Сюзанна кивнула. Найджел ушел, и она осталась одна, у двери в Нью-Йорк. Дожидаясь Джейка. Прислушиваясь к Джейку. Но слышала только скрипящий, умирающий, машинный гул, доносящийся из стен. Глава 5. В джунглях, громадных джунглях 1 Только угроза, что «низкие люди» вместе с вампирами могут убить Ыша, и заставила Джейка забыть о желании умереть рядом с отцом Каллагэном. Более он не колебался с решением. Закричал (ЫШ, КО МНЕ!) во всю мощь ментальных сил, и Ыш последовал за ним, не отставая ни на шаг. Джейк пробежал мимо «низких людей», зачарованных черепашкой, прямиком направился к двери с надписью «Только для сотрудников». Из оранжево-красного полумрака обеденного зала они попали в ослепительно белый свет, резкий, пряный запах готовки, горячий и влажный пар, который ударил в лицо мальчику, (джунгли) возможно, предвосхищая то, что ждало его впереди, (громадные джунгли), возможно, нет. Когда глаза Джейка приспособились к резкой смене освещенности, (зрачки превратились в узкие щелочки) он понял, что находится на кухне «Дикси-Пиг». И не в первый раз. Однажды, незадолго до появления Волков в Калья Брин Стерджис, Джейк последовал за Сюзанной (только тогда она была Миа) в сон, в котором она забрела в огромную и пустынную кухню в поисках еды. Эту самую кухню, только сейчас жизнь в ней била ключом. Большая свинья, шипя капающим жиром, вращалась на железном вертеле над открытым огнем. Языки пламени проскакивали сквозь металлическую решетку всякий раз, когда в огонь попадала капля жира. С обеих сторон жаровни стояли гигантские, с медным верхом, плиты, на которых что-то кипело в кастрюлях, высотой чуть ли не в рост Джейка. Содержимое одной помешивало существо с серой кожей, такое отвратительное, что глаза Джейка просто отказывались на него смотреть. Серый, с толстенными губами рот окаймляли два бивня. Щеки покрывали мерзкие бородавки. А белый, в пятнах, поварской наряд и белый же колпак шеф-повара на голове, только усиливали ужас, который вызывала эта тварь, словно покрывая его белым лаком. За чудовищем, практически скрытые паром, два других существа, тоже в белом, бок о бок мыли посуду в двойной раковине. Джейк заметил, что у обоих на шее повязаны платки. Один, похоже, был человеком, юношей лет семнадцати, второй более всего напоминал здоровенного двуногого кота. — Vai, vai, los monstros pubes. Tre cannits en founs! — кричал украшенный бивнями шеф-повар на молодых посудомойщиков, распекая их за нерадивость. Джека он еще не заметил. В отличие от одного из посудомойщиков, кота. Тот прижал уши к голове, зашипел. Не думая, Джейк бросил орису, которую держал в правой руке. Она пересекла заполненную паром кухню и легко, как раскаленный нож — масло, разрубила шею кота-посудомойщика. Отделившаяся от туловища голова, с еще сверкающими зелеными глазами, плюхнулась в заполненную водой раковину, подняв фонтан брызг. — San fai, can dit los! — вскричал шеф-повар. То ли не увидел, что произошло, то ли не мог осознать увиденного. Посмотрел на Джейка. Из-под покатого, в толстых складках, лба на мальчика глянули два затуманенных серо-синих глаза прямо-таки человеческих глаза. Теперь, когда шеф-повар повернулся к Джейку в анфас, мальчик видел, что перед ним невесть откуда взявшийся разумный бородавочник. Из этого следовало, что жарит он свою ближайшую родственницу. С другой стороны, в «Дикси-Пиг» такое, похоже, считалось обычным делом. — Can foh pube ain-tet can fah! She-so pan! Vai! — Вот это уже адресовалось Джейку. А потом, чтобы довести идиотизм ситуации до предела, бородавочник вдруг заговорил на понятном Джейку языке. — А если ты