— Да, я — поверенный в делах. — Как скоро будет назначен новый посол? — Думаю, долго ждать не придется. Обычно это занимает месяц-два. — Вам не очень нравится одной отвечать за все? Тонье Виг криво улыбнулась. — Я не это имела в виду. Фактически я уже была в ранге поверенного в делах целых полгода, пока к нам не прислали Мольнеса. Я только хочу сказать, что надеюсь на скорейшее решение вопроса о назначении. — Значит, вы рассчитываете на то, что сами станете послом. — Допустим, — сказала она, приподняв уголки рта. — Это было бы совершенно естественно. Но боюсь, нам никогда не угадать, что решит Министерство иностранных дел Королевства Норвегия. В кабинет скользнула тень, и перед Харри возникла чашка. — Вы пьете чаа раун? — спросила фрёкен Виг. — Не знаю. — Простите, — улыбнулась она. — Я забыла, что вы у нас новичок. Это таиландский черный чай. Видите ли, я практикую здесь high tea.[12] Хотя, если строго следовать английской традиции, чай следует пить после двух часов. Харри поблагодарил за угощение, и, когда в следующий момент опустил глаза, в его чашке уже было что-то налито. — Я-то думал, что эти традиции исчезли вместе с английскими колонизаторами. — Таиланд никогда не был колонией, — улыбнулась она. — Ни английской, ни французской, в отличие от соседних стран. И тайцы страшно гордятся этим. Слишком гордятся, на мой взгляд. Немного английского влияния еще никому не помешало. Харри достал блокнот и спросил, не мог ли посол оказаться замешанным в какой-нибудь афере. — Афере, инспектор? Он кратко пояснил, что он понимает под аферой и что более семидесяти процентов совершенных убийств связано с тем, что жертва занималась чем-то незаконным. — Незаконным? Мольнес? — Она замотала головой. — Он не такой… не был таким. — Вы не знаете, враги у него были? — Даже представить себе не могу. Почему вы спрашиваете? А может, это никакое не политическое убийство? — У нас пока слишком мало фактов, так что мы рассматриваем все возможные версии. Фрёкен Виг рассказала, что в понедельник, когда его убили, Мольнес уехал на встречу сразу же после обеда. Он не сообщил, на какую именно, но в этом не было ничего необычного. — У него с собой всегда был мобильный телефон, так что мы могли переговорить с ним, если возникали какие-то дела. Харри попросил разрешения осмотреть кабинет посла. Фрёкен Виг пришлось провести его еще через две двери, установленные «в целях безопасности», чтобы наконец отпереть третью, которая вела в искомый кабинет. Там ничего не трогали, как и просил Харри перед отлетом из Осло. Повсюду великое множество бумаг, папок, сувениров: они громоздились на полках, ими были увешаны стены. Над грудой бумаг висел портрет норвежской королевской четы: король и королева величественно взирали вниз, прямо на посетителей, а окна кабинета, по словам Виг, выходят на Куинз-Риджент-парк. Харри нашел ежедневник, но записей в нем было немного. Он проверил день, когда произошло убийство, но на эту дату стояла одна-единственная пометка: «Ман Ю», знакомое сокращение «Манчестер Юнайтед», если он не ошибается. Наверное, посол записал для памяти, когда по телевизору будут транслировать футбольный матч, подумал Харри, и по служебной привычке выдвинул ящики письменного стола, но тут же понял, что одному ему не справиться: безнадежно обыскивать кабинет посла, если не знаешь, что именно искать. — А где его мобильник? — спросил Харри. — Как я и говорила, он всегда носил его с собой. — Но в мотеле мы не обнаружили никакого телефона. И я не думаю, что убийца был вором. Фрёкен Виг пожала плечами. — Может, кто-то из ваших тайских коллег его «конфисковал»? Харри предпочел воздержаться от комментариев и вместо этого спросил, не