Лизабет сидела совершенно неподвижно, наблюдая за своей собакой и следя за мной. Клыкастое животное обнюхало мою руку. — Полегче, девочка, — промурлыкал я. — Позволь папочке погладить тебя. Да, я использовал сексуальные намеки, зная, что воображение ведьмы склонится к тому, чтобы я разговаривал с ней таким же образом. Шиба откинула голову на свои огромные лапы, одна из которых все еще жадно лежала на ноге Уриэля. Она уткнулась носом в мою ногу, давая мне разрешение, поэтому я погладил ее по макушке. По комнате пронесся тяжелый ропот. Я чувствовал, как Аня смотрит мне в спину, но не мог успокоить ее даже взглядом. Ещё нет. Не здесь. Встретив удивленный взгляд Лизабет, я улыбнулась шире. — Я не так уж плох, ваша светлость. Почесав ее за ухом, зверюга на самом деле удовлетворенно вздохнула, хотя ее пара ворчала позади меня. — Я нравлюсь девушкам, — подмигнул я. Ее ошеломленное выражение лица переместилось на Скаала и Аню. Вот тогда-то я, наконец, случайно взглянул на Уриэля. Боже, его глаза. Впадины ярости за пустой маской, но где-то в его пытливых глазах я уловил проблеск надежды. Он знал, зачем мы здесь были. Это было все, что мне было нужно. — Шаг вперед, Скаал. Расскажи мне о подвигах наших гостей. Я встал и сложил руки перед собой, когда Скаал шагнул ко мне. — Ангел-воин Доммиэля сражался с Крузаллой. Победителем в яме у «Одного Шанса». С ловкостью и мастерством Аня убила ее меньше чем за две минуты. Еще одна волна бормотания и удивленных вздохов. — Неужели? Сделай шаг вперед, ангел. Аня так и сделала, сохраняя покорное поведение и опустив взгляд. Хорошая девочка. Лизабет встала и соблазнительно спустилась по трем покрытым ковром ступенькам на наш уровень, остановившись рядом со мной, но уставившись на Аню. — Ты можешь посмотреть на меня, раб. Аня подняла взгляд, моя сущность закружилась черными лентами за ее фиолетовыми глазами. — Ммм. Лизабет повернулась ко мне, повернув свое роскошное тело в чувственной позе, которая, вероятно, соблазнила многих мужчин, глубоко зацепила их, член, мозг и все остальное. — Ее легко контролировать? — Например, почистить и взвести курок моего пистолета. Ее улыбка стала шире. Я не осмеливался взглянуть на Аню, которая, несомненно, кипела от злости. Лизабет положила свою идеально наманикюренную руку на бедро, а вторую протянула мне, чтобы я мог ее рассмотреть. — И где вы поймали такое существо? У нее вид настоящего воина. Одина из армии Максимуса. — Ее пристальный взгляд вернулся к Ане. — Вы захватили ее в плен в бою? — После битвы. В данный момент Максимус прочесывает Германию. Я был в гостях у друга в Берлине, когда он ворвался на нашу вечеринку. Похожий на скелет советник торопливыми шагами подошел к ней, наклонился сзади, чтобы прошептать ей на ухо, пристально глядя на меня своими глазами-бусинками. Золотисто-ястребиные глаза Лизабет расширились от интереса, приподняв бровь, когда она заговорила. — И вы уверены, что все это не какой-то обман, милорд? Гиббон только что сообщил мне, что вы делите кровь с печально известным генералом. Гиббон может поцеловать меня в зад. Я не дрогнул. Даже когда я почувствовал на себе пристальный взгляд Ани. — Поскольку у тебя есть опыт «общения» с врагом, откуда мне знать, что ты не помирился со своим братом Максимусом после Падения и не находишься здесь в какой-нибудь безрассудной миссии, чтобы проникнуть в мое логово? Я чувствовал, как пристальный взгляд Ани сверлит мне затылок, пока ведьма рассказывала всем, кем Максимус действительно был для меня. Я сохранял хладнокровие. — Полагаю, что вы этого не знаете, ваша светлость. И хотя я понимаю, что такому демону, как я, трудно доверять, вы должны понять, что я ненавижу своего гребаного брата. В комнате зазвенела правда. Я поравнялся с ведьмой, продвигаясь дальше в ее личное пространство, опустив руки на бедра, понизив голос до интимного шепота. — Но здесь определенно есть вещи, в которые я хотел бы проникнуть. Я позволил своему взгляду скользнуть вниз к ее полной груди, затем снова к ее рту и затем к глазам, где золотой оттенок глаз начал темнеть от похоти. Приятно знать, что у меня все еще