С определением на местности Леха справился: если верить модулю ГЛОНАСС в планшете, «Избушка» временно прописалась в национальном парке неподалеку от стыка трех государственных границ. Судя по карте, до ближайшего чекпойнта между Лимпопо и Матабелелендом можно доковылять за несколько часов пешком даже в офисных туфлях – если не упадешь от обезвоживания или не наступишь на змею. Еще какие-то островки цивилизации оставались слева и за спиной; зато впереди, прямо за руслом пересохшей реки, лежал огромный кусок буша, где не было ничего. Абсолютно ничего на десятки километров. Ботсвана и в лучшие времена не отличалась населенностью, а ее провинция, ныне республика, Селеби-Пхикве, и подавно. Там вся жизнь сконцентрирована вокруг никелевых рудников и никому не интересно бродить по зарослям… Леха потер глаза. Беда с этими гибкими планшетами. Их можно свернуть в трубочку или сунуть за пояс, и все так делают, и сам он не исключение, а настоящие эстеты вообще носят планшет в сапоге, – только экран от такого обращения быстро затирается. Карту он скачал еще в Москве, самую обыкновенную, и было ей сто лет в обед, потому что спутникам летать над медвежьими углами скучно. Но теперь при большом увеличении из-за потертостей и царапин ему мерещились посреди дикой природы какие-то призрачные тропинки и непонятные темные пятна. Да пусто там, пусто, только дорога вдоль границы, а дальше – гуляй, не хочу. Это в Лимпопо творится черт знает что, похожее на военный переворот, и любой населенный пункт может быть опасен. А прямо по курсу – лесостепь, тишина и уединение. Вздумай Леха спрятаться всерьез и надолго, он бы плюнул на границу и ушел вперед, за реку. Плюнуть Леха не мог – пересохло во рту. При резких движениях слегка кружилась голова. Пока еще слегка. Если он не найдет воду, всё остальное – восемь зенитных ракет и больше полутора тысяч выстрелов к пушкам, – не имеет смысла. Потому что дальше будет только хуже. Он не успеет ничего сделать, и выбор у него останется проще некуда. Если герой – запрись в башне, потеряй сознание и гордо сдохни. Потом друзья сложат о тебе легенду… Да черта с два. Никто не узнает про твой подвиг. Тот, кто найдет машину и сумеет ее вскрыть, кинет труп на съедение падальщикам. Ну просто чтобы не отвечать потом, если спросят. Не было тут русского, не знаем, не видели. И ты исчезнешь. И возникнет другая легенда – про труса, который бросил изделие, убежал от него в кусты, и там паникера загрызли гиены. Или даже шакалы. Или вовсе бандерлоги. Короче, что-то гаденькое и подленькое. В назидание всем трусам. Ибо русские не сдаются! И так далее. Если не герой – потеряй сознание тут, на башне. Останется некоторый шанс, что тебя реанимируют. Но каким позором это кончится, Леха уже представил. Получается, выбора нет. Он должен найти воду и завести двигатель. Леха тяжело вздохнул. Вода есть в системе охлаждения пушек, но там сейчас, наверное, чистый кипяток; и чтобы до него добраться – надо знать, как; и если надеешься сохранить машину, будь готов еще стрелять, хотя бы для острастки, а без жидкости оружие быстро заклинит. В любом случае, чтобы выпить воду из зенитного автомата 2А38М, нужна инструкция к зенитному автомату 2А38М. И вообще нужна инструкция к машине, иначе как заводиться-то. А где у нас инструкция?! Только не говорите, что ее нет. Опять стало холодно. Казалось, потеть уже нечем, но было полное ощущение, что ледяная струйка пробежала вниз по позвоночнику. Леха весь передернулся и спрыгнул в башню. Секунду-другую постоял, схватившись за кресло, пережидая головокружение. Открыл все люки, чтобы не копаться в потемках. И начал лихорадочно перетряхивать рундучки и шкафчики, в трудных местах подсвечивая себе планшетом. Планшет сейчас на большее не годился: связи нет, а у инструкции статус «для служебного пользования», и скачать ее в электронном виде не разрешили. Леха, в общем, знал, где инструкция. Обыск кабины – это просто жест отчаяния. На удачу. Штатно в «Тунгуске» работали три человека, а когда башню переделали под одного