Тем осенним днем разговор двух полицейских имел далеко идущие последствия. Их решение способно было превратить чью угодно жизнь в настоящий кошмар: проверки, дознания, следственные операции, допросы соседей, друзей, работодателей. Меры, которые порождают массу слухов и могут раздавить человеческое достоинство. Когда запускается большой аппарат полицейского расследования, даже совершенно невиновный человек может угодить в социальный ад, а сотрудник, превысивший полномочия без веских на то оснований, рискует попасть под статью о служебной ошибке и лишиться работы. Поэтому не все так просто. Нужно быть аккуратным, принимая серьезные решения. Мартинссон и Осениус не были уверены, много ли еще удастся выяснить о Лундбладе, если они сейчас решат бросить на это ресурсы, имеющиеся в распоряжении. С одной стороны, если вплотную заняться этим делом, остальные придется отложить. В таком случае пострадают интересы других жертв, а сами нарушители останутся на свободе, что, в свою очередь, приведет к понижению правового сознания в обществе, раз не следует наказания. С другой стороны, нельзя оставлять безнаказанным преступление против человека, который, возможно, был убит по пока неясным причинам. Продолжив расследование, появляется шанс раскрыть дело и наказать убийц. Если в итоге усилия окажутся напрасными, это будет означать, что два компетентных полицейских потратили массу сил и времени на изначально «дохлое» дело. Проводить анализ в подобной ситуации необходимо с холодной головой. Тот, кто думает, что шведская криминальная полиция может за полдня собрать оперативную группу из следователей, техников, инспекторов и администраторов, чтобы немедленно начать расследование убийства на основании заявления об исчезновении, слишком много смотрит телевизор. В реальности им приходится постоянно пересматривать приоритет дел. При этом никто с самого начала не знает и не может быть на сто процентов уверен, какие важнее и где есть шанс на успех. В общем и целом в Швеции заявляют о 1,5 млн преступлений в год. Сюда входит все, даже кражи велосипедов. Если взять статистику преступлений с применением насилия, получается около 110 000 заявлений в год. В Кальмаре около 2000. Огромные цифры, особенно если учесть, что по всей стране работает всего 28 000 сотрудников полиции, из которых самих полицейских только 20 000, остальные – гражданские. Возьмем только самые тяжелые преступления – убийства. В среднем за последние десятилетия заявляют о 80–100 случаях в год. Почти все дела раскрываются. Для них тоже есть пособие – «Методология по расследованию тяжких насильственных преступлений», или, в служебном обиходе, «Библия убийства». Название появилось еще в 1970-х, когда первую версию напечатали в существующей тогда Государственной комиссии по расследованию убийств. Это была брошюра с инструкциями на 35 страниц со списком первостепенных мер: перекрыть дороги, установить личности, вызвать служебных собак. Схема проведения расследования и состав следственной группы: глава расследования, центр связи, группа следователей. С тех пор «Библия убийства» много раз переписывалась и дополнялась вслед за техническим развитием и совершенствованием методов работы. К примеру, в 1970-х годах не было техники по работе с ДНК, которую используют сейчас. Теперь скрупулезное изучение места преступления приобрело гораздо большее значение, ведь есть шанс найти мельчайшие следы подозреваемого. В новейшем издании 97 страниц и подробно расписано, кто должен входить в состав следственной группы: начальник расследования с ассистентом, координатор на месте преступления, ответственный эксперт-криминалист, несколько офицеров полиции, выполняющих разные задачи, секретарь для приема данных и администраторы. Всего 25 человек, чтобы можно было работать на полную мощность. Как известно читателям детективов, первые дни или даже часы после совершения убийства являются решающими. Если проходит время, а подозреваемый с соответствующим набором улик не установлен, то преступление, на языке криминалистики, переходит из категории «очевидных» в категорию «неявных». Раскрытие такого дела требует применения определенных мер, то есть расследования. И чем больше утекает времени, тем меньше шансов его раскрыть. Поэтому особенно важно тщательно собирать материал, следуя указаниям «Библии убийства»: просмотреть записи с камер наблюдения прежде, чем они запишут новые данные поверх старых; допросить свидетелей со всей тщательностью, пока происшествие не поблекло в их памяти; отыскать все возможные улики, прежде чем их уничтожит ветер или дождь; и, конечно, попытаться