не хочешь мыть посуду, нечего даже и начинать! Второй посудомойщик, человек, что-то выкрикнул, похоже, предупреждая шеф-повара об опасности, но тот не обратил внимания на его слова. Шеф-повар, видать, верил, что Джейк, убив одного из его помощников, теперь просто обязан занять места мертвого кота. Джейк бросил вторую тарелку, и она рассекла шею бородавочника, оборвав его монолог. Не меньше галлона крови выплеснулось на плиту справа от чудовища. Кровь зашипела, на кухне завоняло горелым. Голова бородавочника откинулась влево, потом назад, но не отлетела. Существо, ростом никак не меньше семи футов, сделало два неуверенных шага к жаровне и обхватило руками вращающуюся на вертеле свинью. Голова Бородавочника улеглась на плечо, один глаз смотрел сквозь пар на флуоресцентные лампы под потолком. Жаром ладони шеф-повара припаяло к свинье, и они начали таять. А потом чудовище рухнуло на железную решетку, и одежда тут же вспыхнула. Джейк вовремя развернулся, чтобы увидеть второго посудомойщика, приближающегося к нему с мясницким ножом в одной руке и топориком в другой. Джейк выхватил из плетеной сумки еще одну орису, но не бросил ее, хотя голос в голове твердил: бросай, бросай, бросай, отстриги мерзавцу голову вместе с волосами. Сделать «глубокую стрижку», так, он однажды это слышал, называла это действо Маргарет Эйзенхарт. Другие женщины, тренирующиеся вместе с ней в метании тарелок, услышав ее слова, еще громко рассмеялись. И, тем не менее, Джейк сдержал руку, пусть ему и хотелось бросить тарелку. Он видел перед собой юношу, кожа которого в ярком свете отливала желто-серым. На изможденном лице, чувствовалось, что кормят его здесь плохо, читался страх. Джейк предупреждающе замахнулся тарелкой, и юноша остановился. Только смотрел он не на рису, а на Ыша, который расположился между ног мальчика. Шерсть ушастика-путаника встала дыбом, отчего размеры его увеличились в два раза. Ярко блестели оскаленные зубы. — Ты… — начал Джейк, и тут дверь в ресторан распахнулась. В кухню ворвался один из «низких людей». Джейк без промедления бросил тарелку. Она просвистела по заполненному паром воздуху и срезала голову незваному гостю аккурат над адамовым яблоком. Безголовое тело шагнуло вправо, потом влево, словно комик, срывающий аплодисменты зрителей, изображая пьяного, потом рухнуло. Через мгновение Джейк держал тарелки уже в обеих руках. Вновь скрестил руки на груди, это позицию сэй Эйзенхарт называла «наизготовку». Посмотрел на посудомойщика, который по-прежнему стоял с ножом в одной руке и топориком в другой. «Однако, угрозы в нем нет», — подумал Джейк. Он предпринял вторую попытку, и на этот раз задал вопрос полностью: «Ты говоришь на моем языке?» — Да, — ответил юноша. Отбросил топорик, поднял руку и свел большой, покрасневший от горячей воды палец, и мизинец на расстояние в четверть дюйма. — Чуть-чуть. Выучил, после того, как попасть сюда, — он разжал вторую руку, и мясницкий нож присоединился к топорику на полу кухни. — Ты родом из Срединного мира? — спросил Джейк. — Оттуда, не так ли? Джейку посудомойщик не показался шибко сообразительным («В телевикторине ему не победить», без сомнения, хмыкнул бы на его счет Элмер Чеймберз), но при этом ему хватало ума, чтобы тосковать по дому. Несмотря на ужас, охвативший юношу, Джейк увидел, как сверкнули его глаза. — Да. Из Лудвега, я. — То есть ты жил где-то рядом с Лудом? — К северу от него, если тебе будет угодно, или если нет, — ответил посудомойщик. — Ты убьешь меня, мальчик? Я не хочу умирать, пусть и жизнь моя печальная. — Я тебя не убью, если ты скажешь мне правду. Через