Друзья договорились встретиться в шесть вечера и вместе ехать на поле Полтавской битвы. Встречались обычно у арки. Затем шли на автобусную остановку. Первым пришел Дима. Вскоре показалась спортивная фигура Андрея. Ребята нырнули в прохладную тень арки, вынырнули на улице и направились в сторону, противоположную от Корпусного сада. С этой стороны Октябрьская расширялась и, словно большая река, вобрав в себя потоки машин с впадающих улочек и переулков, бурлила и шумела еще больше. Тут ее застроили высотными элитными зданиями с выпуклыми башнями и узорчатыми арками. Посреди улицы разместилась широкая каштановая аллея, заложенная еще в начале двадцатого века князем Куракиным в честь приезда в Полтаву русского царя Николая П. Шесть лет назад старые деревья срубили и аллею засадили молодыми, кудрявыми каштанами, аккуратно разместив их в два ряда с обеих сторон дорожки. Тонкоствольные, но с крупными перепончатыми листьями, деревца напоминали маленьких утят с задранными вверх лапками и радовали глаз буйным цветом и нежной зеленью. Вечерело. Солнце зашторило все окна на улице. Дома темными провалами провожали уходящий день. Пыхтя и медленно переваливаясь на широких колесах, подошел яковчанский автобус. Друзья вскочили на заднюю площадку. Людей оказалось немного. Неторопливо поплыли по широкому руслу улицы. На перекрестке повернули на Зеньковское шоссе. Затем автобус свернул в переулок и оказался в прохладной тени вековых каштанов. Проскочили желто-белое здание Института свиноводства с мясистой бронзовой свиньей у входа, и вскоре в разорванном саване листвы мелькнуло свежей белизной длинное приземистое здание с зеленой аккуратной крышей и металлическими, поднятыми знаменами над массивным входом – это музей истории Полтавской битвы. Перед музеем была установлена бронзовая фигура царя Петра I, в строгом мундире, в полный рост. Рядом – курган над захоронением русских воинов с огромным каменным крестом на вершине. К кресту вела широкая лестница с изящными перилами. Слева от захоронения, узорным пятном, расположилась Сампсониевская церковь с вытянутыми луковками золотых куполов. Возле музея царило бойкое оживление. Как винегрет, пестрела разноцветная толпа. Развевались старинные флаги, слышалась разноязычная речь, бурлила лоточная торговля. Здесь собрались люди, одетые для похода. Привлекали внимание синие мундиры солдат короля Карла XII, словно морские волны, заполнившие все пространство. Это энтузиасты шведского общества любителей военной истории. Кто-то притащил даже несколько настоящих пушек. Кое-где виднелись зеленые мундиры солдат русской армии, но основные силы русских должны подтянуться завтра, как и полки украинских казаков. Все-таки главный день празднования – 27 июня. Бронзовый Петр, неподвижно стоявший на массивном постаменте с широко раскрытыми глазами, казалось, раскрыл их еще больше от удивления. Никогда еще со времен Полтавской битвы это место не видело такого количества людей в форме солдат Северной войны. Приняв командование небольшим отрядом шведов, Дима с Андреем вскочили на коней, и отряд двинулся в путь. В экскурсию входила длительная прогулка по извилистым лесным тропинкам, где, возможно, и ездил Карл XII. Затем – переход реки Ворсклы вброд. На самом деле шведская армия ни разу Ворсклу не переплывала, но так было эффектней. Далее – ночевка лагерем в Яковчанском лесу, а на рассвете отряд должен был выйти к редутам русской армии и встретиться с другими такими же отрядами. Там будет разыграно грандиозное театрализованное представление, воспроизводящее всю Полтавскую битву. Кони шли неторопливо, слышалось мерное цоканье копыт и приглушенный говор шведов. Экскурсанты ликовали: они представляли себя настоящими шведскими воинами, а у многих прапрадеды действительно принимали участие в битве. Солнце тускнело. Томный вечер