своем роде, когда целая военно-морская база НАТО, расположенная в порту Гаэты, является прикрытием секретного проекта, осуществляемого в старинной крепости, расположенной на горе в центре города. Наши источники на базе НАТО сообщают, что даже разговоры о том, что в этой крепости происходит, мгновенно пресекаются старшими офицерами, которые тоже находятся в полном неведении относительно проводящихся там экспериментов. Взаимоотношение крепости с внешним миром сведено к нулю, ее хозяйственно-бытовое снабжение полностью автономно, полностью подконтрольно ЦРУ США и никоим образом не затрагивает жизнедеятельность военно-морской базы НАТО. В то же время интересной является инструкция 1978 года для старшего командного состава военно-морской базы НАТО в Гаэте, что делать в случае захвата крепости подразделениями противника. Первое, что должно сделать руководство военно-морской базы, – организовать обстрел старой крепости с воды реактивными ракетами «до полного разрушения существующей инфраструктуры». Только после этого предлагается заняться потенциальным противником. Странная инструкция, если только в древней крепости не хранится какого-то тайного знания, обладание которым гораздо важнее самой военно-морской базы. Крепость Гаэта упоминается в мемуарах папы Пия IX. Пий IX бежал в Гаэту, спасаясь от Джузеппе Гарибальди и его армии. «Страшные тайны крепости Гаэта делают местных людей нелюдимыми и неразговорчивыми. Существует поверье, что в крепости живет привидение, питающееся людскими сновидениями. Если тебя поймает привидение и проникнет в твои сны, никогда покоя человеку не будет, и каждый сон его превратится в кошмар. А ловят жертв для пропитания привидения «ловцы душ», описания которых каждый раз разнятся» («Записки о достопамятных деяниях Пия IX». Рим, 1848). Существует интересное поверье, что ловцов душ должно отпугивать соленое мясо. Что такого опасного таит в себе соленое мясо для человеческих сновидений, непонятно, но многие источники приводят латинскую фразу «Non dimenticare di salare la carne» («Не забудь посолить мясо») как ключ к избавлению от кошмарного сновидения. Гаэта, ловцы душ и сны упоминаются также в народной итальянской песне, популярной в Лигурии, но первое появление все сборники единодушно отдают именно Гаэте. «Эй, моряк, куда плывешь ты? Где же твой родимый дом? Нет ни милой, ни ночлега, И вокруг сплошная мгла. И ловцы душ ждут твой сон. Скоро ты забудешься и Жизнь будет хороша». («Песня моряка». Сборник итальянских народных песен, составитель М. Бартельмеи, 1823. Русское издание – Санкт-Петербург, 1840. Перевод С. Меньковского.) «Ловцы душ», «ловцы сновидений» и «привидения, питающиеся снами» – это монахи ордена Святого апостола Петра, по свидетельствам современников, «загадочные и нелюдимые». Они носили серые плащи, на которых был изображен т. н. «петровский крест». (Спр. о «петровском кресте» – далее по тексту). В XIV веке орден Святого апостола Петра был запрещен специальным указом папы Бонифация VIII, но продолжал существовать нелегально. При поддержке неких могущественных покровителей монахи ордена обустроились в древней крепости Гаэты и продолжали свою деятельность. По преданиям, монахи ордена вылавливали в портовых тавернах загулявших моряков, различных бродяг и блаженных для того, чтобы заточить их в подвалах неприступной крепости и проводить над ними насильственные опыты по проникновению в человеческие сны. По одной из версий, именно монахи из Гаэты были задействованы для осуществления скрытого влияния за русским императором Александром I, победившего в войне с Наполеоном. Монахи проникали в сны Александра I во время европейского похода русской армии в 1814 году. После победы и покорения Парижа император неожиданно разочаровался в своих идеях, стал часто думать о том, чтобы отречься от российского престола, а все завоевания русской армии свести к нулю. Что впоследствии и было сделано. При странных обстоятельствах Александр I умер в Таганроге, по другим источникам – действительно отказался от престола, инсценировал в Таганроге свою смерть и ушел странствовать и проповедовать под именем «монах Федор Кузьмич». Именно город Таганрог Ростовской области, где скончался (или инсценировал свою смерть Александр I), становится местом, где впервые появляется информация о русском специалисте, способном проникать в человеческие сны. Согласно секретному донесению в Петербург на имя шефа жандармского корпуса А.