— У меня есть Легион, и с ней одной я в данный момент могу совладать. При воспоминании о маленькой демонессе, ставшей ему кем-то вроде дочери, Аэрон усмехнулся. Ростом она едва доходит ему до пояса. Зеленая чешуя, два маленьких рога, недавно выросшие у нее на голове, и острые зубы, выделяющие ядовитую слюну. Диадемы — ее любимое украшение, а живая плоть — любимое блюдо. Первой ее слабости он всячески потакает, а со второй старается бороться. С Легион Аэрон познакомился в аду. Вернее, настолько близко от геенны огненной, насколько вообще можно подобраться без риска сгореть заживо в жарком пламени. Его заковали в цепи, так сказать, в шаге от преисподней, опьяневшего от проклятой жажды крови, заставлявшей нападать даже на друзей. Легион прорыла ход в темницу Аэрона, и ее присутствие каким-то образом прояснило его разум и придало желанные силы. Она помогла ему сбежать, и с тех пор они никогда не расставались. До настоящего момента. Его драгоценная девочка вернулась в ненавистный ей ад, потому что некий преданный богам ангел тайком наблюдает за Аэроном, прячась в тени, оставаясь невидимым, ожидая… чего-то. Чего — неизвестно. В настоящий момент Аэрон не ощущает этого пристального взгляда, но знает, что ангел вернется снова. И Легион не вынесла его присутствия. Откинувшись назад, Аэрон всмотрелся в ночное небо. Звезды сегодня сияют, словно бриллианты, рассыпанные по черному атласу. Иногда, желая насладиться хотя бы иллюзией уединения, он взлетал так высоко, как только мог, а затем камнем падал вниз, стремительно и уверенно, расправляя крылья лишь за пару секунд до удара о землю. Парис сделал еще один большой глоток из фляжки, и в воздухе поплыл аромат амброзии, нежный и сладкий, как дыхание ребенка. Аэрон покачал головой. Парис избрал амброзию своим наркотиком, потому что она единственная способна притуплять разум и воздействовать на тела бессмертных вроде них, но ее неумеренное употребление превращало некогда свирепого вои на в размазню. Где-то по улицам бродит Гален, предводитель охотников, одержимый демоном, как и Владыки, поэтому Аэрону требуется, чтобы Парис хоть немного соображал. А еще лучше — пребывал в полной боевой готовности, ведь неведомого ангела тоже не стоит списывать со счетов. Ангелы, как недавно выяснил Аэрон, занимаются уничтожением демонов. Хотел ли этот ангел его убить? Неизвестно, и Лисандр, возлюбленный Бьянки, не потрудился прояснить ситуацию. Впрочем, это и не важно. Аэрон собирался выпотрошить труса, будь тот мужчиной или женщиной, как только тому достанет мужества снова сунуться к нему. Никто не разлучит его с Легион, а тот, кто осмелится вмешаться, поплатится. В этот самый миг бедняжка может страдать душевно или физически. При этой мысли Аэрон стиснул кулаки с такой силой, что кости едва не треснули. Собратья его милой малышки любят насмехаться над ее добротой и состраданием. А еще им нравится за ней гоняться, и одним богам известно, что они бы с ней сделали, если б сумели поймать. — Как бы ты ни любил Легион… — произнес Парис, снова выдергивая Аэрона из глубокой трясины мыслей. Запустив камнем в противоположное здание, он допил остаток амброзии и договорил: — Она не способна удовлетворить все твои потребности. Он, конечно, имеет в виду секс. Неужели нельзя закрыть эту тему раз и навсегда? Аэрон вздохнул. Он не спал с женщиной несколько лет, а может, и веков. Не стоят они затраченных усилий. Из-за демона Ярости желание причинить любовнице вред скоро перевешивало желание доставить ей удовольствие. Более того, покрытому татуировками и закаленному в боях Аэрону приходилось тяжким трудом завоевывать расположение к себе. Женщины его боятся — и правильно делают. Попытки понравиться им требуют времени и терпения, которыми он не располагает. В конце концов, у него есть дела поважнее. Тренировки, например, охрана дома и друзей. Потакание любой прихоти Легион. — Нет у меня таких потребностей. По большей части это правда. Наделенный железной самодисциплиной, Аэрон редко