С раздражением Джиллиан положила телефон в карман и уловила своё отражение… эти глаза. Она вспомнила, почему находилась в квартире Уильяма, и страх уничтожил её изумление. Минусы сделать это сегодня вечером: (1) она будет стараться сдержать рвоту, (2) если она не сможет, она уже не найдёт мужества попробовать ещё раз, и (3) отсутствие действий может повлечь потерю дружбы Уильяма. Плюсы: (1) она выбрала его по своей собственной воле, (2) она планировала встречу, и (3) она будет контролировать всё, что произойдёт. Несмотря ни на что, секс с ним был бы другим. Другим — значит лучше. Вдруг воспоминания об Уильяме затмят воспоминания о её отчиме? Вдруг Уильям поможет ей избавиться от чувства вины, стыда и отвращения к себе, которые проросли в её сердце и пустили корни? Джиллиан больше не будет лишь оболочкой себя. Она вновь обретёт уверенность. Ненависть внутри неё истощится. Никогда больше она не почувствует себя раздавленной жизнью. Её телефон загудел. Взглянув на экран, она застонала. Торин. «Где ты?» Торин — другой бессмертный друг — недавно связал себя с Кили. Он был неплохим парнем, любящим сарказм. Джиллиан ответила: «Ушла. Зачем тебе?» Торин: «Зачем ещё? Потому что я должен быть уверен, что наша умница в безопасности». Её пальцы порхали над клавиатурой: «Или ты пообещал Уильяму проверить меня, пока его нет». Торин: «Это тоже. Вернёмся к делу. Где ты?» Она не могла соврать. «Ложь» — язык её отчима. Но Джиллиан ни за что не скажет всей правды. Она набрала: «Я у себя дома, папочка. Спасибо, что спросил». У неё была собственная квартира по соседству с Уильямом. Технически, её квартира тоже принадлежала ему, так как он заплатил за обе, но то, что принадлежало ему, принадлежало ей… он так сказал! Дважды! Торин: «Как будто я не могу отследить твоё точное местоположение, милая. Иди домой. Что бы ты ни запланировала, это плохая идея. Жуткая. Ужасная. Худшая!» «Что?» Он знал? Дрожа сильнее, чем раньше, она выключила телефон. Это была замечательная идея. Возможно, лучшая, что у неё когда-либо была. «Дыши. Просто дыши». Всё будет в порядке. У Уильяма был опыт. Большой опыт. Его друзья не назвали бы его Уильямом Вечно Похотливым просто так. Он бы позаботился о том, чтобы Джиллиан получила удовольствие в меру своих возможностей. Верно? Чёрт. Где же он? Чем занимается? Она вспомнила их первую встречу. Отчаявшись избавиться от мучителей, она украла деньги и купила билет на автобус из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. Там она устроилась на работу в единственное место, где её согласились взять. В дрянную закусочную, где мужчины, такие, как её мучители, регулярно пытались заказать «счастливый конец трапезы». Затем появилась Даника Форд, талантливая уличная художница, у которой была сверхъестественная способность видеть рай и ад. Даника сбежала от группы бессмертных, одержимых демонами, известных как Повелители Преисподней, каждый из которых был страшнее предыдущего. В Парисе жил демон Разврата. Сабин — хранитель Сомнения. Амун — Секрета. Аэрон — Гнева. Рейес — Боли. Камео — Несчастья. Страйдер — Поражения. Кейн — Бедствия. Торин — Болезни. Мэддокс — Насилия. Люциен — Смерти. Гидеон — Лжи. Несмотря ни на что, Даника влюбился в мистера Боль. Счастливая пара пригласила Джиллиан переехать к ним в Будапешт, и поскольку она имела дело с жутким арендодателем, проводя каждую ночь, прижавшись к своей входной двери с бейсбольной битой наготове, то подумала, почему бы и нет? Её мучители никогда не смогут найти её за границей. Но, как только она приехала, то почувствовала себя намного хуже. Она слишком боялась своих новых соседей по комнате, чтобы спать, и ночевала в комнате развлечений — центральном месте сборов с несколькими выходами Однажды Уильям плюхнулся на диван и сказал: «Скажи, что ты разбираешься в видеоиграх. Все остальные ужасно играют, а мне нужно бросить кому-то вызов». В течение нескольких месяцев они играли в видеоигры в любое время дня, и она впервые почувствовала себя ребёнком. Она перешла от ненависти ко всем мужчинам к любви, поскольку расцвела невероятная дружба. Он быстро стал самой важной, заветной и замечательной фигурой в её жизни. Человек, на которого она рассчитывала больше, чем на всех остальных. Скрипнули петли, входная дверь открылась и закрылась. Уильям вернулся! Сердце