Всё, что он сумел сказать ей в ответ – одну короткую фразу… - Нам поговорить надо, Насть. Она спокойно кивнула: - Ладно. Мне как раз тоже надо кое-что тебе рассказать… Пойдём на кухню, чтоб не шуметь. А то Антошка тебя не дождался и уже уснул… Он послушно протопал за ней следом на кухню. С тоской посмотрел на шкворчащую на сковороде картошечку, сглотнул… - Так что ты хотел сказать? – поинтересовалась жена, мягко касаясь его плеча. Он перевёл на неё взгляд, потерялся в голубых глазах… - Сначала ты. - Ладно. Она словно бы рассеянно схватила со стола забытое там полотенце, помяла его в руках… - Ну, в общем… я жду ребёнка, Саш. Знаю, мы этого не планировали, но… что скажешь? Сердце его вдруг стало таким тяжёлым, что подумалось – грудная клетка этого просто не выдержит. И вот уже оно, сердце, срывает клапаны, летит, падает куда-то… кажется, ему под ноги, проломив собой пол, и оттуда, из-под земли, на него веет холодом, постепенно захватывая все существо… Но на самом деле сердце его все ещё билось. Билось… вот только зачем? Еще один ребёнок. Дочь или сын, которые останутся с рождения без отца… как он сам. Эта мысль давила, не давала покоя, жужжа в голове, как назойливая муха… - Саш? – встревоженно окликнула его Настя. - Я… рад, - произнес он и снова показалось, как недавно там, у Кати дома, что это был словно и не его голос вовсе. - Ладно… - неуверенно ответила жена. – А что ты хотел мне сказать? Его губы дрогнули в нервной улыбке. Он порывисто притянул к себе Настю, спрятал лицо в её светлых волосах… - Ничего… Ничего важного. Глава 19 Наконец она замолчала. Я сделала незаметный вдох – мне так отчаянно нужна была сейчас эта порция воздуха – и подняла взгляд, который все это время, словно приклеенный, упирался в кружевную скатерть, покрывавшую стол. Скатерть, вышитая голубыми розами. Белоснежная кухонная мебель. Плетёные кресла. Занавески, с таким трудом подобранные в тон скатерти… Всё вокруг такое родное и одновременно – уже чужое. Я считала, что создаю уют в собственном доме, для собственной семьи, а оказалось, что ничего этого у меня никогда и не было… ни дома, ни тем более - семьи. Впрочем, у меня были дети. И, как бы там ни было, мы с ними всегда будем друг у друга. А эта парочка… Я подавила очередной приступ тошноты и перевела взгляд на ту, что называла меня подругой больше половины жизни, а на самом деле оказалась… хуже злейшего врага. По крайней мере, враги не бьют в спину, не выдают себя за тех, кем никогда не являлись… - Ну и? – спросила так равнодушно-спокойно, что это пугало даже меня саму. Похоже, та мертвенная пустота, что разлилась внутри, постепенно захватывая все существо, была в этот момент спасительной. - Что ты мне хочешь этим всем доказать, Катя? А может, не мне - себе самой? Она посмотрела на меня с ненавистью – впервые настолько неприкрытой, что становилось даже жутко. Подумалось: а на что ещё способна эта женщина ради того, чтобы получить свое?.. - Ты слышала вообще, что я говорила? – процедила она. - Он тебя никогда не любил! Я откинулась на спинку стула, усмехнулась… Её злость, её отчаяние, выдававшие в ней неуверенность, придавали сил мне самой. - Я все прекрасно слышала. Но какой реакции ты от меня ждёшь? Что я тотчас же соберу свои скромные пожитки, а то и даже в одних трусах, побегу отсюда прямиком в закат, освобождая тебе дорогу? Ну так извини – я тебя разочарую, потому что этого не будет. И знаешь, кстати, что забавно? Почему-то после всех твоих стараний он все ещё здесь. Всё ещё приходит ночевать