поддавался желаниям плоти. Он мог себе это позволить, разве что оставаясь в одиночестве. — Я могу получить все, что захочу. Слушай, мы сюда откровенничать забрались или чтобы найти тебе любовницу? Зарычав, Парис швырнул пустую фляжку точно так же, как прежде камень. Она ударилась о стену противоположного здания, взметнув облачко пыли и каменной крошки. — Придет день, когда кто-то очарует тебя, привлечет и поймает в сети, и ты будешь желать ее каждой клеточкой тела. Надеюсь, она сведет тебя с ума. Надеюсь, что хотя бы поначалу станет отвергать тебя, заставляя побегать за собой. Может, тогда ты почувствуешь хоть толику моей боли. — Если именно это требуется, чтобы отплатить тебе за то, чем ты ради меня пожертвовал, я с радостью приму такую участь. Даже буду молить о ней богов. Аэрон не мог себе представить, что возжелает женщину, смертную или бессмертную, настолько, что это разрушит его жизнь. Он не похож на других воинов, постоянно ищущих себе пару, и действительно предпочитает одиночество. Ну, или находиться наедине с Легион. Кроме того, он слишком горд, чтобы бегать за женщиной, не отвечающей на его чувства. Однако сейчас Аэрон говорил серьезно. Ради Париса он в самом деле готов на что угодно. — Слышишь, Кронос?! — прокричал он, подняв голову к небесам. — Пошли мне женщину. Такую, которая будет меня мучить. Такую, которая отвергнет меня! — Самонадеянный ублюдок, — негромко засмеялся Парис. — Что, если он и вправду пошлет тебе такую гордячку? Аэрона порадовала веселость Париса. Он сейчас так похож на себя прежнего! — Сильно сомневаюсь. Кронос повелел, чтобы воины сосредоточились на уничтожении Галена. Это стало его навязчивой идеей с тех пор, как Даника предсказала, что Верховный бог погибнет от руки Галена. Даника является Всевидящим Оком, и ее видения всегда сбываются. Даже плохие. Но есть в этом и положительный момент: зная будущее заранее, можно попытаться его изменить. По крайней мере, теоретически. — А если все же пошлет? — снова спросил Парис, чтобы нарушить затянувшееся молчание. — Если Кронос ответит на мои мольбы, стану наслаждаться последствиями, — ухмыльнувшись, солгал Аэрон. — Ну, хватит уже обо мне. Давай сделаем то, зачем пришли. Выпрямившись, он посмотрел вниз на начавшую редеть толпу. Ради сохранности мостовых въезд автотранспорта в эту часть города запретили, и люди ходили здесь пешком. Поэтому Аэрон и выбрал это место. Ему вовсе не улыбалось вытаскивать избранницу Париса из движущейся машины. Сейчас же Парису всего-то и нужно, что сделать выбор, и Аэрон, расправив крылья, сразу доставлял его вниз. Один взгляд на прекрасного голубоглазого дьявола — и избранная им женщина останавливалась и восторженно ахала. Иногда одной улыбки Париса оказывалось достаточно, чтобы убедить ее раздеться прямо на улице, где мог увидеть любой случайный прохожий. — Никого ты не найдешь, — отмахнулся Парис. — Я уже смотрел. — Как насчет… этой? — Аэрон указал на пухленькую блондинку в чересчур откровенном наряде. — Нет. — Ни малейшего колебания. — Слишком… очевидно. «Опять взялся за старое», — с ужасом подумал Аэрон, указывая на другую женщину: — А эта? Высокая, с соблазнительным телом и копной коротких рыжих волос. Одета консервативно. — Нет. Слишком мужеподобная. — Что это значит, черт подери? — Это значит, что я ее не хочу. Следующая. Битый час Аэрон предлагал кандидатуры потенциальных любовниц, а Парис отвергал их по разным смехотворным причинам: слишком невинная, слишком неряшливая, слишком загорелая, слишком бледная. Единственным приемлемым отказом было: «Я с ней уже спал», а так как Парис спал со многими, Аэрон часто слышал эти слова. — В конечном счете тебе придется кого-то выбрать. Почему бы не прекратить наши мучения? Закрой глаза и ткни наугад. На кого укажешь, та и выиграет. — Я уже однажды играл в эту игру. И закончилась она… — Парис вздрогнул. — Не важно. Незачем об этом вспоминать. Так что нет. Просто нет. — Как насчет… Аэрон осекся, увидев, как женщина, на которую он пристально