кухню проходила женщина? Посудомойщик ответил после короткой паузы. — Ага. Сейр и его команда тащили ее. Безногую, голова болталась… — он продемонстрировал, как болталась голова Сюзанны, еще более напоминая деревенского идиота. Джейк вдруг вспомнил Шими. Роланд упоминал о нем, рассказывая о Меджисе. — Но не мертвую. — Нет, я слышал ее дыхание, да. Джейк искоса глянул на дверь. Никто через нее не рвался. Пока. Ему, конечно, надо идти, но… — Как тебя зовут? — Джохабим, это я, сын Хоссы. — Тогда слушай, Джохабим. За этой кухней большой мир, называется он Нью-Йорк, и такие юноши, как ты, там свободны. Я советую тебе сбежать отсюда, пока есть такая возможность. — Они поймают меня и изрежут на куски. — Нет, ты просто не понимаешь, какой он огромный, Нью-Йорк. Как Луд, когда Луд… Он посмотрел в тупое лицо Джохабима и подумал: «Нет, кто не понимает, так это я. И если и дальше болтаться здесь, уговаривая его бежать, я, безусловно, получу то, что…» Дверь в ресторан вновь распахнулась. На этот раз двое «низких людей» попытались ворваться на кухню. Понятное дело, они застряли в дверном проеме, плечом к плечу. Джейк бросил две тарелки и наблюдал, как они рассекают заполненный паром воздух. Головы пришельцев отделились от шей в тот самый момент, когда им удалось миновать дверной проем. Их отбросило назад, и дверь снова захлопнулась. В школе Пайпера Джейк узнал о битве при Фермопилах, в которой отряд греков долго сдерживал армию персов, численностью превосходившую его в десятки, а то и сотни раз. Греки сражались в персами в узком горном проходе. Для Джейка таким проходом являлась дверь на кухню. Пока они пытались ворваться суда по одному или вдвоем, если только не могли обойти его с тыла, он мог их сдержать. Во всяком случае, до того момента, как в плетеной сумке закончатся орисы. — Оружие? — спросил он Джохабима. — Есть тут где-нибудь оружие? Джохабим покачал головой, но при этом зло глянул на Джейка, как бы говоря: «На кухне оружия нет, а если б и было, я бы не сказал тебе, где оно». — Ладно, я пошел, — сказал Джейк. — И если ты не смоешься отсюда, пока у тебя есть шанс, Джохабим, ты покажешь себя круглым дураком. Я понимаю, умом тебя природа обделила, но не до такой же степени. За этими стенами видеоигры, парень… подумай об этом. Джохабим, однако, продолжал тупо смотреть на Джейка, и мальчик сдался. Собрался что-то сказать Ышу, когда к нему обратились из-за двери. — Эй, малыш, — голос грубый. Уверенный. Знающий этот мир. «Голос человека, который может ударить тебя, чтобы отнять пять баксов, или переспать с твоей подружкой, если вдруг возникло такое желание», — подумал Джейк. — Твой друг, паппа, мертв. Собственно, паппу съели на обед. А теперь выходи, и без глупостей, тогда, возможно, не станешь десертом. — Засунь свой хер себе в зад, — крикнул в ответ Джейк. Смысл этих слов прошиб даже стену глупости Джохабима. На его лицо отразился ужас. — Даю тебе последний шанс, — продолжил грубый и всезнающий голос. — Выходи. — Лучше входи ты, — предложил Джейк. — Тарелок мне хватит! В действительности же его переполняло идиотское желание броситься к двери. Ворваться в ресторан, вступить в бой в «низкими» мужчинами и женщинами, которые столпились по другую сторону двери. И идея эта была отнюдь не безумной, тут с ним согласился бы даже Роланд; они такого никак не могли ожидать, так что полдюжины быстро и удачно брошенных тарелок могли вызвать панику и обратить оставшихся в бегство. Но главная угроза исходила от монстров, которые кормились за гобеленом. Вампиров. Они бы не запаниковали, и Джейк это знал. Его не отпускала мысль, что он