Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 8 из 9 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Держись! – зазвучал уверенный голос Наяды. В следующее мгновение теплая рука схватила его ладонь, а другая приложилась к ране. Дима сразу почувствовал облегчение. Боль стала утихать. Наяда помогала Томину прыгать, держа за руку. Преодолев несколько десятков метров, друзья увидели булыжник еще больших размеров. «Вот она, Смерть!» – мелькнуло в Диминой голове. Все тело обмякло, но в следующую секунду Наяда сильно дернула его за руку. Не дожидаясь появления чудовищной змеи, Томин прыгнул. В момент прыжка рептилия стала высовываться. Гигантская голова поднималась медленно, но с ускорением. У Димы опорная нога – левая, и не успел он правой приземлиться, как по ней ударил новый поднимающийся череп. Томин полетел на землю, но за последней змеей оказался небольшой уклон. Упав на правый бок, он кубарем покатился вниз по неестественно мягкому склону. Докатившись до самого низу, вскочил на ноги, не чувствуя боли. «Слава богу! Булыжников больше нет», – обрадовался Дима. Но радость Томина была преждевременной. Под ногами во всю ширину дороги валялись предметы, напоминающие макароны-гребешки. Множество этих гребешков оказалось на его одежде. Не успел Дима их рассмотреть, как предметы зашевелились, проворно заползли под одежду и больно впились в кожу. Он почувствовал острую боль во всем теле и сладковатый запах собственной крови. Горячая волна ужаса, смешанная с отвращением и тошнотой, охватила его. Вся дорога зашевелилась белыми червями. Дима стал стряхивать паразитов, пританцовывая на месте, но живой вермишели оказалось слишком много. Черви жрали его живьем. Тело превратилось в сплошную рану – с ладоней обильно закапала кровь. Новые полчища белых вампиров ринулись на незадачливого путешественника. Томин почувствовал, что теряет сознание. Наяда подоспела как раз вовремя, за ней еле поспевал Дорошенко. Русалка быстро провела руками вдоль Диминого тела – черви осыпались, как шелуха, раны мгновенно затянулись. Дима почувствовал сильное облегчение, силы восстановились. Затем девушка выставила руки на дорогу – полился яркий свет, который, словно мощным напором воды, смыл всех червей к обочине. Взору ребят предстала серая лента дороги, прямолинейно убегающая вдаль. Путники, почти бегом, двинулись дальше, подгоняемые страхом и ощущением постоянной опасности. Русалка по-прежнему плыла между ними. Как ей удавалось плыть по воздуху, оставалось загадкой. А воздух сделался жиже, дышать стало легче. Очищенная от червей дорога напоминала утоптанную проселочную тропу, что позволяло двигаться быстро. Вскоре впереди возникли готические своды. Высокие желтые балки отчетливо выделялись на фоне звездного неба. Подошли поближе. Стены оказались огромными ромбовидными чешуйками, а балки – длинными, гибкими шеями с исполинскими мордами ископаемых ящеров, только без глаз. Стены натягивались, как паруса на ветру, а головы росли из одного длинного туловища, словно фонари вдоль дороги, постоянно двигались, наклонялись и пытались схватить ребят, но друзья, делая невероятные прыжки и уклоны, с успехом уворачивались от слепых монстров. Иногда за одним беглецом устремлялось сразу две головы. Тогда черепа сталкивались и раздавался сильный грохот. Дима не переставал удивляться своим невесть откуда взявшимся акробатическим способностям. Он легко совершал прыжки по три и даже по пять метров, а иногда делал сальто во время прыжка… С невероятными усилиями удалось пройти чешуйчатые своды, и троица спустилась на широкую тропу бледно-красного цвета. Почва стала скользкой и подвижной. Ноги плохо фиксировались, пришлось идти осторожно, иногда приседая и помогая себе руками. Скорость