явственно входил в права, вытесняя день и наполняя пространство иными звуками. Воздух стал тяжелее, а время замедлило течение, увязая в этом вечере. Дима с Андреем не переговаривались. Скрещенные ветки медленно проплывали над головой. Казалось, идут по подземному тоннелю. Тени сгущались, звуки стали приобретать мистический смысл. На миг Томину показалось, что они действительно ведут маленький отряд шведской армии и скоро начнется грандиозная битва. – Андрюха! – тихо позвал Дима. – Выходит, мы с тобой на шведской стороне! – Ага, только понарошку, – рассмеялся Дорошенко. Когда переходили вброд Ворсклу, вода казалась застывшим зеркалом, а мелкие волны от выпуклых крупов коней растекались капельками серебра. Недалеко послышался сильный всплеск. Все невольно повернули голову, насторожились. Наверное, очень большая рыба или… На уютной поляне в Яковчанском лесу разбили лагерь. Справа к поляне примыкала пышная сиреневая роща. Бело-розовая пена цветов со всех сторон облепила высокие кусты и источала тонкий аромат. Развели большой костер. Огонь весело заплясал на сухих ветках, громко потрескивал и отвоевал у тьмы маленькое пространство. Танцующие языки пламени попеременно вырывали из темноты лица, усиливая ощущение таинственности. Было что-то сакральное в неравной борьбе огня с надвигавшейся со всех сторон тьмою. Каждый задумался о чем-то своем. Дима перевернул пылающие головни. Словно десятки пламенных мух, взмыли вверх искры, ярко осветив нижние ветки с нависшей листвою. Перед рассветом готовилось широкомасштабное наступление, поэтому спать легли рано, и вскоре лагерь затих. Дима лежал у догорающего костра, глаза его неотрывно смотрели на облепленное звездами небо. За время каникул не одну группу экскурсантов ребята перетащили этими тропами. Не раз ночевали под звездным куполом, но ни разу огненные планеты не светили так ярко, как сегодня. Никогда небо не было таким высоким и так густо усеянным звездами, как в этот вечер, и небесные светила не казались такими таинственными. Томину не спалось. Словно завороженный, продолжал он смотреть на созвездия. Ощущение того, что эти маленькие светящиеся точки не творение рук человека, достигшего многого на земле, а недосягаемые огромные планеты, живущие по своим, не подвластным людям, законам, усиливало ощущение какой-то неудовлетворенности. А может, это и не планеты вовсе? С чего вдруг астрономы взяли, что это небесные тела? Они что, там бывали? Вдруг Томин увидел – звезды из привычной, хаотичной расстановки созвездий перестроились в буквы, напоминающие латинский алфавит, только более замысловатый. Почему-то его это ничуть не удивило. «Надо же, как в самоучителе английского языка», – спокойно отметил про себя Дима. Звезды слегка колыхнулись, затем заколебались и медленно померкли, словно выключенный экран монитора. Звуки ночи стали еще глуше, все заволокло свинцовым туманом. Костер потух, Томин погрузился в глубокий сон… Проснулся Дима от хруста сломанной ветки. Солнце еще не взошло. Слегка приподняв голову, спросонья попытался всмотреться в темнеющие деревья. Сон слетел мигом. По краю поляны, крадучись и хищно озираясь, пробирался тот самый человек с колючим взглядом, которого вчера случайно он видел у золотого орла. Глаза незнакомца сверкали, как два раскаленных угля. Видимость была ограниченна, но Дима хорошо разглядел, что одежда на человеке сменилась. Теперь колючеглазый был одет в старую холщовую робу, на голове красовалась выцветшая фуражка, а на ногах – хромовые сапоги. На правом боку болталась уже знакомая зеленая сумка. «Теперь он одет точно по времени, – подумал Дима. – Точно по времени! Странное выражение! Будто я не в своем времени». Незнакомец тем временем прошмыгнул в сиреневую рощу. Дима вскочил, словно на пружинах, и осторожно двинулся вслед. Тропинка оказалась настолько