было мое обаяние. Это было самое важное завоевание в моей жизни. От этого зависело все. — Моя цена — пятьсот дракулсов за битву с Шибой на моей арене. — Мой раб смертельно опасен, — пообещал я. — Твой зверь слишком хорошенькая и драгоценная, чтобы быть испорченной такими, как мой ангел. Как насчет одного из твоих воинов? Она наклонила голову, удивляясь шраму, проходящему над и под моей повязкой на глазу. Да. Ей нравились грубые и покрытые шрамами. Просто взгляни на Уриэля, бедняга. Я даже не хотел знать, что она делала с ним в погоне за удовольствием. И из всех полуодетых, блудливых нарядов этих придворных, ни один не был полностью обнажен. Только Уриэль. Наказание, своего рода пытка, я полагаю. Лишенный своего достоинства. Ведьме нравилось причинять не только физическую, но и эмоциональную боль. Она окинула взглядом выстроившихся в ряд придворных, некоторые из которых были явно обученными воинами. — У меня есть один или два, из которых вы можете выбрать. На самом деле, несколько фурий. А пятьсот дракулсов? Это удовлетворительная плата за твоего раба-ангела? Медленно продвигаясь вперед, я протянул свою механическую руку ниже, позволив пальцу коснуться юбки у ее бедра, не совсем соприкасаясь с ее кожей. Проведя языком по нижней губе, я сказал: — Я бы предпочёл обсудить свою цену наедине. Улыбаясь, как дьявол, которым она была, она отступила за пределы досягаемости и скользнула по красной ковровой дорожке, как будто уходя, остановилась рядом с Аней и внимательно оглядела ее с головы до ног, прежде чем бросить через плечо, чтобы все слышали. — Переговоры в моей спальне на закате, милорд. Ужин последует в главном бальном зале перед нашим развлечением. Гиббон проследит, чтобы вас разместили в гостевых покоях. За ними следовала небольшая процессия придворных. Другие свободно суетились. Серафим сопровождал с золотой цепочкой на шее бегемот фурии, его рог посреди лба заканчивался серебряным шипом. Еще одна фурия в похожей одежде потянула Уриэля за собой за цепочку, прикрепленную к его ошейнику. Уриэль не произнес ни слова, едва взглянув на меня, затем на Аню, прежде чем он ушел. Ярость все еще кипела в глазах, сверкающих хрустальным огнем. Скаал подошел ближе и протянул руку. Я пожал ее… — Удачи тебе, Доммиэль, — его слова имели вес и значение только для меня. — Я ухожу. — Быстро кивнув, он последовал за толпой обратно к выходу. Затем этот скелетообразный советник встал передо мной. Гиббон. Придурок. Он разоблачил меня перед Аней. То, о чем я не был готов рассказать. — Милорд, если вы последуете за мной, я покажу вам ваши покои. Вон отведет вашего раба к ней. — Ого. — Я поднял руку, когда Вон обхватил рукой предплечье Ани. — Она остается рядом со мной. — Простите, милорд, но у рабов отдельные комнаты. Вон будет осторожен… — Нет. Она пойдет со мной. Она моя собственность. И я не доверяю никому в этом месте. — Я подчеркнул это убийственным взглядом. Прочистив свое горло, он проговорил: — Это не по правилам, милорд. Мне придется сообщить ее светлости. — Не беспокойся. — Я втиснулся в его пространство, голос был мрачным. — Я сам скажу ей, когда встречусь с ней наедине в ее спальне. — Да, да. Конечно. С-сюда. Он повел меня дальше. Вон последовал за ним, очевидно, официальный охранник, приставленный к Ане. Или для нас обоих. Идеально. Пробираясь по выложенным плиткой коридорам, Аня шла за мной, мы последовали за Гиббоном на второй этаж и дальше по другому коридору. Он остановился перед дверью и натянуто поклонился. — Эскорт прибудет на закате, чтобы сопроводить вас в покои ее светлости. — Спасибо, Гиббон. Вон принял позу стража, когда я позволил Ане войти передо мной. Как только мы оказались внутри, слышный щелчок ключа, запирающего дверь снаружи, ответил на мой последний вопрос об этом месте. Аня повернулась ко мне лицом, глаза наполнились злыми слезами. Она пронзительно прошептала: — Какого черта ты там вытворял? Я шагнул вперед. — Я же говорил тебе, что у меня есть план. Она отступила назад. — Это правда? Максимус — твой брат? — Да. — Почему ты мне не сказал? — Ты никогда не спрашивала. Она продолжала пятиться от меня.