бы уже умер, если б Праотцы захотели войти на кухню (пока точно не хотели, что-то удерживало их в обеденном зале, возможно, еще не доеденное тело отца Каллагэна), да и Джохабим тоже. Он упал на колено, прошептал: «Ыш, ищи Сюзанну», — и усилил команду, послав ушастику-путанику ментальный образ. Ыш еще раз недоверчиво глянул на Джохабима, а потом принялся обнюхивать пол. Плитки влажно блестели, их недавно протирали, и Джейк уже испугался, что ушастик не сможет взять запах Сюзанны. Но тут Ыш резко вскрикнул, скорее, тявкнул, как собака, и побежал к середине кухни, лавируя между плит и паровых столов. Обогнул по широкой дуге дымящееся тело шеф-повара Бородавочника и двинулся дальше. — Послушай меня, маленький говнюк, — крикнул «низкий» мужчина из-за двери. — Я начинаю терять терпение! — Вот и хорошо! — ответил Джейк. — Заходи! И поглядим, сможешь ли ты выйти! Он посмотрел на Джохабима, приложил палец к губам, показывая, что тот должен молчать. Хотел уже повернуться и побежать (он не мог знать, как скоро посудомойщик начнет кричать, что мальчик и его ушастик-путаник более не охраняют кухонные Фермопилы), когда Джохабим вдруг что-то сказал ему тихим голосом, скорее, прошептал. — Что? — переспросил Джейк, в недоумении глядя на посудомойщика. Вроде бы он сказал: «Берегись ловушки разума». Бред какой-то. Или нет? — Берегись ловушки разума, — повторил Джохабим, громче и отчетливее. — Что такое ловушка разума? — спросил Джейк, но Джохабим вроде бы его и не услышал, да и время задавать вопросы вышло. Он побежал за Ышем, то и дело оглядываясь: если бы «низкие люди» попытались вновь ворваться на кухню, Джейк хотел узнать об этом первым. Но никто не ворвался, во всяком случае, до того момента, как он последовал за Ышем в другую дверь, которая привела их в кладовую, заставленную ящиками и коробками и благоухающую кофе и пряностями. Она очень напоминала подсобку магазина в Ист-Стоунэме, только была чище. 2 В углу кладовой «Дикси-Пиг» находилась закрытая дверь. За ней — лестница, ведущая вниз, только Господь знал, как далеко. Ее освещали маломощные лампочки, за стеклянными, засиженными мухами колпаками. Ыш двинулся по лестнице первым, без малейшего колебания, переставляя со ступеньки на ступеньку сразу по две лапы, сначала передние, потом задние. Выглядело это довольно комично. Носом он практически прижимался к ступеням, и Джейк знал, что он идет по следу Сюзанны: эту информацию мальчик мог почерпнуть из головы своего четвероногого друга. Джейк пытался сосчитать ступени, дошел до ста двадцати, потом сбился. Задался вопросом, по-прежнему ли они в Нью-Йорке (вернее, под ним). Однажды ему показалось, что слышит далекий, но знакомый грохот: если это был поезд подземки, тогда ответ следовал положительный. Наконец, лестница осталась позади. Они оказались в просторном, сводчатом помещении, более всего напоминающим гигантский вестибюль отеля, правда, сам отель отсутствовал. Ыш решительно пересек его, мордой к полу, с мотающимся из стороны в сторону хвостом. Джейк поспевал за ним только бегом. Оставшиеся в плетеной сумке рисы стучали друг о друга. В дальнем конце вестибюля-склепа стоял киоск с надписями на пыльном стекле: «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС ДЛЯ ПОКУПКИ НЬЮ-ЙОРКСКИХ СУВЕНИРОВ» и «ПОСЕТИТЕ 11 СЕНТЯБРЯ 2001 ГОДА! ПОКА ЕЩЕ ЕСТЬ БИЛЕТЫ НА ЭТО НЕЗАБЫВАЕМОЕ ЗРЕДИЩЕ! АСТМАТИКАМ БЕЗ СПРАВКИ-РАЗРЕШЕНИЯ ОТ ВРАЧА БИЛЕТЫ ПРОДАВАТЬСЯ НЕ БУДУТ!» Джейк задумался, а что же такого незабываемого могло произойти в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, и решил, что, возможно, ему и не хочется знать.