движения снизилась. Русалка по-прежнему крепко держала ребят за руки. Цвет неба изменился и стал багровым. Картина напоминала фантастический рассвет, только полоса белого света расположилась по всей линии горизонта, образуя замкнутое, размытое кольцо. По бокам тропы в симметричном порядке возвышались огромные, хорошо отполированные скалы, напоминающие чудовищные клыки. Вскоре ухабистый шлях пошел немного под уклон, и внизу открылась гигантская воронка, зиявшая бездонной чернотой. Подойдя к краю пропасти, ребята принялись осторожно обходить ее по периметру. Здесь гулял сильный ветер и шел пар. В атмосфере чувствовалось большое количество углекислого газа и ощущался запах испорченных продуктов. Воздух попеременно входил и выходил из воронки. «Наверное, вулкан, – невзначай подумал Томин, – но какой-то странный». За воронкой дорога сделалась ребристой и начала подниматься. Странная догадка возникла у Димы: «Тонкие заостренные скалы – клыки. Скользкий трап – язык. Ребристая дорога – нёбо. Гуляющий ветер – дыхание. Мы в пасти у невероятного чудовища! А Наяда молчит. Знает и молчит. Значит, не хочет нас пугать. А Андрюха, похоже, ничего не понял. Бредет, как зомби, и тупо смотрит под ноги». И Диме стало так страшно, что захотелось выпрыгнуть из собственной кожи. Вскоре трап круто потянулся вверх. Ребристость напоминала большие ступени, скользкие, но вполне проходимые. На вершине гордо возвышались две совершенно круглых, остроконечных, цилиндрических скалы, слегка закругленные к дороге и абсолютно симметричные. Ребята почти карабкались, ноги скользили. Русалка по-прежнему неумолимо тянула их вперед. Как ей удавалось плыть по воздуху, оставалось загадкой. Уже приоткрылась величественная панорама, раскинувшаяся внизу, – что-то непостижимо прекрасное переливалось всеми цветами радуги. Скалы дрогнули и стали медленно надвигаться на ребят. Они еле удержались на ногах. В спину ударила мощная струя горячего воздуха. Дима оглянулся – утесы на противоположной стороне гряды также угрожающе двигались, грозя сомкнуться над незваными гостями. Послышался жуткий рев. Заложило уши. Исполинское чудовище очнулось и решило закрыть пасть. Тогда Наяда рванулась вперед, чуть не вырвав мальчикам руки, и все вместе сорвались с отвесной скалы. «Как волшебно красиво!» – мелькнуло в Диминой голове. В следующую секунду рука Наяды выскользнула – волшебный мир качнулся, все замелькало, краски перемешались, и снизу стремительно стали набегать сливающиеся разноцветные пятна. Еще мгновение – все трое плюхнулись в желеобразную жидкость и ушли глубоко под воду. Вода сдавила, словно в тисках. Равномерная темнота и большая вязкость жидкости затрудняли поиск пути на поверхность. И путь этот поистине оказался бесконечным. Томин судорожно греб руками и двигал ногами, совершенно не ориентируясь. В конце концов от нехватки кислорода он стал захлебываться и потерял сознание. Очнувшись, Томин увидел, что лежит на земле, обняв ее, как любимую кровать. Рядом, лежа на спине, спал Дорошенко. Русалка сидела подле, склонив голову. Золотые волосы спадали с плеч и слегка поблескивали. Твердь представляла стертые в песок кристаллики чего-то прозрачного, наподобие стекла. Только уж очень красиво переливались эти песчинки даже при тусклом освещении. Сзади что-то монотонно шумело. Воздух был насыщен влагой, солью и йодом. Приподняв голову, Дима увидел настоящее море. Пенный прибой равномерно и мощно набегал на отлогий берег, словно живой. Густая белая пена сочными клочьями летела на землю. Море переливалось разноцветными огнями и искрилось, как плазма, хотя солнца не было видно. Линия горизонта не просматривалась. Темная вода плавно переходила в вечернее небо. Андрей открыл глаза и улыбнулся. Море