– Матерью. Я посмотрела на снимок. Высокую женщину у бельевой веревки сфотографировали неожиданно, и ей это, судя по ее виду, не очень понравилось. Однако ее лицо – овальное, с небольшими, почти раскосыми глазами и большим ртом, несмотря на встревоженное выражение, было добрым – она не имела никакого сходства с Тони и еще меньше – со светловолосой девочкой Глендой. Но, разглядывая ее, я почувствовала прилив редкого возбуждения. – Бабушка Бронвен, – с удивлением проговорила я. – Где она сейчас? Живет где-то здесь? И что насчет Гленды? Она тетка Бронвен. Я просто не верю. Бронвен будет на седьмом небе, когда узнает, что у нее здесь родня. Кори отвела взгляд и уставилась в окно на небо. – Гленда погибла двадцать лет назад. – Ох. – При оползне в овраге. – В овраге? – Вы видели дренажную канаву, которая идет по вашим владениям? Через несколько миль в сторону севера она углубляется и превращается в настоящее ущелье. Местные называют его оврагом, но это довольно скромное название для такого впечатляющего географического явления. И смертельно опасного места тоже. За последние годы там было несколько несчастных случаев. Вокруг нас вскипала музыка, океан оглушительных звуков. – А Луэлла жива? Кори кивнула: – Она живет здесь, в Мэгпай-Крике, совсем близко от летного поля. Сразу за поворотом, на Уильям-роуд. Но она все равно что умерла. – Почему вы так говорите? Кори сгорбилась на краю кресла, отвернувшись от меня. Она показалась меньше, словно сбросила свою защитную взрослую оболочку, и сидела теперь, по-детски ранимая. – Луэлла Джермен ни с кем не говорила после смерти Гленды. Именно Луэлла нашла тело Гленды. – Боже! Какой ужас! – Она отказывается видеться даже со старыми друзьями, не открывает пастору. Не могу сказать вам, сколько раз я заглядывала к ней и уходила ни с чем. Я слышала, что каждый месяц она ездит в Брисбен за покупками, но помимо этого редко выходит из дома. А теперь, когда Тони… Что ж, теперь, когда он тоже умер, я невольно думаю, что Луэлла еще глубже уйдет в свою скорлупу. – Наверняка она захочет увидеть свою внучку? Кори сидела мрачная. – Луэлла столько пережила и так давно одна, что я даже не представляю, каково ее психическое состояние. Понимаете, она всех потеряла. Всех, кто что-то для нее значил. Даже если вы привезете к ней Бронвен, нет никакой гарантии, что Луэлла хотя бы дверь откроет. Я кивнула. Кори была права. Я знала, как может опустошить человека потеря, заставить его разорвать связь с окружающим миром. Разум подсказывал мне признать поражение, пойти сейчас на попятный. Но сердце отказывалось слушать. Внезапно оно заколотилось, в диком темпе гоня кровь по жилам. Я не могла думать ни о чем, кроме значения для Бронвен встречи со своей бабушкой. – Я бы хотела попробовать. На широком лице Кори отразилось сожаление. – Ах, Одри, я понимаю, почему вы хотите это сделать, правда, понимаю. Но вы должны забыть о Луэлле. Это не стоит душевной боли… ни вашей, ни, уж конечно, Бронвен. Луэлла и в лучшие-то времена всегда была замкнутой. Насколько я знаю, у нее было сложное детство, вряд ли ее нынешнее душевное состояние располагает к общению. На мой вопросительный взгляд она кивнула, потом добавила: – Сэмюэл – ее отец. Она была совсем маленькой, когда случилась вся эта история с ее матерью. Ужасная трагедия. – И вы беспокоитесь, что теперь, из-за недавней смерти Тони, она может оказаться на грани? – Совершенно верно. Я решила обдумать эту информацию позже, не желая терять нить разговора. Я знала, что Кори права, и понимала, что Луэлла, скорее всего, до сих пор горюет о Тони. Но я не хотела сдаваться. Пока не хотела. – Мне попалась на глаза газетная заметка, – сказала я. – Из запруды неподалеку отсюда извлекли останки мужчины. Я не ошибаюсь, думая, что это был отец Тони? Кори вздохнула. – Я гадала, слышали вы об этом или нет. Сложная история. Может, я начну с самого начала? Я кивнула. Она обхватила себя руками, поглубже забиваясь в кресло. – В день похорон Гленды Тони сбежал из дома. Некоторые предположили, что побег стал его реакцией на горе; другие сказали, что его погнала прочь вина… Что он был там, когда его сестра упала, что была ссора и Тони толкнул ее. – Почему они так сказали? – Гленда знала овраг как свои пять пальцев. Она выросла поблизости, проводила много времени в поместье и была знакома с опасными зонами – каменными ловушками и сыпучими берегами. Она умела вести себя в буше, не склонна была рисковать, поэтому некоторые посчитали более вероятным, что ее столкнули. – Значит, вы хорошо ее знали? – Мы были лучшими подругами. Я жутко переживала, когда она умерла. Никогда не забуду того ужасного момента, когда мама усадила меня и сообщила страшную новость. В октябре восемьдесят шестого года, за день до моего шестнадцатилетия. Отразившаяся на лице Кори боль вызвала у меня острое сочувствие. – Тони никогда не причинил бы ей вреда, – мягко проговорила я. Кори вздохнула. – Мы обе с вами, Одри, знаем это, но людям нужны объяснения, четкие ответы. Иначе они их просто выдумывают. Баритон продолжал вопить, и его нудные завывания отдавались во всем моем теле. Я сдвинулась вперед в кресле, внезапно потеряв желание перекрикивать шум. – Все это действительно печально, но множество семей переживают трагедию, и большинство справляются. Почему вы думаете, что Тони не справился? Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.