сюда… домой. Все ещё не прибежал к тебе с высунутым языком. А я ведь вовсе не держу его, Катюша. Я обвела квартиру рукой: - Тут нет ни клетки, ни цепи. Он возвращается ко мне абсолютно добровольно, и для этого мне не нужно устраивать прилюдные сцены и кричать во всю дурь о том, что он – мой. Так, может, дорогая, это тебя он на самом деле никогда не любил? Она вскочила с места, абсолютно взбешённая моей речью, а вернее – блефом. Стул, на котором она сидела, с грохотом повалился на пол. Мне стоило огромных сил не двинуться с места, не изменить выражения лица, не дрогнуть ни единой мышцей, но я это сумела. Осталась сидеть на прежнем месте, все с такой же прямой, гордой осанкой. А она подскочила ближе. Буквально брызгаясь от бешенства слюной, проорала: - Дура! Да он тебя просто жалел все эти годы! Потому что знал – ты без него вообще никто! А я… я… я – состоявшаяся женщина! У меня карьера, хорошее материальное положение! А ты без него на помойке окажешься, лохушка! Она говорила чудовищные вещи. Конечно, они ранили, но не так сильно, потому что я видела: всё это вырывается из неё исключительно от отчаяния и безысходности. И потому никакой иной реакции, кроме смеха, она не заслуживала. - Ошибаешься, Катя, - парировала, отсмеявшись. - У меня есть дети. А значит – есть будущее. - Да он забудет про твоих ублюдочных, как только я рожу ему желанного ребёнка! Трогать моих детей – это был уже перебор. Схватив со стола забытый там уксус, я, не задумываясь, плеснула им прямо ей в лицо, холодно заметив: - Выбирай выражения, когда говоришь о моих детях. - Гадина! Она кинулась к раковине, чтобы ополоснуть лицо, затем принялась трясти головой, как в припадке, пытаясь избавиться от остатков кислоты. Я смотрела на неё и не испытывала уже ничего, кроме отвращения и… жалости. - Глупая ты, Катя, - проговорила негромко. – Пришла сюда что-то мне доказывать, а главного – так и не поняла. Он же всех нас предал, по сути. Тебя, меня, моих детей, твоего будущего ребёнка и даже себя самого. Мы все – те, кого он предал. - Это ты ничего не поняла, - прошипела она, отплёвываясь от уксуса. – Тебе его не удержать… Я покачала головой, указывая ей на дверь. - Тебе пора. - Я уйду… Но скажу тебе напоследок ещё кое-что… Даже не воображай, что после развода тебе и твоим щенкам что-то перепадет, ясно? Я об этом позаботилась… - Шагай отсюда, Катюш, иначе полетишь, - отчеканила я. Она, очевидно, хотела одарить меня на прощание ядовитым взглядом, но сделать этого не сумела: глаза её после уксусного умывания явно чувствовали себя не слишком хорошо… Спотыкаясь и натыкаясь на все подряд, она наконец дошла до выхода и я с облегчением захлопнула за ней дверь. Но её последние слова буквально поселились в голове, звуча по кругу вновь и вновь, заставляя задаваться вопросом… Что это могло значить?.. *** Как ни выбил меня из колеи этот визит, а нужно было собраться с силами и решительно дожать мужа с покупкой квартиры для детей. Одна только мысль просто встретиться с ним, посмотреть ему в лицо, говорить с ним так, будто ничего не знаю, была невыносимой. Но выбора у меня не было. Если я не возьму себя в руки сейчас – выйду из этого брака с одной лишь грязью в качестве награды за все совместные годы. И ладно я… но мои дети заслуживали много лучшего. Я была уверена: я смогу и без мужа в дальнейшем дать им все необходимое. Но и он кое-что им все же задолжал и пора было платить по счетам. Подбадривая себя этими мыслями, я настраивалась на предстоящую мне вечером встречу с Сашей в банке… *** Глава 20