– Мы можем пораньше уйти домой? От нас только что ушла Каламити в голубом и пурпурном… В таких цветах я уж и не помню, кого видел. Как правило, на погребальных плитах, истекающих кровью и замерзающих. Вот уж кто своему прозвищу отвечает на все сто[4]. – Нет, констебль, пораньше – это точно нет. Логан стал спускаться с холма, стараясь идти между деревьев по следам Сида. Молчание окутало лес, иглы под ногами и ветви над головой поглощали все звуки, кроме тех, что он производил при ходьбе. Облака над головой спустились еще ниже. Полдень еще не наступил, но уже начало темнеть. Похоже, погода поменяется: после затрудняющего дыхание мелкого холодного дождя хлынет ливень. Может, будет лучше вернуться к работе завтра? Но тогда это будет проблемой для кого-то другого. Жужжание, раздавшееся словно из грудной клетки, известило его о том, что на мобильник пришло текстовое сообщение. Не стоило проверять, кто его послал: и так ясно – Стил. Постоянно эта Стил. Ой, ой, ой, почему ты мне не перезвонил? То, что мне нужно, намного более важно, чем любое из твоих дел. Ой, ой, ой… Он оставил телефон в кармане и продолжил путь. Идти по следу Сида было нетрудно. Сид шаркал, и его ступни оставили хорошо заметный след на слое иголок. Проложенная собачником тропка извивалась между деревьев, образуя зигзагообразную линию, направленную влево. Туда… Это был крик? Да. Он донесся откуда-то издали, но определенно… Логан остановился, сложил ладони рупором вокруг рта. – Сид? Еще один крик. Какие-то слова. Он не имел ни малейшего представления, что Сид хочет ему сообщить. Иглы скользили под ногами Логана, когда он торопливо спускался по склону и поднимался на другой холм. – Сид? Достигнув вершины холма, поросшей шотландскими соснами, он увидел провал: пологий склон, утыканный валунами, среди утесника торчат из земли ряды круглых пней. У подножия холма вилась грунтовая дорога, а дальше снова утесник. У дороги стоял Сид, размахивая руками так, словно указывал снижающемуся самолету место, где тот должен приземлиться. Луссо лежал на грязной земле у его ног, помахивая из стороны в сторону пышный хвостом. – В чем дело? – крикнул Логан. То, что Сид прокричал в ответ, было заглушено ветром и дождем. – Вот же проклятье… Ничего другого не оставалось. Логан стал быстро спускаться. Ноги разъезжались на влажной земле, усыпанной иглами утесника, вдогонку ему летели шматы грязи. Он почувствовал непреодолимое желание передохнуть, но вместо этого почти побежал к дренажной канаве, наполненной водой цвета ржавчины. Сид засопел. – Тебя никто не гонит. – Что? Подняв руку, собачник указал пальцем на небольшую полянку: – Это там. Логан зачем-то провел ладонями по куртке в районе груди, затем переступил через дренажную канаву. Осмотревшись, сказал: – Ничего не вижу… – Пошли. Несколько шагов вперед и… Ну вот. Углубление в земле: полукруглое, с краю – поросший лишайником гранит. Сухие стебли каких-то растений. В углублении – тело человека, обнаженное. Труп лежал на спине, руки стянуты за спиной. Одна нога согнута в колене, ступня прижата к голени другой ноги. На торсе – пурпурно-голубые и желтые кровоподтеки. Или это трупные пятна? Из-за кустов донесся голос Сида: – Это он? – Трудно сказать… – тяжело вздохнув, ответил Логан. Голова закрыта черным полиэтиленом – похоже, мешок для мусора; шею стягивает серебристая липкая лента. Чувствовался какой-то странный запах. Отбеливатель? Волосы на лобке были неестественного желто-белого цвета, так что это мог быть отбеливатель. Убийца или убийцы сделали все, чтобы не оставить никакого биологического материала для анализа ДНК и никаких улик, которые можно идентифицировать. Ну что ж, блажен, кто верует. Что-то все равно остается. Через запах отбеливателя пробивался другой: сладкий, мясной, вызывающий отвращение и тошноту. Без сомнения, запах мертвеца. Логан расстегнул куртку и достал радиопереговорное устройство. Вызвал дежурного инспектора: – Браво Индия, говорит сотрудник номер семь Центрального графства. Из динамика тут же послышался крякающий голос инспектора Мак-Грегор; сейчас он звучал так, словно инспектор жевала что-то. – Ну давай, не тяни, Логан. – Вы слушаете, шеф? Мы, похоже, нашли Мартина Мила… 2 – Серж? – Тафти сдвинул брови; водянистые голубые глаза стали непропорционально большими, как у щенка. При недовольной гримасе брыли свисли еще ниже. – Между прочим, кто-то планирует сюрприз в понедельник, верно? Мы все хотели собраться… Капли, проникавшие между ветвей деревьев, стучали по верху его кепки, вызывали рябь на поверхности луж у них под ногами. – В понедельник? – Логан нырнул под сосну, чтобы хоть как-то спрятаться от дождя. Дохлый номер. Между ветками было видно небо, почти касающееся верхушек деревьев. Тяжелое и темное. – Вообще-то во вторник утром. После ночного дежурства мы освободимся где-то в семь. Большинство мест будет закрыто, но ведь кто-то что-то организовывает, верно? Логан набрал номер Каламити на клавиатуре переговорника: – Констебль Николсон, можете говорить? Треск, через который вскоре пробился ее голос: – На обратном пути, серж, буквально сейчас я заблокировала дорогу на перекрестке. Тафти приник к нему одним плечом, чтобы быть поближе к его уху. – Ведь это же серьезное дело, верно? Не каждый день ты из стажера переходишь в статус полноправного сотрудника, – продолжил он развивать тему. – Каламити, водонепроницаемое покрывало при тебе? – А какое это имеет значение? Разумеется, я взяла такое покрывало. – Отлично, тогда прибавь ходу. У Тафти Куэррла может внезапно наступить приступ, вызванный перегрузкой толстого кишечника несъедобной пищей. Кто бы подумал обо мне в этом положении. Тафти обиженно надул губы, но затем придвинулся еще ближе. – Забавно, я согласен. Когда вы так заботитесь о людях, вы делаете их менее… значимыми. Ну, они совсем уже не выглядят личностями. – Нет, личность всегда личность. – Логан вставил переговорник в зажим, поднес сложенные чашкой руки ко рту, выдохнул теплый воздух и потер ладонь о ладонь. – Интересно, сколько времени он лежит там? Тафти прижался спиной к стволу. – Я помню, в самом начале моего стажерства разбилась молодая женщина, по сути еще девочка. Не справилась с мотоциклом на повороте и прямиком врезалась в изгородь из колючей проволоки. Она ехала без шлема.