задержать преступника, пока он поблизости. Для этого необходимо перекрыть дороги, стучаться во все двери, проверять машины, квартиры, людей. Все вышеописанное относится скорее к свежему преступлению, но суть в том, что, вне зависимости от времени обнаружения факта преступления, предписаниям надо следовать. Гангстер, убитый в собственной машине, или просто человек, застреленный на улице средь бела дня и истекший кровью на тротуаре, – никакой разницы. Оградить место происшествия, остановить всех вокруг и допросить, хотят они того или нет. Вытрясти из мобильных операторов все данные о том, какие телефоны находились в этот момент рядом, установить схему передвижения всех мобильников в радиусе пяти километров. Код классификации дела на столе комиссара даже не входил в разряд преступлений – 0911 «пропавший человек» – он административный и практически не давал никаких полномочий. Все, чем располагали Осениус и Мартинссон, – это собственные знания и опыт, или интуиция. Неважно, как называть. У них сложилось стойкое впечатление: в деле что-то не сходится. Чтобы формально продолжить расследование, субъективные ощущения и объективные данные необходимо сложить вместе и назвать подозреваемого, то есть выдать версию о человеке, возможно, совершившем преступление. Параграф 1 главы 23 Процессуального кодекса Швеции звучит так: Предварительное расследование должно начаться на основе показаний или других сведений, как только возникла причина полагать, что было совершено преступление, подлежащее наказанию. С показаниями все ясно: кто-то рассказал о происшествии и указал на подозреваемого, или нашли труп и преступление очевидно. Но как быть с «другими сведениями»? Отсутствие Лундблада слишком затянулось, чтобы считать это добровольным отъездом. Такое заключение диктовал здравый смысл, а нетронутые счета и недоделанные дела подкрепляли напрашивающийся вывод. Но и тела нет. Здравого смысла недостаточно, чтобы привлечь кого-то к ответственности. Институт омбудсмена по вопросам юстиции определяет понятие «подозреваемый» так: полиция должна представить «конкретные, объективно обоснованные доказательства», являющиеся подтверждением «определенной силы» совершения преступления конкретным лицом. Не зарываясь в смысл «определенности» силы доказательств, полиция обычно выстраивает их, к примеру, на нестыковках в словах подозреваемого с разных допросов. Например, так Сара Лундблад перепутала дату, когда в последний раз видела отца, – 29 или 30 августа. Или то, как долго она тянула, прежде чем заявить в полицию. Что она делала все это время? Заметала следы? Рассказы многочисленных свидетелей, как подобное исчезновение не похоже на Йорана: несоблюдение договоренностей, внезапный отъезд. Более значительная деталь: звонок Марии Лундблад в полицию с заявлением, что ее старшая сестра могла навредить отцу. – Господи, это же немыслимо! Почему эта молодая девушка позвонила в полицию и сказала, что не доверяет сестре? Это очень серьезное заявление, особенно если у человека нет на то веских причин, – говорил Мартинссон. Чтобы разобраться, пришлось допрашивать множество людей в нескольких регионах на предмет их контактов с Йораном Лундбладом. В то же время необходимо было иметь в виду, что это все еще может оказаться «добровольным исчезновением». Нужно обратиться за информацией по пересечению границ в других странах. – В таком деле нельзя позволить себе утонуть в домыслах, иначе ничего не выйдет. Надо продвигаться планомерно, вычеркивая проверенные версии одну за другой: перелеты, родственники, компании и так далее. Выражаясь иначе, сформулировать версию об убийстве и систематически это доказывать. В результате обсуждения Осениус заключила, что речь идет об убийстве. Она распорядилась о дальнейших мерах по проведению расследования. – У Анн большой опыт работы следователем, и у нее тоже сложилось мнение, что здесь не все гладко. Мы решили, что я займусь этим делом в составе группы расследования. Начнем в Кальмаре, потом съездим в Стигтомту с допросами, причем возьмем следственных экспертов и служебных собак. Мартинссон связался с офицерами, назначенными в его группу, и дал указание сразу начинать действовать: обзвонить свидетелей и назначить допросы, связаться со всеми возможными ведомствами, запросить всю информацию о пропавшем. 