Потрогал пальцем рану. Не глубокая, но кровищи много. Логан закрыл глаза и перестал держать голову – она упала ему на грудь. Глубокие вдохи. Он еще жив. Эдди Ноулс лежал на боку, челюсть отвисла, рот открыт, неподвижные глаза смотрят в угол. Нож лежит на разжатой ладони, кончик зарылся в ворс ковра. О нет… Глаза машинально отыскали камень. Перемазан темнокрасным, к шероховатой поверхности прилипли клочки волос. Нет. Нет, нет, нет, нет, нет! – Не умирай, не умирай… – Логан наклонился и прижал два пальца к горлу Эдди, чуть пониже уха. Кожа была скользкой от крови. Пульс не прощупывался. – Ублюдок! Перевернул его на спину, надавил кулаками на грудину. Один, одна тысяча, два, одна тысяча, три, одна тысяча… Никакого результата. Запрокинул голову Эдди и зажал окровавленный хрящевой выступ, маскирующийся под нос, перекрывая доступ воздуха в ноздри. Сделал глубокий вдох, накрыл рот Эдди своим ртом и резко выдохнул воздух, скопившийся в легких. Затем снова перешел к непрямому массажу сердца. Вдох. Массаж. Вдох. Массаж… Опустился на корточки. Тело Эдди лежало рядом с ним, неподвижное, распростертое на полу. Логан ухватился за ободок унитаза, желудок выворачивался наизнанку. Так и стоял, пока из него не стало выходить ничего, кроме горьких, зловонных нитей желтой желчи. Руки оставили липкие алые мазки на фаянсе унитаза. Он облажался. Облажался целиком и полностью. Неважно, что он ничего не предпринял для того, чтобы не допустить убийства Тони Эванса, – теперь он сам убийца. Господи Иисусе… Пол скрипел под ногами, когда он шагал взад-вперед между спальней и гостиной. Теперь уже не гостиной. Покойницкой. О Господи… Вода была холодной. Изливаясь густыми тонкими струйками из крана в ванной, она оставляла розовые извилистые спиральки на раковине. Холод обжигал лицо. Логан намылился, превратив мыло в кровавую пену. Грудь давила тяжесть, и какие бы вдохи он ни делал, легкие не наполнялись кислородом. Почему эту тяжесть не смыть? Из коробки в прихожей вытащил полотенце для рук, сложил его по длине вдвое и прижал к косому порезу, проходящему через весь живот. Широкая полоса ткани, оторванной от простыни, послужила бинтом. Кровотечение прекратилось. Логан прошел на кухню, сел и опустил голову на стол. Он сделал это… Он должен был… Эдди Ноулс лежал у дивана, одна рука откинута в сторону, словно парень расстался с жизнью в момент вызова такси. Проклятый ублюдочный ад. Логан поморщился. Пахло, как в лавке мясника. На голове Эдди была глубокая, почти открывающая мозг вмятина. Ковер вокруг головы темный и влажный, блестит в холодном послеполуденном свете, проникающем через грязные окна. Глаза Логана расширились. А что, если кто-нибудь заглянул в окно? Что, если кто-нибудь видел его? Саманта жила в двухквартирном доме-развалюшке, соседи куда-то давно съехали. Но мало ли… Он осторожными шагами прошел по гостиной, старясь держаться как можно дальше от тела. Сколько же крови… Занавески тряслись, когда он задергивал их наглухо. Холодная вода стекала по подбородку, когда он осушал стакан. Налил еще. Вызвать полицию? Они разберутся, вне всякого сомнения. Это была самозащита, а у погибшего парня был наверняка засветившийся в других делах нож. Но возникнут вопросы. А с чего бы это гангстер получил приказ разрезать Логана на мелкие кусочки? Потом они начнут все проверять. Доберутся до машины. А что это у вас под пассажирским сиденьем, сержант Макрей? Откуда у вас этот не зарегистрированный пистолет, из которого недавно стреляли? В кого вы стреляли, сержант Макрей? Дрожащей рукой Логан поднес стакан к губам и выпил всю воду. По большому счету, что случилось, должно было случиться. Он убил человека, да. Из груди вырвался долгий и шумный выдох. Наверное, есть другой выход. Пойти к машине, взять пистолет, вернуться и пустить пулю в собственную голову. Выстрел. Все проблемы решены одним нажатием на курок. Никаких волнений. Никакой вины. Никаких горестей. Ничего… Ледяной воздух прорезал громкий звон дверного звонка. Всё, поздно. Логан опустил стакан. Что бы ему не позвонить в полицию, когда был шанс? Провел рукой по подбородку, смахивая воду. Сделал глубокий вдох. Затем подошел к двери. Но это была не полиция. За дверью стоял Джон Эркарт. Раскрасневшееся лицо блестело, бусинки пота, сливаясь, стекали тонкими струйками по щекам. – Ох, спасибо… слава господу… – Согнувшись почти пополам, Эркарт обхватил колени и замолчал, дыша часто и тяжело. – Думал я… Ах-х… Пробка… Пришлось оставить… машину и бежать… – Он забился в приступе кашля. – Мистер Макрей, вам надо… вам надо… скрыться отсюда, вы поняли? – Эркарт выпрямился и изучающее посмотрел на него. – Рубен послал кого-то… кого-то убить… вас. Ох. – Его лицо стало хмурым. Он указал пальцем на лицо Логана. – Это что, кровь? Логан посторонился, и он прошел в квартиру. Короткая молчаливая пауза, затем посыпались громкие проклятия. Логан нашел его в гостиной, он не отрываясь смотрел на распростертое на полу тело. Эркарт взглянул на Логана. – Я понимаю, это, возможно, не то, что вы хотели бы услышать, но я поражен, друг мой сердечный. Эдди? – Он толкнул ногу покойника ботинком. – Он убил шестерых парней, если не больше. Одному из них отрезал нос и отправил по почте вдове. Заметьте, она управляла шайкой наркодилеров в Култсе, так что вы понимаете, что это за фрукт. – Это был несчастный случай. Здесь… – Вы случайно уронили его на ковер? Нет, мистер Макрей, он получил по заслугам. Я думал, вы… – Он пожал плечами. – В общем, я рад видеть вас все еще живым. Логан прислонился к стене. Колени все еще подгибались. Вина была слишком тяжела для них. – А что это за рог у вас вырос? – спросил Эркарт, указывая пальцем.