пилота, внутри кабины образовалось много свободного места, и возиться тут было хотя бы не тесно, но Леха всё равно то и дело бился головой, в основном о плоские мониторы контроля, развешанные там и сям. Голова от ударов «плыла», в ушах звенело, перед глазами летали какие-то загогулины. Сразу нашелся инструмент. Потом расходники – патрубки, резинки, шайбы, прокладки, гайки и болты. Баллончик из-под желтой краски – это хулиган Ломакин рисовал смайл на передней антенне, умница, но мог бы и предупредить… Еще инструмент. Коробка с комплектом войсковой химической разведки. Зачем? Наверное, так положено. И наконец, аккуратная деревянная шкатулка, дорогая с виду, запечатанная ленточкой, а внутри – хреновина. Леха долго глядел на хреновину, соображая, зачем она, а когда понял – истерически расхохотался. Астролябия, мать ее. То есть какая нафиг астролябия, совсем ты уже, – секстант! Вот! Секстант – то, что нужно позарез заблудшему путнику. А инструкция – да зачем нам инструкция, мы ее неграм подарили. Я сам и подарил. Леха бросил хреновину под ноги, высунулся в люк – и над руслом воспетой Киплингом реки Лимпопо прогремел исконно русский отчаянный боевой вопль. – СУ-КА-А!!! ТВО-Ю-МА-АТЬ!!! На этот выплеск ушли последние силы. Леха рухнул в кресло и безвольно уронил руки на подлокотники. Естественно, в рамках подготовки к продаже технически неграмотным эксплуатантам, «Избушку» снабдили инструкцией, такой же уникальной, как само изделие. Ее сляпали на живую нитку из трех разных документов: полувековой давности мануала по ЗПРК «Тунгуска», карты техобслуживания двуногого самоходного шасси и руководства к боевой информационно-управляющей системе БШМ второго поколения. Ломакин пролистал этот хренов шедевр по диагонали и сказал: картинки симпатичные, а текст – да ну его в пень; не будет он интересен заказчику, готовому взять фактически голую машину, чтобы потом заправлять ее из ведра и грузить боекомплект руками… а картинки – зашибись, африканцы такое любят. Это сочли за комплимент, поскольку рожать инструкцию в муках заставили отдел продаж – не со зла, и не в наказание, и даже не ради диверсии, как мог бы подумать недостаточно проницательный человек. Просто наверху решили, что раз отделу всё равно продавать «Избушку» – а кому еще? – пускай они уже привыкают к единственному в своем роде изделию, осваиваются с ним как-то, руку набивают… И отдел таки родил: добыл всеми правдами и неправдами исходные документы, а свела их в один, попутно отформатировав покрасивее, девочка-дизайнер. И картинок надергала из интернета. Знали бы создатели арта к одной всеми забытой компьютерной игре, куда пошли их концептуальные почеркушки, – сильно удивились бы… Дальше инструкцию перевели на то, что в департаменте по наивности считали «техническим английским» языком, и распечатали в единственном экземпляре, в лучших традициях, на принтере шрифтом Таймс Нью Роман. И кокетливо перевязали бухгалтерской веревочкой. И всего-то час назад Леха, демонстрируя клиенту, как удобно подниматься в кабину «Избушки», взлетел молодым орлом на башню и прихватил с заранее оговоренного места увесистый фолиант. Ни за что не зацепившись ни расстегнутым пиджаком, ни галстуком, – тщательно выверенный спектакль, между прочим! – он лихо десантировался обратно и предъявил инструкцию Директору Буке лично. И веревочку помог развязать. И Директор, цокая языком, рассматривал симпатичные картинки, а потом, как дело уже решенное, сунул фолиант через плечо советникам. И – с концами. Говоря по чести, найди сейчас Леха этот талмуд, над рекой Лимпопо раздались бы слова вовсе непечатные. Традиции неудобочитаемого перевода у нас давние и прочные, да и сама инструкция мало была похожа на классическое «если не заводится, см. стр. такую-то, если опять не заводится, а командир уже пришел, мыло и веревка в рундуке номер такой-то». Нельзя сказать, что она совсем уж никуда не годилась. Более того, пристально вглядевшись, можно было заметить – или, во всяком случае, догадаться, – что инструкция содержит целых три чек-листа: на вооружение, шасси и БИУС. Их, конечно, творчески переработали и изящно оформили, но, слава богу, почти не перепутали. Достаточно пытливый, упорный и технически развитый ум смог бы вернуть чек-листы в состояние, пригодное для запуска машины, дня за три-четыре. Как легко догадаться, «технически развитый» – это не про Леху. Числовая информация по «Избушке» у него действительно отскакивала от зубов; и водить машину он мог, и стрелять, благо шагала она сама и попадала тоже сама, а человек лишь отдавал приказы или подтверждал запросы. Но во всем, что сложнее нажатия кнопки, он откровенно «плавал», и грешно было бы осуждать его за это. Наоборот, для рядового сотрудника отдела продаж, у которого под боком опытный пилот, Леха подготовился к показу как нельзя лучше – компетентно и изобретательно. Он сделал для победы всё. Задерганный почти до невменяемости в Москве, залитый по самые глаза джином в Лимпопо, обалдевающий от смены климата, докатившийся едва не до панических атак, он собрался, мобилизовался и – справился. Не надо думать, будто парни идут в маркетинг, если они домашние мальчики и им боязно служить в полиции или противно рыться в канализации. В продажах кипят такие страсти, бушуют такие ураганы – это чертовски увлекательно. Вот как сегодня с утра. И сейчас Леху грызла обида, что весь напряг оказался впустую. Сиди, парень, отдыхай – от тебя больше ничего не зависит… Облизывай пересохшие губы и следи за тем, как мутнеет рассудок. Тоже по-своему увлекательно. Можно надиктовывать ощущения на планшет. Завещание, кстати, составить – ага? И политическое завещание: люди, почему вы такие идиоты?.. У дальнего берега реки – лужа. В ней крокодил. Взять самый большой гаечный ключ и пойти туда? Всё равно ведь помирать. Какая разница, от мутной зеленой воды или мутно-зеленой рептилии. Леха вяло приподнял руки – и уронил. Стоп! А тут я смотрел? Инструкции здесь нет точно, но вдруг найдется что-то дельное. В откидных подлокотниках кресла были рундучки. Леха открыл левый. Там лежал использованный презерватив. Наверняка привет от механиков. Равнодушно пожав плечами, он заглянул в правый. Увидел сателлитный модуль. Если по-простому – спутниковый телефон. Всего три кнопки: питание, звонок, отбой. Ты мечтал о техподдержке – вот она. Это лучше инструкции. Намного лучше. С замиранием сердца Леха нажал кнопку. Телефон включился, пискнул, запустил диагностику. Сейчас найдет спутник – и поговорим. Только найди спутник, хороший ты мой. Леха сел прямее, у него будто второе дыхание открылось. Телефон – китайская безделушка с обрезанной задачей, в него вбит один номер, зато этот номер самый лучший. Он вообще единственный, на который можно и нужно звонить сегодня. В России три выходных подряд, вчера был День народного единства, вся Москва сейчас либо еще опохмеляется, либо уже окончательно лыка не вяжет, но техподдержка сидит на боевом посту трезвая и бдит! Родной наш «Рособоронтех», лучший рособоронтех в мире, который до сих пор не захватил власть на планете, потому что приказа не было, и не летает в космос, потому что ему лень, а то бы он – ого-го! Ты меня выручишь, я знаю. Кровь быстрее побежала по жилам, голова прояснилась. Леха критически оглядел кабину. Здесь должна быть питьевая вода, просто я ее не нашел. Ломакин готовился к показу верных полчаса, и всё это время пропадал внутри ящика. Сначала он ввел в БИУС машины коды «свой-чужой», чтобы ненароком не продырявить местную технику. Потом якобы тестировал сенсоры, а на самом деле занимался физическим трудом в душном и тесном пространстве – ползал по башне, рисуя на передней антенне смайл. Он бы тут загнулся без воды. Не из унитаза же он пил! Там если налито, то с бактериями, это даже для человека с железными нервами чересчур… Бли-ин!!! Унитаз! Леха вскочил – и кабина перед глазами встала дыбом. Судорожно вцепившись в ближайший монитор, он с хрустом выломал его из крепления и растянулся на полу. Уткнувшись практически носом в белоснежный макет биотуалета, спрятанный под креслом. Вблизи было видно, что