1 ноября 2012 года в 16.23 он подписал формальное заключение о начале предварительного расследования полиции по делу о возможном непредумышленном убийстве, что карается тюремным заключением от шести лет. – Я выбрал статью «непредумышленное убийство», потому что не было подозреваемого. С началом расследования нам открылся весь спектр возможностей. С подобным заключением полиция имеет право обыскать ферму Стеллегорден, а также Тенгсту и Рогсту, прочесать земли Лундбладов с собаками, досмотреть машины и устроить допросы. Это только часть мер. Другие требовали согласования на более высоком уровне. Чтобы начать прослушивание телефонов и слежку за электронными средствами связи, необходимо было установить подозреваемых и получить ордер прокуратуры. Для этого надо представить веские подозрения, выстроенные в убедительную картину преступления. Тогда прокурор может поставить подпись под решением о принятии дальнейших мер. В начале ноября 2012 года полицейская машина наконец была запущена на полную мощность. И довольно скоро начала раскрываться ужасная картина преступления. Параллельно развивался и другой процесс: 17 октября Мария Лундблад связалась с организацией Missing People. Она долго обдумывала этот шаг, прежде чем позвонить. В сентябре девушка поделилась со школьным учителем подозрением, что сестра и ее парень убили отца и избавились от тела. Она была так измучена морально, что не могла ни есть, ни спать, начались проблемы с учебой. Симптомы стресса были настолько явные, что преподаватель направил ее к психотерапевту и посоветовал обратиться в Missing People. Мария позвонила в секретариат организации и рассказала о себе и своей проблеме, об обстоятельствах пропажи отца, ответила на несколько вопросов: были ли у него признаки психического расстройства (нет), существовал ли риск самоубийства (едва ли). Заявление перенаправили в отделение в Кальмаре. Фотографию пропавшего разместили на странице в «Фейсбуке». Кроме того, представители организации связались с Сарой, которая, что удивительно, интереса не проявила. Такое случается, когда родственники пропавшего находятся в шоковом состоянии или /в горе. До того как Missing People приступили к сбору людей и подготовке поисковой операции, они связались с полицией. Ульф Мартинссон присутствовал на встрече по планированию поиска, где Тереза Танг объяснила, как мероприятие будет происходить. Комиссар счел, что любая помощь приветствуется, главное, чтобы поиск проводился систематически и по правилам. – На тот момент у нас было два пункта – ферма Лундбладов в Северной Фёрлёсе и квартира Йорана в Кальмаре, – рассказал Мартинссон. – В Северную Фёрлёсу поехала следственная группа с собаками. Мы не хотели, чтобы туда нагрянула масса людей до окончания нашей работы, поэтому волонтеров отправили в Кальмар, на улицу Васаллгатан, 5Б, в районе Функабу. Пресса начала писать об исчезновении миллионера Лундблада и его возможном убийстве. 9 ноября «Новости Сёдерманланда» опубликовали фотографию с краткой подписью: Йоран Лундблад, владелец ферм Тенгста и Рогста, проживает в Кальмаре, часто посещает свои владения в Стигтомте. Пропал без вести 31 августа. Полиция Кальмара объявила его в международный розыск и считает, что он мог стать жертвой преступления. Так как Йоран Лундблад не выходил на связь в течение двух месяцев, дело об исчезновении переквалифицировано в категорию убийства. В тот же день полиция выступила с заявлением для прессы: Проведенные ранее поиск и запросы результатов не дали. Дело переквалифицировано, и начато предварительное расследование. Мы не может исключить возможность того, что Йоран Лундблад стал жертвой преступления, а полномасштабное расследование даст больше возможностей выяснить, что произошло. Пока информация расходилась по социальным сетям, Missing People собирали людей для прочесывания местности. Тем временем полиция делала свою работу. Она отправила запрос сотовым операторам на всю доступную информацию по нескольким телефонным номерам: мобильный и домашний самого Йорана Лундблада, а также мобильные Сары и Мартина. Это длинные распечатки информации, как телефоны использовались с момента пропажи Йорана, карты передвижения, список номеров, на которые совершались звонки, и т. д. Когда их получили, открылась неожиданная картина. Сара не сильно старалась найти отца. За 74 дня с момента исчезновения она звонила на его номер всего 11 раз. Ни один из звонков не продлился дольше 4 секунд. Возможно, этого достаточно, чтобы услышать автоответчик, но почему Сара ни разу не попыталась оставить голосовое сообщение и не отправила ни одного СМС? Для сравнения – приятель Йорана из Сёдертелье, Родни, после того, как узнал о произошедшем, звонил больше 200 раз. Альтернативные источники коммуникации можно было не рассматривать – Йоран Лундблад не дружил с компьютером, «Фейсбуком» не пользовался. Даже телефон был кнопочный, без тачскрина. В самом начале этой истории Сара телефон почти не использовала. 