*** – Ты когда-нибудь каталась на лыжах? – спросил, глядя как она неуклюже стоит на них и как крепко вцепилась в спасительные палки. Она неуверенно на меня посмотрела и поджала губы. Потом опустила глаза и, уставившись на свои ноги, отрицательно замотала головой. – В этом нет ничего страшного, просто мы перейдем на трассу для новичков и наймем инструктора. Я не хочу тебя покалечить, – сказал ей, немного успокаивая. Она подняла глаза и счастливо на меня посмотрела. В ее глазах плескались надежда и детский восторг. Сняв с нее лыжи, повел свою девочку на трассу для новичков, где сновали без дела опытные тренеры. – Вам нужно не забывать о равновесии, чтобы остановиться, поверните ноги. – Олеся была полностью поглощена объяснениями мастера. – Наклоните корпус вперед. Да, вот так. Только согните немного колени, – продолжал он показывать и рассказывать азы. Смотрел, как она усердно все повторяет, и надеялся, что к концу каникул хоть раз смогу прокатиться вместе с ней. Зря я так скептически был настроен. Олеся уже к вечеру несколько раз откатала легкую трассу. – Мне так нравится! – восхищенно воскликнула она, когда мы возвращались в отель. – Спасибо! Спасибо! Спасибо! Она кинулась ко мне на шею и сразу поцеловала. Я обнял ее и крепче прижал к себе, не желая отпускать. Но она и сама не спешила отрываться от меня. – Мне–то за что?– Сама бы я так и не решилась! – прошептала она мне в губы, снова притягивая меня за шею для нежного тягучего поцелуя. Стоя у ее номера, мы не могли распрощаться. Она не хотела меня отпускать, а я не хотел уходить к себе. Уже далеко за полночь из соседнего номера выглянула Лидия Марковна. Строго посмотрела на нас и произнесла не терпящим возражений тоном: – Олеся, ты почему еще не в кровати? Неприлично молодым девушкам обниматься с мальчиками по ночам! – услышали мы, и Олеся сразу сделала маленький шаг в сторону от меня. Слегка сощурив взгляд, ее бабушка так и не скрылась обратно в номере, пока внучка не забежала к себе. Прежде чем закрыть дверь, она послала мне воздушный поцелуй и свою нежную улыбку. Этот момент я еще долго потом вспоминал, ведь утром ни ее, ни Лидии Марковны в отеле уже не было. Когда я спустился на ресепшен, чтобы узнать, куда делись постояльцы, мне ясно сказали, что они съехали. Телефон Олеси был недоступен в течении всего дня. А потом и второго, и третьего. Самым сложным было уговорить маму вернуться домой. Она просто влюбилась в это место и ни в какую не соглашалась уезжать. – Мама, если ты не хочешь, то я поеду один, – заявил ей на второй день после спешного отъезда Олеси. – Но ты меня сам уговаривал сюда поехать. Я достала билеты и номера в отеле. А теперь тебе вздумалось лететь обратно? – возмущенно высказывала она мне. – Мама, я понял. И лечу домой один, – ответил и выскочил из номера, хлопнув дверью. Легче было сказать, чем сделать. Из-за плохих погодных условий все рейсы временно отменили. Но и на них не было свободных билетов. И это было самое страшное. Безысходность. Столкнувшись с ней, попробовал прояснить ситуацию через друзей. – Алло, Ефим! Ты как? Еле смог тебе дозвониться! – произнес я в трубку. – Привет, Рус. Все отлично. Я с родителями отдыхаю на островах. – А близнецы? Они остались в городе? – Нет, они где-то в горах, тоже на лыжах катаются. У тебя что-то случилось? Что с голосом? – спросил друг. – Ничего. Сам разберусь. Пока! – Я сбросил вызов и стал ждать, когда откроют воздушное сообщение. Вот только без моей девочки нервы снова стали сдавать. Хотелось все вокруг бить и крушить. Я еле держал себя в руках, теряясь в догадках. Что же я успел натворить? Глава 30 Олеся Как только, распрощавшись с Русланом, я вошла в номер. Счастье выплескивалось из меня через край. Обняв себя руками, покружилась по комнате. И, смеясь, плюхнулась на кровать. Глубоко вдохнув, растянула рот в широкой, довольной улыбке и прикрыла на секунду глаза. Спасть совсем не хотелось, а вот вернуться в объятья любимого парня – очень. Схватила телефон, чтобы набрать ему сообщение, и только тогда обратила внимание на мигающий огонек непрочитанного сообщения на мобильном. Быстро схватила телефон и открыла мессенджер, ожидая сообщения от Руслана или в крайнем случае от друзей. Но оно было с незнакомого номера. Даже не подумав, открыла его и увидела, что это видеозапись. А снизу подписано: «Посмотри до конца! Это очень интересно». Нажала значок воспроизведения и нахмурилась, увидев Руслана и мужчину, стоявшего спиной к камере. Быстро поняла, что это его отец. – Не думал, что у тебя так быстро все получится, – услышала слова мужчины из динамика телефона. – Не понимаю, о чем ты говоришь, – нахмурив брови, ответил Руслан. – Ну как же! Я про внучку Соколовской. – Отец потрепал его за плечи. – Я просил тебя за ней приударить. А теперь смотрю – ты с ней встречаешься. Ты молодец, сынок! Спасибо! – А зачем тебе это? – крикнул Руслан отцу, который уже развернулся, чтобы уйти. – А ты разве не понимаешь, сын? – Отвечая, он зашагал обратно. – У Соколовской вся власть города. Если мы будем приближены к ее кругу, у меня откроются невероятные возможности. А если породнимся, я