смотрел, исчезла в тени. Не пропала из поля зрения, что вполне в природе вещей. Что считается нормой. Нет, она просто растворилась: только что стояла на мостовой, а в следующий миг исчезла. Тень каким-то образом втянула ее в себя, точно на поводке. Аэрон вскочил на ноги, и из щелей на его обнаженной спине автоматически появились и раскрылись крылья. — У нас проблема. — Что стряслось? — Парис тоже вскочил. Даже слегка покачиваясь после амброзии, он по-прежнему оставался воином и мгновенно выхватил кинжал. — Темноволосая женщина. Ты ее видел? — Которую из них? Вот и ответ на вопрос Аэрона. Нет, не видел. В противном случае не стал бы спрашивать, о ком речь. — Идем. — Аэрон обхватил друга за талию и спрыгнул с крыши. Ветер трепал волосы Париса, несколько разноцветных прядей хлестнули его по лицу, а земля все приближалась… приближалась… — Смотри в оба. Мы ищем женщину с черными волосами до плеч, прямую, точно палка, ростом примерно пять футов десять дюймов, лет двадцати с небольшим, одетую во все черное. Скорее всего, она не человек. — Убьем? — Нет, в плен возьмем. У меня к ней есть вопросы. Например, как ей удалось исчезнуть, зачем она здесь и на кого работает. У бессмертных всегда имеются мотивы. Аэрон взмахнул крыльями за миг до столкновения с бетоном и камнем. Замедлившись, он с легким толчком приземлился на ноги, отпустил Париса, и они тут же разошлись в разных направлениях. После тысяч лет сражений бок о бок друзья знали, как действовать, не обговаривая каждое движение заранее. Аэрон, пряча крылья, стремглав понесся по узкой улочке, уходящей налево, так как именно в этом направлении пошла женщина. По дороге он заметил нескольких людей — парочку, держащуюся за руки, бездомного, пьющего виски из бутылки, человека, выгуливающего собаку, — но ни следа темноволосой женщины. Добежав до кирпичной стены, Аэрон обернулся. Черт подери. Что, если она такая же, как Люсьен? Способна телепортироваться в любое место силой мысли? Нахмурившись, Аэрон ринулся обратно. Если понадобится, он обыщет каждую улицу в этом районе. Однако на полпути назад тени вокруг него сгустились, затмевая золотистый свет фонарей. Из мрака просачивались тысячи приглушенных криков, полных мучения и агонии. Аэрон остановился, опасаясь врезаться во что-то или кого-то, и выхватил кинжалы. Какого дьявола тут тво… Вдруг из тени в нескольких шагах от него вышла женщина — та самая женщина. Она казалась единственным лучом света во внезапно возникшем огромном пространстве тьмы. Глаза черны, как окружающий мрак, губы — красные и увлажненные — похожи на кровь. Она была красива особенной, жестокой красотой. Демон Ярости зашипел у Аэрона в голове. На мгновение Аэрон испугался, что Кронос действительно услышал его мольбу и послал женщину терзать его. Но, глядя на нее, он не ощутил ни растекающегося по венам жара, ни учащенного сердцебиения, о которых рассказывали другие Владыки, описывая встречу со своими избранницами. В незнакомке нет ровным счетом ничего особенного — Аэрон через секунду бы о ней позабыл. — Так-так-так. Похоже, мне улыбнулась удача! Один из Владык Преисподней почтил меня своим присутствием, — проговорила женщина хриплым, как у курильщика, голосом. — Даже просить не пришлось. — Да, я Владыка. — Какой смысл отрицать очевидное? Горожане сразу узнают Аэрона и других воинов. Некоторые даже считают их ангелами. Охотники тоже узнают их с первого взгляда, но называют демонами. Как бы то ни было, этими сведениями едва ли можно воспользоваться против него. — И я в самом деле искал тебя. Услышав это признание, незнакомка изобразила на лице легкое удивление. — Какая честь. Зачем же ты меня искал? — Хотел узнать, кто ты такая. — Может, правильнее было бы сказать «Что ты такое»? — Возможно, я не настолько удачлива, как думала. — Она надула свои полные красные губы и притворилась, что вытирает слезу. — Раз родной брат меня не узнает. Что ж, ситуация начала проясняться: она — лгунья. — У меня нет сестры. Она изогнула черную бровь.