успокаивало. Разговаривать не хотелось. Томин перевернулся на спину, пытливые глаза его уставились в небо. Разноцветное, переливчатое и слегка подвижное, оно завораживало неземными оттенками. Из-за царившего полумрака трудно было разглядеть детали. Улавливалось только общее цветовое пятно. Все здесь было неземным. Ощущения и те космические. Ужасы перенесенного пути теперь казались страшным сном. Об этом не хотелось и вспоминать. Дима, молча, лежал под убаюкивающий шум прибоя, вдыхал полной грудью свежий воздух, всматривался в сказочное небо и улыбался. – Ребята, как вы? – послышался звонкий голос Наяды, зазвучавший объемно и громко, словно в микрофон. От неожиданности друзья приподнялись на локтях. Услышать мелодичный голос, волшебной музыкой разливавшийся в пространстве после всех испытаний, казалось чудом. От переполнившей радости друзья засмеялись, как дети, искренно и весело. – Вы молодцы! – подбодрила Наяда. – Отлично справились, но путь еще не пройден. Нужно спешить, пока не закрылся тоннель. Путники нехотя встали. Дима с ужасом обнаружил, что сумка пропала. Холодная дрожь прошла по телу. Томин поднял вопрошающий взор на Наяду.
Девушка укоризненно покачала головой, задумалась. – До нашего полета сумка была. Я это отлично помню – значит, венок в море, – спокойно сказала русалка. – Все равно нам плыть морем. Завернем до места, где плюхнулись, и попробуем отыскать. Только если опоздаем к закрытию тоннеля – попадете не в свое время. Они осторожно зашли в воду. Барашки прибоя обдали освежающей пеной. Раньше Дима бывал только на Черном и Азовском морях. Это море показалось ему совершенно другим. Здесь – абсолютно не ощущалась разница температур. Вода более вязкая, желеобразная и неопределенного цвета, точнее, разноцветная, но откуда берется такая богатая гамма, непонятно. Глядя на воду, можно предположить, что флора и фауна тут отсутствуют. Зайдя по грудь, медленно поплыли, стараясь не делать резких движений. Вода выталкивала на поверхность, как на Мертвом море, но запах отсутствовал, а пробовать воду на вкус не решались. Наяда плыла впереди, ребята еле поспевали за ней. Уже скрылся из вида берег, а конца заплыву не было видно. Дима постоянно всматривался в даль, надеясь увидеть четкую линию горизонта или другой берег. Впереди, насколько хватало глаз, сверкала разноцветная вода, так же плавно переходившая в небо. Когда отплыли достаточно далеко от берега, волнение усилилось. То тут, то там стали появляться взлохмаченные барашки. Волны задорно играли с пловцами в горки. Очутившись на гребне очередной волны, Томин совершенно отчетливо увидел пенный хохолок там, где должно быть небо. «Не может быть! – мелькнуло в Диминой голове. – Или небо зеркально отражает море, или… море в форме спирали». Томин поднял голову и внимательно всмотрелся в небо. По нему спокойно катились морские волны, причем в ту же сторону, в какую двигались ребята. А волны, на которых они катались, дефилировали навстречу. К тому же справа почему-то было намного больше света. Поднявшись в очередной раз на гребень и, сощурившись, Томин глянул направо и отчетливо увидел плавно сужавшиеся гигантские кольца спирали, уходящие в бесконечность. Красные, фиолетовые, зеленые, желтые отсветы грациозно расплывались в разные стороны, образуя невероятную игру света, сверкали всем спектром цветов на миниатюрных волнах, создавая фантастические переливы, а в центре был чистейший ярко-белый свет, пружинно бьющий из бесконечности. Зрелище завораживало и гипнотизировало. Волны то поднимали, то опускали Диму, а свет то исчезал, то появлялся, сверкая из-за водяных гор, словно пульсирующая путеводная звезда. Странная догадка появилась у Димы: «Это никак не могло быть зеркальным