звонил ли Мольнесу в тот день кто-нибудь из посольства. Фрёкен Виг заколебалась, но пообещала узнать. Харри в последний раз окинул взглядом кабинет. — Кто из посольских последним видел Мольнеса? Она задумалась. — Должно быть, Санпхет, его шофер. Они с послом были добрыми друзьями. Шофер очень тяжело переживает утрату, поэтому я отпустила его на пару дней. — Почему же он не отвез посла на встречу в день убийства, раз он шофер? Она пожала плечами. — Я тоже думала об этом. Посол не любил ездить по Бангкоку один. — Гм. А что вы можете рассказать мне о шофере? — О Санпхете? Он служит в посольстве с незапамятных времен. Никогда не бывал в Норвегии, но знает названия всех норвежских городов. И еще имена всех королей. И Грига любит. Не знаю, есть ли у него дома проигрыватель, но мне кажется, он собрал все существующие диски с музыкой Грига. Очень приятный пожилой таец. — Она наклонила голову набок и обнажила десны. Харри спросил, не знает ли она, где можно встретиться с Хильде Мольнес. — Она у себя дома. Боюсь, в ужасном состоянии. Я хотела бы посоветовать вам подождать немного, прежде чем говорить с ней. — Благодарю за совет, фрёкен Виг, но мы не можем позволить себе такую роскошь, как ожидание. Не могли бы вы позвонить ей и сообщить о моем прибытии? — Да, понимаю. Извините. Он повернулся к ней: — Откуда вы родом, фрёкен Виг? Тонье Виг удивленно посмотрела на него. А потом заливисто рассмеялась, но смех ее звучал несколько напряженно. — Это что, допрос, инспектор? Харри не ответил. — Если это так важно, то я выросла во Фредрикстаде. — Я так и подумал, когда вас услышал, — сказал он, подмигнув. Изящная тайка в холле запрокинула голову, сидя на стуле, и впрыскивала себе в очаровательный носик какой-то спрей. Харри деликатно кашлянул, она вздрогнула и смущенно захихикала, с глазами, полными слез. — Простите, но в Бангкоке очень грязный воздух, — сказала она. — Я это заметил. Не дадите ли мне номер шофера? Она закачала головой и шмыгнула носом: — У него нет телефона. — Ну что же. А жилье-то у него есть? Его шутка ей явно не понравилась. Написав на листке адрес шофера, она подарила ему на прощание едва заметную улыбку. Глава 11 Слуга уже стоял в дверях, когда Харри шел по аллее, направляясь к резиденции посла. Он проводил Харри через две большие комнаты, изысканно обставленные мебелью из тростника и тика, и вывел через террасу в сад, разбитый позади дома. Орхидеи полыхали желтым и синим, а под сенью больших раскидистых ив порхали бабочки, словно вырезанные из цветной бумаги. Возле бассейна в форме песочных часов они нашли жену посла, Хильде Мольнес. Она сидела в плетеном кресле, одетая в розовый халат, перед ней на столике стоял такой же розовый коктейль, и ее солнечные очки закрывали пол-лица. — Вероятно, это вы — инспектор Холе, — проговорила она с твердым «р», что выдавало в ней уроженку района Суннмёре. — Тонье позвонила мне и сообщила, что вы направляетесь ко мне. Хотите что-нибудь выпить, инспектор? — Нет, благодарю. — Напрасно. Знаете ли, следует пить в такую жару. Вспомните о балансе жидкости в организме, даже если вам не хочется пить. Здесь слишком быстро происходит обезвоживание. Она сняла солнечные очки; глаза у нее, как Харри и предположил при виде ее черных как вороново крыло волос и смуглой кожи, оказались карие. Живые, но покрасневшие. Горюет или напилась с утра, подумал Харри. Или и то и другое. Он прикинул, что ей на вид сорок с небольшим, но выглядела она превосходно. Чуть поблекшая красавица средних лет, из высшего слоя среднего класса. Кажется, он видел ее раньше. Харри уселся в другое плетеное кресло, которое тотчас прогнулось, облегая тело, словно только его и дожидалось.