Х. Бенкендорфа от 1833 года, безвестный русский монах, сумевший впоследствии скрыться, проникал в сны Джузеппе Гарибальди. Известный итальянский общественный деятель Джузеппе Гарибальди посещал Таганрог в 1833 году. Впрочем, тогда он еще не был известным. Монах поселился в том же доме, в котором жил молодой Гарибальди. На протяжении нескольких недель он совершал мистические действия, в результате которых у Гарибальди появилось навязчивое желание начать в Италии гражданскую войну. По сведениям сотрудников Тайного жандармского управления, монах находился в соседней с Гарибальди комнате и начинал свои опыты глубокой ночью, когда Гарибальди засыпал. После этих опытов Джузеппе Гарибальди отплыл в Италию из Таганрога с четким желанием начать освободительную войну и впоследствии стал национальным героем. Именно после этого случая и после бесплодных попыток выловить скрывшегося монаха, по распоряжению А.Х. Бенкендорфа в России тоже начали опыты по проникновению в сны, прекращенные после революции 1917 года. От этих опытов следов не осталось – после Великой Октябрьской социалистической революции эксперименты были прекращены, а сотрудники царской охранки, отвечавшие за организацию работ, осуждены пролетарским судом. Однако остались легенды о влиянии сна на личность человека, собранные в Гаэте, которые уходят корнями в древние и священные писания, Библию и пр. Например, знаменитый сон Соломона или сны фараона, не желавшего отпускать Моисея с еврейским народом из Египта, согласно учению из Гаэты, были тщательно спроектированы и организованы кем-то извне, в результате чего повлияли не только на конкретных фараона или Соломона, но и на весь ход мировой истории. Сильные мира сего понимали или догадывались о возможности некой силы влиять на сны и таким образом на весь ход человеческой истории и, как могли, пытались этому помешать. Так, апостол Петр, один из сподвижников Иисуса Христа, был жестоко казнен римским императором Нероном за то, что являлся императору во сне и просил прекратить гонения на христиан. Место казни апостола Петра неизвестно, но ряд источников указывает на то, что он был казнен в центре античного римского ипподрома, в том месте, где сейчас находится центральная площадь Ватикана, прямо перед нынешней папской резиденцией. Чтобы неповадно было сниться императору, Петра, как и его учителя, Иисуса, распяли. Но для того, чтобы его мучения были еще невыносимее, Нерон приказал распять Петра на кресте вниз головой. В связи с этим в христианстве до сих пор существует понятие «петровский крест». Это обычный католический крест, удлиненная часть которого находится вверху, то есть крест перевернут «вверх ногами». Такой перевернутый крест впоследствии стал использоваться различными сектами для обозначения проникновения в сны, влияния на человеческие сны, а затем и вообще любых потусторонних сил наравне с перевернутой пентаграммой. Важно, что именно перевернутый католический крест, или «петровский» крест, является эмблемой лаборатории в Гаэте и служит обозначением секретного проекта ЦРУ по проникновению в человеческие сновидения. Учитывая, какую важность этим исследованиям придают в ЦРУ, проведение опытов в этом направлении для нашей страны также имеет важное государственное значение и может серьезно усилить оборонный потенциал Российской Федерации. Предложение о выделении дополнительных средств на изучение истории вопроса, а также на установление наблюдения за деятельностью секретного подразделения ЦРУ на острове Гаэта, получение оттуда оперативных агентурных данных и снабжение ими проекта 014 «Сосны» Управления научно-технической службы ФСБ РФ считаем целесообразным. Начальник оперативного отдела Главного аналитического управления ЦУ ФСБ РФ Полковник Георгиади В.С. Референт оперативного отдела Главного аналитического управления ЦУ ФСБ РФ Подполковник Харитонов С.