боюсь даже загадывать. На этом видео обрывалось. А я, как одержимая, включала его снова и снова. Пока не пришло еще одно сообщение с того же номера. «Ну как тебе запись? Надеюсь, понравилась! Веселых праздников!» Я даже не стала рассуждать, обдумывая, кто это мог прислать. Это было совсем не важно. Отбросила от себя телефон, будто это было что-то грязное, заразное. Упала на кровать, желая провалиться сквозь землю. Но быстро подскочила и побежала в соседний номер, где жила бабушка. Стала громко тарабанить в дверь, понимая, что она могла уже лечь спать. – Что случилось? – встревоженно спросила она, увидев меня на пороге. – Я хочу уехать! – Но мы ведь только вчера приехали! – удивленно посмотрев на меня, сообщила она. – И почему вдруг? – Не спрашивай меня ни о чем, пожалуйста! Давай просто уедем. Как можно скорее! – с трудом сдерживая рвущиеся наружу слезы, попросила я. Бабушка нахмурилась, но спустя мгновение кивнула. – Проходи, садись. Может, чаю? – предложила она. – Сейчас выясним, как скоро у нас получится сбежать. Мы ведь именно сбегаем, я правильно поняла? Я склонила голову к плечу, напоминая, что просила ни о чем не спрашивать и что не хочу ничего обсуждать. Качнув головой, она взяла телефон. – Алло, выясни, когда ближайший рейс до Москвы и забронируй нам билеты, – заговорила она с невидимым собеседником, который внимал на том конце. – И поскорее, я жду. Она сбросила вызов и устало опустилась в кресло. Я была благодарна бабушке за то, что не буравила меня взглядом и вообще особо не обращала на меня внимания, будто бы меня и не было в этом номере, лишь уставилась невидящим взглядом в соседнюю стену и замерла. Бабушка продолжала сидеть неподвижно до тех пор, пока телефон не зажужжал в ее руках. – Да? Подходит. Да, бронируй. До завтра. – Она завершила разговор. Только после этого посмотрела на меня. – Есть рейс в семь утра. – Завтра? – спросила я с надеждой в голосе. – Ну, судя по времени, уже сегодня, – ухмыльнувшись, ответила она. – Спасибо! Спасибо огромное! – воскликнула я, еще больше собирая волю в кулак, чтобы не разреветься у нее на груди. Подлетела к бабушке и кинулась ей на шею. И я была бы безумно счастлива, если бы несколько минут назад мое сердце не рассыпалось на тысячи мелких осколков. Теперь я была ей безмерно благодарна за то, что она выполнила мою просьбу без лишних вопросов. – Ну прекрати! Какие глупости! – ответила она, крепко прижав меня к себе, и поцеловала в макушку. Я тоже крепче прижалась к ней на несколько секунд, но потом отлипла от нее и помчалась собирать вещи. Мне было жизненно необходимо срочно улететь из этого места. А чтобы не потонуть в своих слезах, нужно было чем-то себя занять. В эту ночь я не могла уснуть, да и не пыталась ложиться. Собрала вещи, приняла душ и оделась. Когда мы покидали гостиницу, на улице еще было совсем темно. А вкупе с моим упадническим настроением казалось, что утро не наступит никогда. И только, когда самолет поднялся в небо, мне стало немного легче. Я сбежала, у меня получилось уйти от разборок с Русланом сейчас. А о том, что будет, когда после каникул мы вернемся в школу, думать не хотелось. Я лишь надеялась, что к тому времени буду готова с ним поговорить. Дома, вытряхивая из чемодана и сумочки вещи, так и не обнаружила своего телефона. И только, когда оставила бесполезные попытки его найти, вспомнила, что бросила его на пол в номере и больше не брала. Это и стало последней каплей, спровоцировавшей затяжную истерику. Вдруг стало себя так жалко. Уголки губ поползли вниз, подбородок задрожал, я шмыгнула и зарыдала, заливаясь слезами. Кинулась на кровать и ревела какое-то время, пока сон меня не сморил. На следующий день, когда я не вышла ни к завтраку, ни к обеду, бабушка сама наведалась в мою комнату. С тех пор, как я переехала к ней, она сильно изменилась, больше не была такой черствой, как раньше. Все больше она интересовалась моими делами. Радовалась успехам и переживала, когда случались неудачи. – Олеся, что случилось? Ты не заболела? – спросила она, войдя ко мне. – Все хорошо! – ответила я, чуть приподняв край одеяла. – Ну если бы все было хорошо, то ты не сидела бы сейчас взаперти и уж тем более вряд ли бы мы сбежали вчера из такого замечательного места! – вздохнув, сообщила она мне о своих умозаключениях. Я промолчала, не желая ничего ей рассказывать. Только высунулась из-под одеяла и посмотрела на нее. Бабушка подошла ближе и присела на край кровати. Она всмотрелась в мое лицо, будто выискивая что-то. – Если не хочешь, можешь не рассказывать. Я только хотела бы, чтобы ты встала, умылась и спустилась поесть, – сказала она, внимательно глядя на меня. – Я не хочу есть, – ответила и посмотрела на нее с укором. – Ты же знаешь, почему мы уехали! Я внимательно рассматривала бабушку, стараясь увидеть хоть что-то на ее лице. Но оно было лишь слегка взволнованным. Помедлив немного, она отрицательно качнула головой. – Не знаю. Но предполагаю, что всему виной Руслан Мирошин. Иначе с чего бы вдруг ты от него убежала. – сказала она, слегка сведя брови и заглядывая мне в глаза. – Не пойму только, когда он успел что-то натворить.