отражением. Значит, это… спираль. Так вот где главный тоннель!» Наяда остановилась, развернулась к ребятам. – Вот то место, – уверенно сказала она, хотя со всех сторон однообразно плескалась и пенилась бурливая вода, только со стороны берега проступала бледная линия горизонта. – Вдохните и ныряйте как можно глубже, – тихонько скомандовала русалка и ушла под воду. Друзья последовали ее примеру. «Хорошенькое занятие! Пытаться найти сумку на дне в открытом море», – тоскливо подумал Дима. Вода слегка обожгла прохладой. Вначале глаза ничего не различали, но вскоре внизу зарябили размытые разноцветные краски. Грудь сдавило от нехватки кислорода, но Дима упорно плыл за приветливо махающим хвостом русалки. Время словно остановилось. С глаз спала пелена, видимость стала безупречно четкой, как на экране плазменного телевизора. Под ныряльщиками распласталось размеренно пульсирующее море белого света. Ребята не плыли, а парили над этим подводным солнцем. Томин не дышал, но недостатка в кислороде не чувствовал. Как функционировал его организм, он не понимал, да и не хотелось в это вникать. Он чувствовал себя так хорошо, словно во сне, испытывая волшебное блаженство от возможности безболезненно парить над ослепительно-прекрасным бесконечным светом. – Это Разум океана, – послышался в его голове голос Наяды. – У него и спросим про сумку, но взять ее может только смертный. Дима посмотрел на Андрея – тот, с круглыми от восторга глазами, грациозно парил над морем света. Русалка начала медленно спускаться к поверхности светового моря, ребята последовали за ней. Свет вовсе не ослеплял, он завораживал и приводил в восторг. Чем ближе они к нему приближались, тем лучше становилось видно, как световая поверхность переливается, медленно пульсируя. Там гуляли настоящие световые волны – грозно набегали друг на друга и рассыпались миллионами разноцветных искр. Гребень волны был ярче, впадина – темнее. Движение световых волн напоминало невиданное по масштабу пиротехническое шоу. Вскоре Томин услышал какой-то шум, зазвучавший прямо в голове. Все сильнее и сильнее. Сложилось ощущение, что большой хор комаров назойливо буравит голову. Сквозь усиливающийся писк послышался прерывающийся голос Наяды: – Дима! Не пугайся! Это… Разум океана. Ныряем! Ныряем в свет!!! Море света переливалось уже совсем рядом. Отдельные бурные волны готовы вот-вот захлестнуть ныряльщиков. Дима зажмурился и… нырнул. Открывать глаза оказалось незачем – сквозь веки сиял яркий белый свет, заползая в каждую клеточку организма. Слева, справа, сверху, снизу. Здесь не было направлений, только величественное сияние по всему объему, и Дима медленно парил в этом сверкании, захлебываясь от восторга. Пространство потеряло трехмерную направленность, мир стал многомерным и выпуклым. Мозг был удивительно спокоен, в голове больше не раздавался комариный писк, не слышалась человеческая речь, но существовала твердая уверенность, что направление движения выбрано правильно, словно кто-то незримый указывал дорогу. В голове формулировались вопросы, причем Томин задавал их сам. «Что тут делаешь?» «Хочу вернуть сумку с венком». «Зачем?» «Чтобы спасти человечество». «Уверен, что справишься?» «Да, уверен». Дима общался как бы сам с собой, смотрел на себя со стороны. Ему вдруг стало абсолютно понятно, что он поступает правильно, делает благое дело. Есть первоочередные ценности, и люди должны жить по законам любви и добра. Сколько продолжалось сказочное погружение, невозможно было определить, так как время, похоже, тут не властвовало. Вскоре Дима почувствовал, что кто-то крепко взял его за руку, и свет мгновенно побежал вниз. Пальцы нащупали нежную девичью руку. «Конечно же, это Наяда!»
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!