31 августа, в первый день исчезновения отца, она позвонила всего три раза. Звонки длились по 3 секунды. Наверняка искренне взволнованная дочь беспокоилась бы сильнее? Другое обстоятельство вызывало еще больше вопросов к рассказу Сары. Последний известный контакт с Йораном состоялся вечером 29 августа, когда он говорил с младшей дочерью Марией, собиравшейся на концерт в Стокгольм. В промежуток с 21.30 29 августа и до полудня 1 сентября, когда она позвонила Марии и Ирине и сказала, что переживает за отца, ее телефон практически не двигался с места. Он все время оставался в Северной Фёрлёсе и был в зоне видимости только трех базовых станций. Ничто не указывало на то, что Сара в эти дни была в Кальмаре, на улице Васаллгатан, где, по ее словам, и нашла отцовский «Крайслер». Вопреки собственному рассказу, она точно не ездила по всему лену в поисках Йорана. Насколько можно полагаться на подобные данные? Ключевое слово здесь «телефон». Можно допустить, что мобильный лежал дома, пока сама девушка ездила по округе. Хотя большинству это покажется нелепым, ведь когда человек кого-то ищет, именно телефон нужно иметь под рукой: взять трубку, если вдруг пропавший позвонит, позвать на помощь, вызвать полицию или «Скорую». Добавилось еще одно подозрительное обстоятельство в постепенно растущем журнале расследования. В ноябре 2012 года после начала расследования круг допрашиваемых расширился. Чтобы беседы дали результат, их нужно тщательно планировать для избегания «утечек информации»: каждый следующий свидетель может заранее подготовиться, если что-то узнает от предыдущего. Когда имеешь дело с обычными гражданами, а не с «профессиональными» преступниками, нужно принимать во внимание, что люди стараются помочь следствию, поэтому зачастую добавляют детали, не имеющие отношения к делу, или дают такой ответ, который, как они думают, следователь хотел бы услышать. Если отбросить детали, то все свидетели по делу Йорана Лундблада в своем мнении оказались едины. – У нас сложилась картина несколько странного человека, который вел одинокий образ жизни, но в то же время проявлял заботу о детях. Те, с кем мы говорили, отзывались о нем хорошо, – рассказывал Мартинссон. – Он был человеком старой закалки, верный своему долгу. Глядя на его дом, и не скажешь, что он богат, обстановка почти аскетическая. Список людей, с кем следователи хотели побеседовать, расширялся по мере проведения допросов свидетелей. Например, приятель Йорана из Стокгольма Родни Альстранд был удивлен, когда с ним связались: – Почему никто из дочерей мне не позвонил? Мы ведь лучшие друзья! Никаких зацепок, где искать Йорана, у Родни тоже не было, кроме того, что он часто говорил о Шотландии. Квартиросъемщики в Стигтомте тоже были в растерянности. Один из них, Матс Сёберг, сообщил, что в конце августа, когда он видел Лунблада в последний раз, тот выглядел изможденным. Но мужчина никогда не бросил бы начатый ремонт неоконченным. – Это какое-то неестественное исчезновение, на него совершенно не похоже. Правда, может, я и не знал его так уж хорошо, хотя живу здесь уже четыре года. Сосед Матса Генри Нюдаль сам связался с полицией и рассказал, как много у Йорана было дел: – Он радовался недавно купленному новому трактору. А еще говорил, что, если Сара не прекратит отношения с Мартином, лишит ее наследства. Явный мотив – деньги, который с развитием расследования становился все более очевидным. Руне Янссон из Стигтомты, как и многие другие, рассказал о ненависти Йорана к Мартину: – Он часто говорил, что вычеркнет Сару из завещания, потому что Мартин плохо на нее влияет. Ему нужны только деньги. На очередном допросе всплыли сведения, что Йоран действительно планировал оставить все наследство Марии – новое завещание собирался подписать в день ее совершеннолетия, 6 сентября 2012 года. Информацию о том, что Сара останется без денег, можно отнести к пересудам, которые не следует воспринимать серьезно, так как допрашиваемый мог неправильно истолковать или интерпретировать слова. Однако убедительность сведений возрастает с количеством их повторов. Когда много людей говорят одно и то же, это может повлиять на расследование, несмотря на то, что по отдельности высказывания имеют низкую доказательную силу. Предположительный мотив вырисовывался все четче: Сара Лундблад убила отца с чьей-то помощью или без, чтобы он не смог лишить ее наследства. Бывшая жена Ирина на допросе 7 ноября представила собственную версию: Йоран мог вступить в драку с ненавистным Мартином Тёрнбладом.