заросшей густыми зарослями сирени, что напоминала тоннель. В конце его виднелось сероватое пятно выхода. На фоне этого пятна он разглядел удалявшегося человека. Медленно пробираясь по тоннелю, Дима старался не упускать из виду фигуру незнакомца, маячившую вдали. Фигура при ходьбе смешно поднимала и опускала руки и ноги. Скоро стало казаться, что это всего лишь марионетка и кто-то, смеха ради, задорно дергает за невидимые ниточки. «Какая странная сиреневая роща! – напряженно размышлял Дима. – Сколько иду, а коридор не кончается, словно бесконечный. Хотя выход, вот он, рядом». Вдалеке послышался легкий всплеск. Должно быть, рыба хвостом возмутила воду. Значит, неподалеку водоем. Томин совершенно отчетливо услышал конский топот. Судя по звуку, ехал очень большой отряд. «Странно, поблизости больше нет экскурсий. Ряженые должны быть совершенно в противоположной стороне. Может, кто сбился с дороги?» Фигурка, впереди, исчезла, оставив серое пятно выхода открытым. «Значит, колючеглазый выбрался из этой трубы!» Выйдя, наконец, из этой неестественно длинной сиреневой рощи, Дима оказался у небольшого озера. По берегам склонились плакучие ивы, свесив зеленые гибкие ветки, словно девушки с распущенными волосами. Гладь водоема застыла, как огромное, с изрезанными краями зеркало. Огляделся. Незнакомца нигде нет. Вдалеке слышались частые раскаты грома. «Где же его искать? И зачем я за ним пошел? Что это за странный гром? Пора, пожалуй, возвращаться в лагерь», – решил Дима, уже начавший укорять себя за излишнее любопытство. Перед возвращением захотел умыться. Осторожно ступая, спустился к самой воде. Над поверхностью озера грациозно клубился молочный туман. Томин зачерпнул студеной воды и поднес к лицу. Обжигающая свежесть легким током прошлась по коже. Восприятие действительности сразу стало несколько иным, более бодрым. Когда поток жидкости схлынул, он открыл глаза и замер. Из воды на него смотрело милое создание – почти детское личико с удивительно чистой, румяной кожей, тонкими чертами и наивным выражением огромных, завораживающих небесно-голубых глаз. Правильный овал лица обрамляли золотые, как солнце, волосы, тускло блестевшие в рассветной дымке. «Нет, просто купальщицей она не могла быть! Ситуация, странная до комизма. Какой девушке придет в голову купаться, надев золотой парик, в четыре часа утра, одной, в отдаленном озере, где поблизости нет никакого жилья?» В следующую минуту Дима удивился еще больше. Девушка подплыла поближе, ударив по воде огромным рыбьим хвостом. Да! Да! Именно рыбьим, похожим на хвост щуки или сома, с длинными копьевидными перепонками и мелкой золотистой чешуей. Незнакомка явно не удивилась Диме и, подплыв поближе, заговорила удивительно мелодичным, похожим на журчание ручья, голосом: – В этом мире не бывает случайностей. Все закономерно и с большой долей вероятности предопределено и подчиняется строгим законам Вселенной. Тебе, Дима Томин, выпала великая честь спасти человечество, хоть это будет сделать очень нелегко. Какое-то время длилось неловкое молчание. Ошарашенный, Дима не мог придумать, что же ей ответить. Наконец собрался с мыслями. – Ты кто? – глухо, не своим от удивления голосом спросил девушку. Мысль о грандиозном розыгрыше не покидала Томина. «Совсем не трудно надеть парик из золотых волос. Рыбий хвост тоже можно прикрепить. Существуют же спаренные ласты, в них, кстати, намного удобнее нырять, чем в раздельных. Естественно держится на воде? Так, может, она мастер спорта по плаванью. Узнать мое имя и фамилию тоже не сложно. Учитывая, какой сегодня день, – по лесу разъезжают шведские воины с настоящими пушками, – можно ничему не удивляться. Вот выйдут из соседних кустов смеющиеся операторы и, давясь от смеха, скажут: „Улыбнитесь! Вас снимает скрытая камера!” А русалка сорвет золотой парик и окажется