Г. Глава VII. Спасение от неминуемой смерти Война в Чечне шла уже давно, и конца или края ей видно не было. Не успели отметить новый, 1996 год, как 4 января, с утра пораньше, внезапно подняли весь саратовский оперативный полк внутренних войск и отправили на Кавказ «восстанавливать конституционный порядок». Конечно, про эту «внезапность» все знали еще за полгода до отправки – надо же было кому-то менять на позициях «зависшую» в Чечне дивизию Дзержинского. Но все равно еще толком не проснувшийся после пятичасового полета на огромном транспортном самолете-«корове» командир разведвзвода старший лейтенант Михаил Рудик оглядывал аэродром Ханкала так, будто видел его впервые. Кругом ревели моторы, в небе было тесно от взлетающих и садящихся вертолетов, куда-то хаотично перемещались многочисленные военнослужащие, гулко стуча берцами по разбитым бетонным плитам взлетной полосы старого военного аэродрома, расположенного неподалеку от чеченской столицы. Бригаду поджидала колонна грузовиков, на дверках водителей красовались выцветшие лохматые бронежилеты. Рудик хорошо знал о слепой вере военных водителей в то, что бронежилет, растянутый на дверце автомобиля, спасет их от случайной пули или от разлетающихся осколков. Над такой верой никогда не смеялись, хотя была очевидна ее ущербность. Впрочем, ущербность любой веры очевидна и неочевидна одновременно. У головного грузовика стояла группа дзержинцев. Вид они имели весьма геройский. Такой бедовый, архаровский облик солдаты принимали обычно через пару недель существования на этой странной войне. Головным убором становился камуфлированный платок, который иногда обвязывался вокруг шеи. Ко всем автоматам были прикреплены подствольные гранатометы, снаряженные автоматные магазины были плотно прижаты друг к другу «валетом» и стянуты синей изолентой. Воинские знаки отличия принципиально отсутствовали. Все стояли в «разгрузках» – лихих камуфлированных жилетах с большим количеством карманов, по которым были хаотично рассованы гранаты и сигнальные ракеты. Оружие бойцы держали не по уставу – не на ремне за спиной, а по-американски: высоко на груди, так, чтобы спусковой крючок находился у правого плеча. Пижоны. Дзержинцы курили, щурясь на солнце, и нарочно лениво наблюдали, как к ним приближалась колонна сменщиков. Рудик искренне радовался за дзержинцев. Чего уж там? День-два смены – и все они окажутся дома, в своей родной Балашихе. Полгода страшной и непонятной войны для них закончатся. Можно вернуться к домашним проблемам, семейным скандалам, заслуженным тридцати дням «боевого» отпуска, разборкам с местными бандитами и прочим домашним «радостям». – А с чего этот шпингалет вдруг краповый берет нацепил? – вдруг громко удивился один из дзержинцев. Поначалу Рудик даже не понял, что под шпингалетом подразумевается именно он, кавалер ордена Мужества и командир «в законе», то есть из числа тех, чьи приказы никогда не ставятся под сомнение подчиненными. Но ему самому стало интересно посмотреть на «шпингалета». Тогда-то, обернувшись, он и увидел, в чью сторону устремлен указующий перст бравого вояки. Да и взгляд тоже. – Свалился, наверное, у кого-то с головы, а шустрый шкет подобрал, – лениво поддержал напарника сосед. – Ну да, а сам шмыг под лавку и поди достань его оттуда, – пробасил третий, здоровенный краснорожий верзила. Рудик всегда старался быть вежливым. Поначалу это было жизненно необходимо, чтобы получать поменьше затрещин от ребят. Но и потом, когда он занялся карате, как раз входившее в моду в СССР, привычку не бросил. Да и сэнсэй, обожаемый маленьким Мишей, требовал от учеников вежливости, нещадно выгоняя из секции тех, кто начинал кичиться своей силушкой и демонстрировать «приемчики» в драке. Именно потому Рудик не стал задираться, но от короткого деликатного замечания, в надежде, что народ образумится, удержаться не смог: – Нехорошо. Однако реакция оказалась иной. – В смысле красть чужие береты нехорошо? – уточнил первый остряк. – Или под лавки лазить? – пробасил верзила. – А вы в детстве никогда не слышали поговорку: «Мал золотник, да дорог, велика Федора, да дура»? – кротко поинтересовался Рудик. – Это ты про меня, что ли?! – с явной готовностью к драке делано удивился здоровяк.