Ктулху прекратил мыть свои «панталончики» и пристально уставился на дверь. Др-ринг. – О господи… – Логан с трудом оторвался от дивана и, сутулясь, побрел к двери, прихватив с собой бутылку. Ну почему им не дать ему спокойно поваляться. Неужели так трудно? Др-ринг. – Да ладно, ладно. – Он рывком распахнул дверь. – Ну что? На пороге возникла гора мускулов. Черный костюм, белая сорочка и черный галстук. Все это никоим образом не сочеталось со словами «убью» и «мама», выколотыми на пальцах. Существо, о котором забыла эволюция, улыбалось. Но это не меняло дела. – Сержант Макрей не желает немного поразвлечься? На улице стоял фургон «транзит». Возможно, когда-то он был белым, но теперь – грязно-желтым. Рядом – два мужика бандитского вида; один из них, похоже, держал в руках мешок для транспортировки тела. Логан дернул дверь, но было уже поздно: мордоворот просунул ступню. Рука его сунулась в карман куртки и появилась оттуда с короткоствольным револьвером. К нему подтянулись те двое. Ну вот, началось. Рубен даже не дождался окончания похорон. Время свиней[63]. Следует сопротивляться. Следует лягаться, кусаться, драться и… Но какой в этом смысл? Какое все это имеет значение после сегодняшнего утра? Логан отхлебнул виски из бутылки. – У меня есть выбор? Мордастый щелкнул пальцами, и один из его корешей выступил вперед – низкорослый мужик с большими светлыми бакенбардами и закинутой за спину косичкой толщиной с крысиный хвост. Он протянул то, что Логан принял за мешок. На самом деле это был чехол для костюма. Вообще, вся троица была одета, как будто только что со съемок фильма «Бешеные псы»[64]. Револьвер в руке мордастого указал в сторону. – Тебе бы лучше переодеться, сержант. Надо соответствовать. В кузове «транзита» были лавки. Логан сел на стороне водителя; мордастый разместился на другом конце, блокируя своим телом дверь. Напротив сел тощий мужчина с большими зубами и ленивыми глазами; он, не отрываясь, играл в телефоне. От умственного напряжения язык вывалился изо рта, телефон позвякивал и попискивал. Фургон завернул за угол и прибавил скорость. Так они намерены вывезти его из Банфа? Трудно сказать. В задней части фургона не было окон – дверцы облицовывали квадратики ДСП с металлическими крючками и ячейками для инструментов. За рулем сидел мужик с косичкой, он включил у себя радио и подпевал во весь голос группе ABBA, исполнявшей «Танцующую королеву». Логан ослабил галстук, такой же черный, как костюм и ботинки. Не особо стильный прикид, такой можно подобрать за несколько фунтов в любом крупном торговом центре. Указав большим пальцем на переборку, он спросил, ни к кому не обращаясь: – Мы что, на пути к возрождению группы «Блюз Бразерс»[65]. – Заткнись, – пробурчал мордастый. Пол фургона был покрыт толстым пластиком. Самый подходящий материал для удаления пятен крови. Нетрудно понять, чем и как закончится сегодняшний день. Надо было слушать Саманту. Надо было слушать Малыша Хамиша Мауата. Надо было убить Рубена, а не сидеть на заднице и ждать, когда этот ублюдок сделает первый шаг. Ну а теперь уже слишком поздно. Впрочем… подобные дела всегда именно так и заканчиваются: в мире, где либо ты убьешь, либо тебя убьют, нормальные люди всегда остаются в меньшинстве. Логан вздохнул и прислонился головой к трясущейся стенке. Все происходит именно так, как и должно происходить в пятницу тринадцатого. Ровный гул мотора сменился глухим рычанием, фургон накренился влево. Ухо уловило хруст – они ехали по гравию. Либо засыпанная гравием колея, либо подъезд к дому. И в том, и в другом случае это означало, что поездка вот-вот завершится. Хруст усилился. Фургон снова накренился, качнулся и, наконец, замедлив ход, остановился. Музыка семидесятых, звучавшая в водительском отсеке, смолка. Раздался глухой хлопок дверцы и послышался тяжелый хруст-хруст-хруст шагов. Всё. Задняя дверь открылась, впустив внутрь поток солнечного света. Мордоворот повел головой: – Вылезай. Логан ступил на гравийную дорогу, ведущую к дому, сам дом, окруженный деревьями, был сложен из грубого камня. Красная краска открытой входной двери шелушилась, как кожа прокаженного. Толстый палец указал на темный проем: – Иди туда. В груди Логана что-то сжалось. Возможно, из всего этого можно как-то выбраться? Отвести локоть назад и заехать мордовороту по роже. Прямым ударом засадить зубастому в нос. Любителю ABBA врезать ногой по яйцам. А затем изо всех сил дать деру, да хотя бы на том же фургоне. Глубокий вздох. Нет, ничего из этого не выйдет. Но ведь все и выглядело не так, как если бы его пригласили на приятную прогулку. В любом случае, как ни крути, итог один – смерть. Ладно… Что-то холодное и твердое уперлось ему в затылок. – Даже и не помышляй, сержант. Логан повернулся настолько, чтобы посмотреть уголком глаза на мордастого. Он что, экстрасенс? Да тут не надо быть экстрасенсом. Поправил галстук. Глубоко вдохнул. И пошел к двери. Внутри дом представлял собой одно большое помещение; единственными источниками света были дверной проем и пара грязных окон. При таком скудном освещении Логан с трудом рассмотрел голые стропила и закрытые гаражные ворота в глубине. В центре залитого бетоном пола лежал большой лист пластика – что-то вроде платформы. Лапища, лежавшая на пояснице, стала толкать его вперед, пока он не оказался в центре листа. – Стой. Сердцебиение превратилось в оглушительные удары. Трам. Трам. Трам. Затылок покрылся испариной. Ему суждено умереть здесь. Возможно, медленной смертью. А затем его тело отволокут и бросят на корм свиньям. Мордастый отступил в тень, зубастый занял позицию у двери и снова забегал пальцами по телефону. Поклонника ABBA не было видно. Логан попытался успокоить дыхание. И тут в дверном проеме возник Рубен. Он был обнажен по пояс. На груди и животе – курчавый мех, прикрывающий шрамы. Брюки – ничего особенного. На ногах – сапоги, красивые, с носками, защищенными стальными колпачками. Такие сапоги отлично подходят для того, чтобы запинать кого-нибудь до смерти. Ну за этим дело не станет. Рубен склонил голову на одну сторону, затем на другую. Повел плечами. Громко попыхтел себе под нос. – Некоторые считают, Макрей, что тебе нельзя доверять. – Руки свернулись в громадные кулаки. – Я так понял, ты собираешься выставить меня дураком. Логан сглотнул собравшуюся во рту слюну. Заставил себя поднять подбородок вверх. Не дрожать и не трястись. Не показывать этому ублюдку, что ты сломлен. Сопротивляться. – Пойми, Макрей, я не могу допустить этого. Моя команда должна быть предана мне на сто десять процентов. Тебе же это понятно, так ведь? Логан перенес всю массу своего тела на пальцы ног, слегка согнул колени. Следи за его глазами. Глаза всегда выдают.