Мы вернулись к этому разговору через несколько лет после рождения Антона. Саша не возражал. Практически сразу взялся за сбор необходимых документов и я собственными глазами видела квитанцию об оплате госпошлины, а позже он даже присылал мне фото заполненного заявления на передачу доли в квартире – сыну… По факту же выходило, что он так ничего и не сделал. Лишь создал видимость, чтобы я от него отстала с этим вопросом… Не думала, что могу испытывать к мужу отвращение ещё более сильное, но в этот момент – испытывала. Ладно я, так и не ставшая своей для его родни. Но сын? Выходит, и он для Саши был не слишком-то важен, если он пошёл на подобный обман… На подобную подлость! Похоже, никто из нас не был ему действительно дорог. Ни я, родившая в муках двоих детей и делавшая все для его счастья и комфорта, ни сами дети, которых он, как говорил, просто обожал… Увы, только на словах. Всё ещё держа в руках бумаги, я присела, обессиленная, на постель. Мысленно проклинала свою доверчивость, свою слепую любовь, свою жертвенность… И куда это в итоге меня привело?.. А главное – что мне теперь было делать?.. Кидать документы в лицо мужу явно был не выход. Как и вообще давать понять, что на самом деле обо всем знаю. Инициировать развод в нынешней ситуации, когда мы с детьми окажемся ни с чем – тоже не самый умный поступок… Опустив голову на руки, я лихорадочно думала о том, как мне теперь со всем этим жить… И как не проиграть в войне, которая ещё только начиналась… Глава 9 Из состояния мучительных размышлений меня вывел телефонный звонок. Звонил Саша. Конечно, первым порывом было сбросить звонок, дав понять, что обижена. Но подобное поведение принесло бы лишь краткое чувство удовлетворения и никакой пользы. - Алло, - ответила прохладным тоном. На том конце трубки облегчённо выдохнули. - Привет. Думал уже, что не возьмёшь… Его голос звучал сейчас так непривычно: неуверенно, едва ли не робко – редкий случай. Я и припомнить не могла, когда мой муж по прозвищу «я-всегда-прав» последний раз говорил таким тоном. А значит – наверняка чувствовал сейчас свою вину. - Что ты хотел? – спросила сухо. - Хотел узнать, как вы добрались с дачи… - Нормально. Он шумно выдохнул, будто не знал, что ещё сказать, но и не говорить – не мог. - Слушай… а кто-нибудь там, на даче, убрал… ну, после вчерашнего? В суете сборов и на фоне всех потрясений последнее, о чем я подумала – так это о погроме в саду. Впрочем, даже если бы и вспомнила об этом – ничего убирать все равно не стала. Вся эта грязь и осколки разбитой посуды – отличная демонстрация того, во что превратилась моя семейная жизнь. - Я – точно не убирала. И если только какой-нибудь добрый и по совместительству сумасшедший самаритянин тайно к нам не проник и не убрал весь свинарник – то все так и осталось. - Ладно… я вызову туда клининг. Я удивлённо вздернула вверх брови. А что, так можно было? Обычно Саша считал подобные траты диким расточительством. Но вслух я произнесла лишь одно: - Прекрасно. И снова – неловкое молчание. Молчание, в котором было столько всего невысказанного, что оно уже начинало давить – физически и морально. Я не знала, о чем думал он. Но в собственной голове постоянно, на каждом слове, задавалась вопросом, как себя вести. Что делать… - Как дети? – снова ворвался в голову голос мужа. - Поговори с ними сам – и узнаешь, - парировала язвительно. Но его эти слова не задели и не смутили. Наоборот, он словно бы только и ждал хоть какого-то намёка на то, что он может вернуться домой… - Я сегодня пораньше приеду, - поговорил он торопливо, будто я могла передумать и сказать, что не пущу его на порог. – До встречи… милая. Он отключился раньше, чем я открыла рот, чтобы ответить. Но совершенно ясно ощутила одну вещь: муж был напуган. Напуган и полон чувства вины. И этим нужно было пользоваться. *** Готовя ужин, я тщательно обдумывала свое дальнейшее поведение. Всё, что я выяснила за последние сутки, ничуть не добавляло мне желания видеть того, кто, вероятно, меня предал и, что уже являлось абсолютным фактом – обманул. Уйти сейчас – значило уйти в никуда и ни с чем. Значило легко и просто освободить место для подруги, которая только этого и ждала… Может, они с Сашей вообще все это спланировали уже давно? Именно поэтому он так и не переписал на сына ни единого квадратного метра в квартире – потому что ни меня, ни детей в его планах на жизнь попросту не было? Но зачем тогда все эти годы? Почему было не признаться во всем раньше, не уйти – больно, зато честно?.. Ответов у меня не было. А от всех многочисленных вопросов шла кругом голова, мучительно ныло в области сердца… Хотелось забыть обо всем, забрать детей и уехать куда-нибудь подальше… Но это была слишком большая роскошь и позволить себе подобное я не могла. Со всей ситуацией, в которую оказалась замешана, разбираться нужно было здесь и сейчас. Вести партию, а не быть пешкой… Как бы сильно ни болело. Как бы трудно ни было. Я попыталась мысленно разложить в голове то, что следовало сделать. Для начала – наверно, нужно было все же выяснить, кто из них говорил правду: Катя или Саша. И на ум приходил лишь один способ – проверить телефон мужа. Я никогда не лезла в его личные переписки, не имела паролей от его аккаунтов. И, к тому же, знала – Саша держит телефон на блокировке. И код доступа мне известен не был. Можно было попытаться подобрать комбинацию цифр, но я сомневалась, что там будет нечто очевидное. Значит, нужно было как-то перехватить у него телефон, пока тот разблокирован… Расправив плечи, я залила пасту соусом и выдохнула. Терять уже было особо нечего… а значит, и бояться – тоже. *** Саша действительно пришёл в этот вечер домой пораньше – событие, какого давненько уже не бывало. И я теперь даже понимала, почему. Несомненно, Катя требовала по отношению к себе немало времени и внимания, а я, дура, все верила в типичные рассказы о куче работы и встречах с партнёрами… Но что было уж совсем удивительным – Саша заявился домой с внушительной корзиной цветов. - Настюш… ну ты возьмёшь? – улыбнулся он мне как-то даже смущённо, когда я и не подумала протянуть руки навстречу букету. - Цветы? А в честь чего? Он отвёл глаза, явно не ожидая неудобных вопросов вместо восторгов и благодарностей.