ухнуло под рёбрами, она побежала в спальню. Раздалось эхо шагов в фойе. Хотя её ноги были больше похожи на желе, воздух свистел между её зубами, она стала на высоких каблуках в позу, положив одну руку на стойку кровати, а другую — на бедро. Уильям вошел в спальню, держа за руку другую женщину. Кровь Джиллиан застыла в венах от унижения, дрожь чуть не свалила её. Женщина была потрясающе прекрасна, тогда как Джиллиан была тёмненькая, та была светловолоса, и, вероятно, бессмертна. Когда Уильям заметил Джиллиан, он остановился. Он скользнул по ней взглядом и прищурился, а ей пришлось бороться с желанием посмотреть вниз и спрятать глаза. — Тебе не следует быть здесь, — сказал он холодным, твёрдым голосом, ужасно спокойным. Таким тоном, она догадывалась, говорят убийцы. — Я дал тебе запасной ключ на всякий случай, крошка. Не для… этого. — Я не соглашалась на секс втроем, Уилл, — женщина ярко улыбнулась. — Но мне это очень нравится. Давайте сделаем это! «Кто-нибудь, убейте меня. Пожалуйста». Уильям указал на Джиллиан и рявкнул: «Не смей двигаться». Затем он вытащил красотку из спальни, несмотря на её бурные протесты. Джиллиан прижала руки к скачущему сердцу. Ей следует бежать? Нет. Абсолютно нет. Девушки убегают, а женщины борются за то, что хотят. Раздался громкий спор. Снова прозвучали шаги. К тому времени как Уильям появился в дверях один, Джиллиан уже не пыталась встать и сидела на краю кровати. Молча он подошел к шкафу. Затем накинул на её плечи розовый шёлковый халат и просунул руки через рукава. Определенно не его халат. Это принадлежало одной из его многочисленных женщин? Уязвимая до предела, Джиллиан посмотрела на него сквозь занавес своих ресниц. Он был такой красивый, с иссиня-черными волосами, бронзовой кожей и глазами цвета утреннего неба. Он был самым высоким человеком, которого она знала, а также самым сильным. — Что всё это значит, крошка? — Он встал перед ней, скрестив мускулистые руки. По крайней мере, он больше не звучал убийственно. — Почему здесь? Почему сейчас? — Потому что… просто потому что. — Недостаточно веско. — Просто… — «Сделай это, скажи ему». — Потому что парням нужен секс, и нет лучшего способа заинтересовать. И потому что я хочу тебя. — «Наверное. Точно». — А ты меня хочешь? Он провел языком по зубам. — Ты не готова услышать правду. — Я готова, — она вскочила, чтобы схватиться за воротник его рубашки. — Пожалуйста. — Твоя семья забрала у тебя что-то ценное, — сказал он, отпуская её пальцы, не применяя сил. — Я не буду делать то же самое. — Ты и не сделаешь. Будь со мной, и ты поможешь мне забыть. — «Умолять сейчас?» Ее щеки запылали от новой волны унижения. — Мы предначертаны друг другу, так ведь? Взгляд, которым он окинул её… такой нежный, такой трепетный, что опустошил её. — Мне не нужна предначертанная встреча. Я проклят, не забывай. Да. В тот момент, когда он влюбился, переключатель, вероятно, щёлкнет в его возлюбленной, и она сделала бы всё возможное, чтобы его убить. У него была книга с подробным описанием проклятия и, возможно, ключом к его разрушению. Проблема была в том, что подробности написаны каким-то кодом, со странными символами и странными загадками. До сих пор никто ничего не смог расшифровать. Но они смогут. — У тебя есть эта книга. У тебя есть надежда. «У нас есть будущее». — Я не буду рисковать своим сердцем, эмоционально или физически, — он посмотрел на неё, играя локоном её волос. — Но однажды мы будем вместе. В один прекрасный день. Через четыре дня, точнее. Тогда я удостоверюсь, что ты готова». Вывод: он планировал переспать с ней, так же, как со многими другими. Когда их отношения угаснут — а он явно ожидает, что все утихнет — они бы сделали, что? Вернулись к их дружбе, как ни в чем не бывало? «По крайней мере, он будет в моей жизни». «Я жалкая». — И… ты… неважно. Я возвращаюсь домой. Его большие руки обхватили её лицо, удерживая на месте. Страх забрался ей по спине. С которым она жила двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю в Нью-Йорке. «Ты оставишь свои руки там, где я их положил, красотка, или я их сломаю». Её легкие сжались, и стало невозможно дышать. — Всё в порядке, крошка. Успокойся, — Уильям провел пальцами по её волосам. — Сделай глубокий вдох. «Раскрой свой рот для меня». Джиллиан вспыхнула, отбиваясь от Уильяма.