покрасили фанеру халтурно. Отпихнув монитор, Леха осторожно встал на четвереньки, потом кое-как принял вертикальное положение, крепко взялся за спинку кресла – для страховки, – и откинул сиденье. Показалась крышка унитаза. Большими красными буквами на ней было написано: «DO NOT SHIT». Не соскучишься с нашими. Леха протянул руку – и тут ожил телефон. Заворковал бархатным девичьим голоском на подчеркнуто чистом и внятном английском языке. – Здравствуйте, вы позвонили в службу технической поддержки концерна «Рособоронтех» – мирового лидера по производству уникальных, не имеющих аналогов, вооружений. Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии. Ваш номер в очереди – 13. Пожалуйста, не вешайте трубку. Вас обслужит первый освободившийся оператор. Прослушайте, пожалуйста, рекламное сообщение… Леха отреагировал непоследовательно. И даже неблагодарно. А ведь еще пару минут назад он мечтал услышать этот голос – голос лучшей в мире компании, голос надежды, голос Родины, наконец. – Чтоб ты сдохла, тварь! – просипел Леха и нажал отбой. Потом дозвон. И полез в унитаз. В крашеную фанерную коробку уместилось три полуторалитровых бутылки воды, одна из них – слегка початая, а еще бутылка «Столичной» с надетым на горлышко русским граненым стаканом в упаковочной пленке, две пачки «Мальборо», зажигалка и несколько брикетов армейского рациона. Леха чуть не прослезился. Его даже слегка затрясло от умиления. Недаром все любят Олега Ломакина. Он суров, немногословен, у него своеобразный юмор, и вообще со своим нейрошунтом – киборг практически, но главного не отнимешь: добрый человек. – Здравствуйте, вы позвонили в службу технической поддержки концерна «Рособоронтех» – мирового лидера по производству уникальных, не имеющих аналогов, вооружений. Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии. Ваш номер в очереди – 42… – Да иди ты в жопу, – сказал Леха. Дальше он пил. Маленькими глотками, как поступил бы опытный Ломакин. Потом, опять-таки мысленно равняясь на старшего товарища, заставил себя прожевать брикет приторно-сладкого рациона. Это зарядка энергией на верных полсуток, и жажда меньше будет мучить, хотя сладость почти тошнотворная, но вот парадокс. Одно слово – химия. Потом Леха сидел, блаженно расслабившись, и немного жалел, что не понимает радости курения, а пить водку в такой неясной ситуации – методически неграмотно, это вам любой эксперт по маркетингу скажет. Или принять небольшую дозу лекарства от Лимпопо? Для профилактики желудочно-кишечных инфекций. Нет, не так! Мы же с «Избушкой» сегодня воевали! Имеем право на фронтовые сто грамм за сбитый! И, кстати, мы действительно сбили. Пустячок, конечно, «Избушке» на ползуба, но мы потом завалим что-нибудь посущественней, честное слово. – Здравствуйте, вас приветствует специалист по работе с клиентами Инга. Чем могу быть вам полезной? – А-а-а-а-а!!! Телефон заговорил по-русски! Значит, номер определили – и всё поняли! Родные вы мои! Ура! Да здравствует наш «Рособоронтех», самый умный рособоронтех в мире. – Вас не слышно, повторите, пожалуйста, вопрос. – Девушка, это Филимонов из Лимпопо! – радостно заорал Леха, схватив трубку. – Я в изделии, которое избушка, но не та избушка, а другая, короче, я в Африке, тут негры убивают друг друга, как завести эту штуку?! Блин, что я несу, подумал он. Это чертова химия, химия организма – выпил немного водички и заново окосел от вчерашнего джина. То-то я сейчас такой веселый: да меня просто «по старым дрожжам» развезло. Удружили старшие товарищи, алкоголики хреновы, со своей желудочно-кишечной инфекцией! Жив останусь – брошу пить. – Вы позвонили в службу технической поддержки концерна «Рособоронтех». Какой у вас вопрос? – Девушка! У меня избушка не заводится! В Африке! В Лимпопо! – Какой у вас вопрос? Разговор идет под запись – как минимум, никто не сможет потом сказать, что я не пытался доложить о чрезвычайной ситуации, подумал Леха, и сразу успокоился. – Инга! – позвал он. – Простите, я очень взволнован, поэтому невнятно докладываю. Вы еще здесь?