шатенкой с жидкими, прилизанными волосами». Дима внимательно обвел взглядом ближайшие кусты и деревья. Насколько хватало глаз – бескрайние россыпи листьев. Даже линий электропередач почему-то не видно. Затем он внимательно посмотрел на девушку. Как ни странно, волосы кажутся настоящими, и лицо выражает такую детскую искренность, что трудно заподозрить подвох. Снова послышался сильный всплеск. Незнакомка насторожилась и резко повернула голову. От опущенных в воду мокрых волос по поверхности озера пошли тонкие круги. Гладь водоема оставалась пустынной, только с дальнего берега зарябили мелкие волны. «Или она великая актриса, или я схожу с ума, – уныло размышлял Дима. – А может, она обладает гипнозом?» – Я – Наяда, небесная русалка, – просто ответила девушка. Прекрасные глаза сделались неестественно голубыми. Ответ, словно холодный душ, отрезвил сознание и заставил поверить, что никаких операторов скрытой камеры поблизости нет. Глава 3 Настоящая Полтавская битва – Ты, наверное, знаешь, что время движется по спирали и кольца ее не параллельны друг другу, – вежливо обратилась Наяда к Диме. – Кое-где витки отдаляются, а в некоторых точках подходят так близко, что возможен перенос информации или даже отдельных личностей, но – в строго определенные дни. Сегодня как раз такой день – день Великой битвы, что на столетия определит дальнейшую судьбу Европы. И не случайно битва эта состоится под Полтавой. Этот город – Богом избран. И я, из своего измерения, на несколько часов попала в мир людей, хоть и в отдаленном прошлом. Голос девушки звучал торжественно и одновременно чарующе, словно заклинание. Томин слушал как бы из пустоты, извне времени и пространства. Мозг от изумления сделался ватным, а мелодичный голос ламинарным потоком лился прямо в сознание – больше не существовало ничего. «Или это гипноз, или срабатывает какой-то защитный барьер организма». Мощный, встряхнувший землю раскат грома вывел Томина из оцепенения. «А гром ли это? Стоп! Это же артиллерийская канонада!» Снова взглянул на русалку. Прекрасные глаза смотрели с неподдельной искренностью и легкой грустью. «Где-то я ее определенно видел! Но где? Какое красивое лицо, словно на картинке. Точно! На картинке! Только на какой?» Вслух же сказал: – Милая русалочка! Ты ошиблась. Сегодня не день битвы, а триста лет со дня битвы. И эта канонада – всего лишь театрализованное шоу. – И не поверил собственным словам. Русалка внимательно глянула на Диму, очаровательно улыбнулась и затараторила: – Сегодня 27 июня 1709 года, и уже началась Полтавская битва. В ответ на слова девушки пушечная пальба раздалась совсем близко. Хор приблизительно из пятидесяти пушек в клочья разорвал остатки тишины и ощутимо встряхнул землю. Среди низких голосов артиллерии слышались более высокие звуки ружей и мушкетов. Никакие ряженые так стрелять не могли. К тому же звук гремел глухой и какой-то первобытный. Современные гаубицы стреляют по-другому. – Существует искривление пространства, такое как лист Мёбиуса, где движение возможно лишь в одном направлении, – с энтузиазмом продолжала Наяда. – Ты спустился по сиреневой роще и попал в другое время. Обратно таким образом уже не вернешься. Для этого есть тоннели в энергетических разломах, но они открываются в строго определенное время. А самое главное, – тут прекрасная собеседница сделала паузу, – демон Кобо украл Венок славы у золотого орла, и, если его не вернуть, весь мир ждут большие неприятности. Кобо только что проходил тут. Наверняка хочет попасть в будущее через большой энергетический разлом на поле Полтавской битвы. Если ему удастся – венок будет утрачен. Дима вспомнил человека с колючим взглядом, и новая, фантастическая реальность вязким воском стала заполнять помутневшее сознание. «Что-то в этом есть. По крайней мере, колючеглазый тут не случайно».